Великий и ужасный

Люциус посмотрел на Скрота так, словно внезапно узрел в нем неисправимого идиота, а после добавил гневных слов:

– И что в этом такого срочного?!

Слова капитана были пропитаны нотками резкости, грубости и надменности, но именно таких качеств добивался Люциус от своего вопроса, адресованного советнику, который, как казалось ему на тот момент, призвал его на мостик по своей личной прихоти. Капитану всегда хотелось поставить на место правительственного засланца, указать этому чертову задаваке его настоящее место, но эффект от сказанного оказался пуст как старый дырявый мешок из-под тиркальских корнеплодов. Скрот был невозмутим и сдержан как никогда, словно и не было сделано никаких акцентов в вопросе капитана. А главное, он совершенно спокойно продолжал выполнять свои обязанности и даже отчитался в действиях, проделанных по личной инициативе.

– В ваше отсутствие я приказал скорректировать курс с целью войти в систему Эстуриум, но, как только нам удалось это сделать, поступило новое сообщение.

Капитан лениво провел взглядом по изображению планеты на экране и глубоко вздохнул. Люциус знал о ее существовании не более трех минут, но она уже успела его утомить. В его обязанности не входило выслушивать нытье местных аборигенов, а тем более вникать в их нужды. Однако именно этим идейным хламом был неисправимо прошит мозг Скрота. Спасать попавшие в беду миры – это то, чему его учили, то, к чему готовили. А Люциуса учили считаться с мнением советника в случае гуманитарной катастрофы или чего-то подобного и следовать пути исполнения принципов трансгалактических советников.

– И о чем там гутарят жители Искандариона? – спросил капитан, мысленно смирившись с необходимостью потратить время и средства на решение чужих проблем, но получил в ответ нечто неожиданное.

– Вообще-то это передача другого рода, – сказал Скрот капитану, а затем обратился к адъютанту, – Запустите сообщение.

Незначительные манипуляции мальчика с клавиатурой заставили исчезнуть с экрана изображение сине-зеленой планеты и позволили занять недолго пустовавшее место короткому видеоряду. Несмотря на множественные помехи в картинке все же можно было разглядеть седовласого мужчину в черной полевой спецодежде, а мысленно избавившись от перебоев в звукопередаче можно было даже уловить кое-что из его требований:

– Мы… не нужно… запрещаем… Искандарион… не ваше дело…

Когда сообщение себя исчерпало, случилась секунда бессловесности, а потом Люциус выдал новый вопрос:

– И кто это был?

– Не уверен, но передача велась на закодированной частоте аванпоста.

Капитан вмиг выпрямил слегка расхлябанную осанку, огляделся по сторонам и, пристально взирая на советника, спросил:

– Они где-то рядом?

– Возможно, – ответил Скрот, – Вы же знаете, аванпосты – это такая вещь… никто не знает, сколько их и где…

Пришлось серьезно задуматься. С одной стороны, и так было ясно, что даже при самом благоприятном раскладе в запасе осталась всего лишь одна секунда молчания, а потом советник потребует немедленно экспедировать себя на чертову сине-зеленую планету для ревизии гуманитарных проблем вселенского масштаба. И, конечно же, ему будет совершенно начхать на тот неоспоримый факт, что где-то рядом находиться тайный аванпост секретной межгалактической полиции.

– И что делать? – спросил Люциус, так и не придумав решения.

Вопрос был обращен ни к кому-то определенному. В данный момент решалась судьба всего экипажа, так что задуматься предстояло каждому. Только вот все молчали. Капитан обвел взглядом каждого из тех немногих, кто непреднамеренно присутствовал на мостике, но их лица не давали подсказки или ответа. Они просто смотрели на него замершими тенями и ждали от него проявления непоколебимой самостоятельности.

«Печально, печально…», – мысленно констатировал Люциус.

Но разве мог он злиться на мальчика, стучащего по клавиатуре, на нескольких техников, латающих контакты под пультом, на рулевого Кромбле, неустанно следующего по заданному маршруту, а также еще нескольких персон, предназначение которых всегда оставалось приемлемой загадкой. Но что было абсолютно неприемлемо, так это продолжать выжидать с моря погоды и не делать ничего, что хоть как-то можно было бы обозначить как невозмутимое капитанское решение. И именно такое мнение читалось на суровом лице советника Скрота, что собственно и поставило крест на едва заметном замешательстве капитана.

– Готовьте команду к высадке! – приказал Люциус, словно и не было никаких сомнений во все эти предшествовавшие миличастицы мгновения.

– Вас понял, капитан, – рапортовал советник, а после обернулся к своему адъютанту и выдал целую пачку распоряжений со словами, – Давай побыстрее…

А парнишка был с толком. Звали его Джус. Он ответил:

– Сейчас будет сделано.

Вот так все и завертелось на капитанском мостике космолайнера «Столкновение» с целью подготовки миссии по спасению планеты Искандарион. И возможно все прошло бы как по маслу, если бы кое-кто не воскликнул:

– Вы не можете этого сделать!

– Не можем?!

Пока Люциус экстатически самовозбуждался на тяжелом поприще управления людьми и космолайнером, на капитанском мостике появился еще один персонаж. И все бы ничего, однако далее следовало слишком много «но». Ведь даже если бы при оценке его качеств не приходилось учитывать очень быструю и очень раздражающую смену цвета глаз с желтого на синий, то этот новый персонаж все равно давал бы фору любому из присутствовавших в плане какой-то странной, экстравагантной и в то же время отталкивающей гротескности. А проявлялось это в первую очередь совсем даже не в мохнатых бровях и вздернутом от гордости за себя любимого подбородке, и даже не в торчащих в разные стороны волосах на голове, а ведь их пряди были выкрашены во всякие разные цвета, многим из которых Люциус затруднялся дать название. Нет, страннее всего было видеть, что старший офицер геральдиеров дополнил свой строгий фиолетовый мундир с причитающимися вставками из серого и желтого совершенно неуместным и неуклюжим головным убором из толстой алюминиевой фольги. И к тому же в первую же секунду своего появления он сумел выплеснуть на всех присутствующих такой неистовый гнев и раздражение, какие только способен в себе скопить человеческий разум. А еще этот самый персонаж был как-то жутко, но приветливо холоден.

– Вы не можете этого сделать! – повторил он для тех, кто не понял с первого раза.

Тем временем капитан успел оправиться от неожиданного визита на мостик того, кому он толком даже не успел придумать подобающей должности или титула. Однако Люциусу не нужно было долго думать или гадать над категорической необходимостью поставить на место того, кто нарочито заплыл за буйки.

– Может вам зайти позже?

– Что?!

Голос капитана был вполне дружелюбен, но это только сильнее раздражало тех, кто собирался гнуть свою неискоренимую линию.

– Да как вы смеете?

Именно эта фраза сорвалась с языка так неожиданно появившегося на мостике геральдиера, когда его мило, но незамысловато послали куда подальше. При этом глаза его стали красными. Люциус не знал, что конкретно могло это значить, но знал, что точно не глубокое и безграничное удовлетворение. Впрочем, капитан был неохоч до чужих амбиций и поэтому продолжил заниматься тем, чем привык заниматься в подобных и любых других трансгалактических экспедициях.

– Как подготовка? – спросил он у Скрота.

– Почти, – отвечал советник, и этого было достаточно для того, чтобы знать о том, что гайки и шурупы вертятся как надо.

Только вот это никак не устраивало негативно настроенные элементы.

– Я требую!.. – продолжал наглый тип, не намереваясь сдаваться.

В принципе у него быстро появились для этого весьма веские основания, как только вновь заработали двери лифта, и на мостик забежала дополнительная порция геральдиеров. И надо сказать, что на этот раз они были вооружены не словом, а самыми настоящими бластерами, которые стреляли не негодованием и упреками, а очень болезненными импульсными зарядами с разрывным эффектом.

«Вот мы и приплыли», – подумал Люциус, увидев всю эту феерию у себя на мостике.

Конечно, ему следовало быть готовым к таким неожиданным исходам, когда правительственный комитет по исполнению новых нововведений и резолюций потребовал от него принять на борт команду геральдиеров с целью повышения безопасности транспорта грузов и повышения качества трансгалактических сообщений.

«Фигня все это», – думал он тогда, а данная ситуация только эмпирически подкрепила его ранее необоснованные суждения.

– Что это значит?! – воскликнул Люциус, медленно поднявшись с кресла.

Его тяжелый взгляд был отрезвляюще прикован к глазам красного цвета.

– Пора бы объясниться, – добавил капитан.

– А вам пора бы подчиниться требованиям секретной полиции!

После такого оставалось лишь усмехнуться. Несомненно, тактическое, боевое и прочие преимущества были на оппонирующей стороне. Да и как иначе, если Люциус строжайшими запретами искоренил ношение личного оружия среди членов экипажа. Лишь когда миссия требовала более весомых аргументов на пути обеспечения конструктивных результатов, могло возникнуть соответствующее и необходимое распоряжение, и только тогда кто-то избранный получал хорошо запрятанное оружие. Но понятное дело, что этот канон никоим образом не распространялся на подразделение геральдиеров, в последний момент приписанных к экипажу космолайнера «Столкновение». И потому случайно подобранное название постепенно стало себя оправдывать.

Впрочем, причины происходящего были до сих пор не ясны.

– А причем тут секретная полиция?