Великий и ужасный

– Все то же самое, – ответил капитану советник Скрот, мельком просмотрев спецификации сообщения, которые ему представил его адъютант, а затем вывел видео на экран.

«Думаю, можно было обойтись и без этого», – мысленно предположил Люциус, когда в очередной раз увидел белый шум и седовласого мужчину в черной полевой спецодежде, который все так же редко появлялся на экране и неустанно мямлил:

– Мы… не нужно… запрещаем… Искандарион… не ваше дело…

– Да, это определенно запись, – согласился капитан с прежним заключением советника.

Однако геральдиеров это обстоятельство совсем не заботило, так что они снова, хотя и немного вяло, стали скандировать:

– Да снизойдет на вас нерушимость Устава!

– Сейчас и во веки веков! – поддержал их Люциус, прекрасно понимая, что все они всего лишь случайные жертвы обстоятельств.

А вот командор Ло не проронил ни слова, а лишь продолжал смотреть на окружающий мир широко раскрытыми зрачками, в которых надолго застряло непонимание невероятной возможности потерпеть поражение в борьбе за правое дело. Пришлось капитану и его немного расшевелить. Для этого он положил свою руку на плечо командора и сказал с предельно возможной доходчивостью:

– Ничего, Микай, будет и на твоей улице праздник. А пока прошу тебя и твоих людей покинуть капитанский мостик и ждать дальнейших распоряжений.

Командор не сумел сказать что-либо против предложенной концепции. Хотя имело ли смысл продолжать противостояние? Для него, безусловно, да. Но в данной ситуации он спешно сложил все возможные плюсы и минусы и решил, что благоразумнее пока что отступить, пускай и с позором.

– Так что? – нетерпеливо поинтересовался у него капитан.

– Мы уходим, – тут же безоговорочно ответил ему Ло.

Далее он неспешно развернулся к дверям лифта и жестом пригласил всех своих соратников следовать за ним. Сказать что-то по этому поводу командор не мог, а точнее не хотел. И все потому, что большего конфуза, чем сейчас, с ним никогда не случалось, а значит, он не знал как правильно себя вести, оказавшись в подобном жизненном тупике, и в связи с этим предпочитал отмолчаться. В этом одутловатом молчании с опущенным вниз взглядом командор хоть и нехотя, но все же дошел до лифта и едва заметно дрожащим пальцем осуществил вызов.

«О, Боже! О, Боже!» – думал все те несколько секунд Микай Ло, которые он потратил на скользко-тревожное ожидание прибытия транспортного средства.

Причиной такой тяжелой нервозности были устремленные в его хребет тяжелые взгляды, принадлежащие тем, кого он подвел и тем, кто торжествующе праздновал его поражение. Так что, когда двери наконец-то распахнулись перед его носом, командор облегченно выдохнул скопившееся в легких напряжение и не менее облегченно подумал: «Ну, слава Богу!», – и на этот раз сделал быстрый шаг вперед.

– Всего хорошего! – крикнул ему вслед Люциус, которому очень хотелось смаковать свое хитроумное торжество.

Очевидность этого притязания явственно отражалась на лице капитана, когда командор резко обернулся, будучи уже внутри кабинки, намереваясь непосредственно столкнуться со злобными усмешками в свой адрес. Однако обернувшись, он не смог ничего сказать или сделать. Духу не хватило. К тому же Люциус Сфер так обезоруживающе улыбался.

– И не забудьте отобедать! – добавил капитан, так и не дождавшись контрреплики, а потом двери лифта закрылись.

«Отнюдь», – подумал командор, когда транспортное средство пришло в движение, но это уже не имело никакого значения.

Предводитель геральдиеров покинул капитанский мостик в гордом одиночестве. И вовсе не потому что все прочие представители правительственной гвардии намеревались остаться на мостике в противовес директивам капитана космолайнера. Просто никто из них не решился составить компанию своему поверженному предводителю в столь тяжелый для него час, прекрасно осознавая возможные риски попасть под горячую руку. Нет, все они предпочли убраться с капитанского мостика следующим рейсом.

И как только это произошло, жизнь вернулась в прежнее русло.

– Итак, что мы имеем? – спросил Люциус, обращаясь к трансгалактическому советнику.

Но Скроту не понадобилось излишне напрягать извилины, ведь все уже давным-давно было подготовлено, изучено и сто тысяч раз перепроверено. И лишь получасовая перепалка с вооруженными, а потом и обезоруженными геральдиерами не позволила ему триумфально преподнести капитану тщательно пережеванную информацию на разукрашенном брелью персиперианском блюдечке.

Впрочем, вместо блюдечка как обычно был использован экран главного монитора, на котором тотчас появилось новое, ранее никогда нетранслировавшееся изображение. Оно представляло собой детальную схему планетарной системы Эстуриум, состоящую из шариков, точек и траекторий.

– А вот и то из-за чего возник весь невообразимый сыр-бор, – сказал советник Скрот, будто неожиданно открывая очередное чудо света.

На самом же деле он просто ненавязчиво просил капитана ознакомиться с той областью космоса, в которой космолайнеру «Столкновение» придётся задержаться на неопределенный промежуток времени ради высокой и почетной миссии спасения человечества. Впрочем, чудо света выглядело вполне обыденно и традиционно. В центре системы находилась обычная среднестатистическая звезда стандартного иссиня-черного цвета, а вокруг нее неспешно вращалось несколько планет. Обитаемой являлась только первая из этой скромной совокупности и представляла собой сине-зелёный шар по имени Искандарион, по массе и объему раз в пять уступавший несокрушимому центру Трансгалактического Синцития – планете Терра Прайм. Все прочие небесные тела представляли собой обычные безжизненные и бесполезные скопления твердых каменистых пород и космического льда. Хотя, наверное, тысячу или миллион лет назад на некоторых из них имелись богатые залежи весьма полезной и ценной руды. Однако те годы оказались далеко позади, и теперь уже никто не хотел бурить их поверхность, и более того никто не хотел даже пролетать рядом с ними. И причиной тому была не какая-то там антипатия, а элементарная техническая предосторожность, вытекающая из того, что лучше избегать массивных скоплений космического мусора в любом трансгалактическом путешествии. А этого никому ненужного добра вокруг безжизненных планет системы Эстуриум было более чем предостаточно. О причинах его появления было совсем не сложно догадаться. Просто в те стародавние времена, когда на этих планетах велась разработка руды, мало кто думал о последствиях и потому все шлаки и отходы тупо и бесконтрольно выбрасывались в очень разряженную атмосферу, а то и дальше. И, в конце концов, это привело к тому, что вокруг планет сформировались огромные слоистые кольца космического мусора.

– Сигнал SOS по-прежнему поступает с поверхности Искандариона? – спросил Люциус, когда ему надоело вникать в астрономические детали.

– Так точно, – ответил советник.

– А что там с тайным аванпостом секретной полиции?

Эта тема беспокоила капитана гораздо больше, как, впрочем, и самого трансгалактического советника. Ведь именно из-за полученного с аванпоста сообщения была объявлена ситуация пять-три-икс. Только вот Скрот не смог сообщить ему ничего дельного, кроме очередного набора бесполезных цифровых значений:

– Сообщение повторяется с интервалом в одиннадцать минут тридцать семь секунд…

– Что это может значить?

Задавая вопрос, Люциус прекрасно осознавал, что периодически повторяющийся видеопоток с тайного аванпоста может означать что угодно. Главное, что секретная полиция не угрожает им в открытую, а то у них появилось бы гораздо больше проблем, чем уже имелось на данный момент. Приблизительно того же мнения придерживался и Скрот, раз ответил капитану репликой:

– Неважно. Согласно нерушимости Устава, подобные сообщения можно игнорировать в случае возникновения гуманитарной катастрофы или обнаружения угрозы ее возникновения.

Так что мы можем спокойно…

– И все же…, – оборвал неискоренимую демагогию трансгалактического советника капитан Люциус Сфер, который как обычно не мог избавиться от врожденного алчущего любопытства, – Что такого могло произойти в их законспирированном логове, что всевидящее око секретной полиции трансгалактических пространств внезапно стало незрячим, да еще каким-то несуразно-навязчивым…

– Нас это не касается, – коротко и сухо заявил Скрот.

– Возможно, – отрешенно заметил Люциус, перебегая взглядом с советника на главный монитор и обратно, – А что если все это как-то связано или им тоже необходима помощь? Может все не просто так и это настойчиво повторяющееся видеообращение на самом деле весьма значимое предупреждение, имеющее весьма значимый смысл?

«Вот теперь и я сам ударился в демагогию», – подумал капитан, вслушиваясь в свой голос, – «Как не стыдно?»

Правда ни наивные желания, ни бурные фантазии никак не могли повлиять на принятие окончательного решения, что собственно и сумел выразить словами советник Скрот:

– В любом случае мы не в силах обнаружить местонахождение тайного аванпоста секретной полиции, так что давайте уже займемся делами насущными…

«И впрямь», – подумал Люциус и тут же мысленно переключился.

Понятное дело, что в следующее мгновение капитану пришлось вспомнить о взаимных торговых обязательствах с Гвалдским коммерческим союзом и о том, как крайне нежелательно огорчать верхушку этого гигантского и очень злобного трансгалактического айсберга. А это в свою очередь заставило его задуматься на тему излишних и неоправданных задержек в каком-то Богом забытом секторе космоса.

– Так что там с командой высадки?

Скрота в тот момент было спрашивать бесполезно. Он относился к той категории личностей, которым только дай волю, и они бросятся в омут с головой из-за первой попавшейся мелочи. Вот и сейчас казалось, что советник в некотором роде потерял связь с реальностью и переместился в особое трансцендентное пространство, где существует лишь его воспалённое сознание и его навязчивая мечта о сине-зеленой планете Искандарион. И, пожалуй, чтобы вернуть Скрота обратно в мир дел насущных понадобилась бы не одна громкая и резкая реплика. Капитан же не имел в себе какого-либо желания усложнять себе жизнь рядовыми бытовыми перепалками, особенно после того как полоумная правительственная гвардия едва не изрешетила его из бластеров и потому решил разобраться с насущными проблемами, минуя старшую инстанцию.

– Джус, кажется?

Вопрос прозвучал очень осторожно, так что пятнадцатилетний мальчишка не сразу сообразил, что к чему и потому какое-то мгновение продолжал колотить кончиками пальцев по клавиатуре, старательно выбивая из нее непознанные ранее истины. Но как только до него дошло, что с ним разговаривает капитан, он тотчас резко встрепенулся и обратил свой светлый страфтийский взор на высшее руководство.

– …если не ошибаюсь…

– Все правильно, сэр.

Молоденький адъютант трансгалактического советника был в курсе, как, впрочем, и многие другие, что капитан был весьма и весьма слабоват в плане запоминания чьих-либо имен, а также названий и иных подобных вещей. И поэтому Джус высочайше возрадовался, когда тот сумел вспомнить какого-то там мальчишку. Правда счастье длилось недолго, и в следующую минуту ему пришлось подумать о том, почему это его приземистая персона удостоилась такого высокого внимания, и потому слегка покосился в сторону боковым зрением. И там он увидел вполне ожидаемую картину. Как любили поговаривать все без исключения научные консультанты экипажа космолайнера «Столкновение»: «Советник грезит…». Да и как иначе было описать то сомнамбулическое состояние, из которого Скрот завороженно всматривался в изображение сине-зеленой планеты.