Другая планета

Другая планета
Григорий Багаев

Книга затрагивает вопросы раскрытия всего своего творческого потенциала, возможность жить по совести, справедливости, ответственности. Одна из важнейших задач книги – трансформация сознания человека для любви и заботе о своей планете.

Григорий Багаев

Другая планета

Григорий Багаев – писатель, поэт, инженер. Родился в Ленинграде. Человек, стремящийся донести до читателя красоту человеческих чувств, любовь и радость к себе и окружающим. Затрагивает вопросы раскрытия всего своего творческого потенциала, возможность жить по совести, справедливости, ответственности. Одна из важнейших задач книги – трансформация сознания человека для любви и заботе о своей планете.

Хочу выразить искреннюю благодарность своим учителям в школе и в жизни за их каждодневный труд в становлении человека, своей жене – Галине за поддержку в написании этой книги, Светлане Волковой, Ольге Перепелкиной и Светлане Шачневой за помощь в редактировании и оформлении книги.

Проза

Другая планета

Глава 1. Люлик

Люлик медленно приоткрыл глаза, немного побаиваясь сделать хоть какое-то лишнее движение или чрезмерно амплитудный вдох-выдох. Он лежал на широкой большой кровати в светлой и чисто прибранной комнате. Коснувшись сознанием своего тела и заглянув, не высвечивая подробности, в каждую его часть, он обнаружил, что не испытывает где-либо даже малейшего дискомфорта, и, удовлетворившись беглым просмотром тела, перевел сознание на исследование новой для него комнаты.

Кровать была низкой, но не жесткой и не мягкой, а очень удобной для спины.

В большом и круглом окне, расположенном на потолке, на фоне черного неба ярко светили звезды, при более детальном рассмотрении которых он не обнаружил ни одного из узнаваемых созвездий, так знакомых ему с детства на Земле.

Странно, что это ничуть его не испугало, еще более странным было то, что Люлик тут же отметил, что подумал о Земле как о другой планете.

Стена напротив кровати проецировала красивый пейзаж: над снежно-ледяным настилом с красивыми переливающимися блестками ото льда нависало сине-фиолетовое небо с теми же незнакомыми ему звездами.

Люлик, конечно, догадался, что это был большой и тонкий монитор, так искусно гармонирующий с остальными предметами интерьера в комнате. Справа, ближе ко входу, стоял круглый стол на одной широкой ножке с массивным основанием, и три стула вокруг него. Если в комнате и были шкафы для одежды или ящики, то они были встроенные, при беглом осмотре он их не обнаружил.

Люлику было двенадцать лет по земным меркам. Он был умным, образованным и очень любопытным ребенком, хотя некоторая избалованность и неуверенность в себе немного мешали его гармоничному развитию.

По телу мягко прокатилась волна, предшествующая каждому новому событию.

В комнату вошел Макс.

Глава 2. Макс

Макс был красивым белобрысым и голубоглазым ребенком восьми лет по земным меркам.

Уверенный шаг и насыщенный пронизывающий взгляд выдавали в нем внутренний стержень и целеустремленный характер.

Положив чистый комплект одежды на край кровати, он немного грубо, как показалось мне, выпалил:

– Люлик, одевайся, жду тебя через 15 минут в гостиной.

Через мгновение его уже не было в комнате.

Я быстро оделся в очень удобную и подходящую по размеру одежду, еще осталось время для размышлений.

Макс был моим родным братом.

Незнакомое небо, незнакомая комната, спокойствие, с которым я воспринимал происходящее, наконец Макс. Практически одновременно задействовав интуицию и отнюдь не слабый аналитический ум, я понял: Макс, вот причина, по которой я испытывая здесь, на незнакомой планете спокойствие, даже чрезмерное, сравнимое с блаженством. И что ключиком для дальнейших объяснений, как я сюда попал, и остальных вопросов является родной брат.

Даже немного странно, что при всех наших ссорах в детстве я стал слушаться Макса именно в серьезных вопросах. Это произошло настолько мягко и незаметно для моего сознания, что можно было подумать, это произошло от многолетнего тесного общения и от общей крови. Но, как я потом нередко наблюдал, Макс оказывал такое влияние и на взрослых, совершенно посторонних ему людей.

Итак, Макс. Он должен объяснить его появление на этой планете.

За оставшиеся десять минут, которые отмечал в голове, как заправский хронометр, я сформулировал про себя вопросы к Максу, на которые хотел бы получить ответы в первую очередь. Я еще не видел толком ни планеты, ни ее обитателей.

1. Как я здесь оказался?

2. Почему ты здесь?

3. Где наши родители?

4. Кто жители этой планеты?

5. Каково политико-иерархическое устройство строя здесь?

6. Каковы идеология и мировоззрение на этой планете?

7. Каковы питание, элементы быта, взаимодействие с другими обитателями?

8. Зачем я здесь?

Вопрос эвакуации, побега с этой планеты на первых порах я отмел все по той же причине нахождения здесь Макса и его уверенности и спокойствия.

Спустившись по широкой лестнице в холл, я обнаружил Макса, сидящего за большим круглым столом в одиночестве. На столе стояли четыре тарелки, две большие вазы с зелеными салатами и приборы на двух человек. Макс безапелляционно рукой показал на стул, стоящий как раз напротив него через стол, где находился комплект приборов.

Только тут я понял, насколько голоден и что не ел уже, наверное, часов четырнадцать-шестнадцать.

– Раз уж ты голоден, то начнем с завтрака, – сказал Макс.

Я улыбнулся, но даже не спросил, откуда Макс догадался о моих вопросах, так как привык, что Макс часто читал меня как открытую книгу.

Положив себе три большие с горкой ложки салата, я уселся на удобный и мягкий стул.

Макс молчал. Я понял, что Макс дал мне паузу хоть немного поесть. Конечно, я мог работать одновременно по трем-четырем каналам восприятия, задействовав визуальное, аудиальное и тактильное восприятие, подключив аналитический центр для обработки всей информации, но серьезность сформулированных вопросов не допускала спешки и несвоевременности. То ли сильное чувство голода, то ли вкус чего-то нового заставили мой организм мгновенно ответить благодарностью на первую ложку салата. Каждая клетка организма, трепеща, говорила спасибо.

Вкус был похож на смесь листьев салата, лука-порея, чуть огурцов и немного уксуса.

Макс же смотрел на меня со всей серьезностью, но светлая и чавкающая физиономия все же заставила его улыбнуться целых два раза.

Подождав, пока брат доест вторую с горкой тарелку салата, Макс заговорил:

– На такую пищу организм не может не ответить благодарностью!

Я посмотрел на ситуацию как бы немного со стороны: за столом завтракали два мальчика, восьми и двенадцати лет. Темы предстоящих бесед не очень соответствовали их возрасту. Тем не менее я находился в очень сильной уверенности, что вопросы этих тем будут раскрыты именно Максом. Все это, наверное, смотрелось иллюзией.