#НАХРЕНЁБЩЕСТВО

– Нет.

– Да!

С ним было невозможно спорить. Однако я все же пытался.

– Как такое могло произойти? – спрашивал я.

– Ну ты же хотел, вот она и прыгнула. Женщины по природе склонны забивать себе башку мужскими идеями. Но ум-то заточен под бабу. Вот и получается…

– Ты должен был её остановить!

– Я?

Дедушка попытался было вернуться к штурвалу, но я схватил его за плечо.

– Ты должен был спасти ей жизнь.

Слегка мутные старческие глаза прошлись по мне стамеской предельного удивления, а морщинистая рука медленно и демонстративно сняла мою ладонь с чужого плеча и поместила на моё колено.

– Спасение утопающего дело самого утопающего, – сказал дедушка, выдержав необходимую паузу, – К тому же нужно открывать новые горизонты.

– То есть?

Вместо ответа мой странный попутчик кивнул головой в сторону выхода. Я посмотрел туда же.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

В дверном проеме стояла пухленькая мадам лет сорока. Она была одета в коротенький топик из которого все вываливалось и старые потертые треники, что вот-вот были готовы треснуть и разойтись по швам из-за громадного излишка жира на ляжках и ягодицах. И лишь стандартная темно-фиолетовая пилотка давала понять кто есть эта женщина.

– Ну как тебе? – спросил меня мой капитан, – Махнулся не глядя.

У него неизменно присутствовало состояние «радости полные штаны». А я вот от такой новизны недовольно сжался.

– Да ты чего?

Его старческая рука схватила меня за щеку и таким нелепым образом попыталась приободрить.

– Самый сок, а не баба!

– Возможно, – промямлил я.

– Не возможно, а совершенно точно.

Дедушка игриво подмигнул новой стюардессе, затем отпустил мою щеку и спросил:

– Что у нас сегодня на обед, Катенька?

– Помидоры, огурцы…

– …вот какие молодцы… Давай!

Стариковские ладони притирались с явным предвкушением. Я же снова чувствовал себя не в своей тарелке.

– А что-нибудь поинтереснее? Мясо, например.

Едва прозвучало слово «мясо» новоявленная стюардесса страшно выпучила глаза и плотно сжала губы, словно боялась выпустить из себя наружу нечто опасное.

– Ты что такое говоришь?

Дедушка недовольно погрозил мне указательным пальцем.

– Не нужно безобразничать…

Мой мозг не принимал вины, но тело согласно прежнему болезненному опыту сделало все как надо: сжалось, скривилось и перестало дышать.

– Дышите, мой друг.

Я выдохнул.

– Ваша смерть нам не интересна. Но и ваша глупость тоже.

Дыхание медленно восстанавливалось.

– Никакого мяса, никаких злаков! С этих пор мы кушаем только овощи и фрукты.

– Зачем?

– Можно считать это новой идеей «фикс». Достаточная причина?

Я пожал плечами.

– Уже все равно? Так быстро все надоело?

Теперь я просто промолчал.

– Понимаю…, – пробурчал тот, от кого никак нельзя было избавиться.

Повисло молчание. Оно длилось час, а то и больше. Я сидел в кресле, уставившись вперёд. Дедушка сидел в кресле, уставившись вперёд. Толстожопая стюардесса стояла в проходе и тоже смотрела вперёд.

И что же все мы хотели увидеть?

Облака? Белогривых лошадок? А может нечто сакральное, скрытое за нашим совместным мироописанием?

– Дурацкая идея, – дедушка первым нарушил длительное молчание.

– Это вы сейчас о чем?