Чертоги тёмных отражений

– Понял, – ошарашенно кивнул я, – тогда разрешите идти.

Директор выпрямился, скрестил руки на груди и молча кивнул.

Я встал с кресла и поспешил выйти.

После разговора с главой нашего исследовательского комплекса, мне, как и намечалось, необходимо было поговорить с нашим гостем, профессором Церекором.

Я спустился в холл, встал на дорожку, доехал на ней до гостиницы и поднялся к апартаментам профессора и двух его помощников.

Перед дверью стояли двое моих людей, два сержанта Алек Корн и Элара Сердвик. Сержант Сердвик являлась единственной женщиной среди нашей мужской группы. Худенькая и гибкая, она, тем не менее, не просила и не принимала никаких поблажек от руководства. Более того, где возможно, она была на передовой, и иногда можно было видеть её голову с короткими чёрными волосами посреди огненной лавины или за стеной падающей с гор воды.

Сержант Алек Корн на фоне худенькой Сердвик выглядел пухлым великаном. Его полное лицо с глазами-щёлочками наводило на мысль о вечно спящем бойце астрокорпуса. Но это впечатление было обманчиво. Я не раз наблюдал, как он мигом превращался из добродушного толстячка во всё сметающий ураган.

– Привет, ребята, – я кивнул охранникам, – всё спокойно?

– Привет, шеф, – сержанты Корн и Элара подняли руки в приветствии, но доклад взял на себя Корн, – Всё нормально. Профессор с ассистентами сидят в своём номере и никуда не выходят. Посетителей к ним тоже не было. Никакой иной активности в коридоре не наблюдалось.

– Хорошо, – кивнул я, – но не расслабляйтесь, всё-таки совершено убийство.

– Думаешь, возможно нападение? – включилась в разговор Элара.

– Всё возможно, – ответил я, – так что будьте начеку.

Выдав такой наказ, я подошёл к двери и приложил палец к прямоугольнику вызова. На запрос робота-дворецкого назвался и изложил цель прихода. Последовала небольшая заминка, пока робот испрашивал дозволения хозяина апартаментов, и затем дверь открылась. Разрешение было получено.

В комнате профессор сидел на небольшом диванчике. Рядом с ним стоял столик с бутылкой вина, бокалом и вазой с фруктами. Один из помощников профессора подливал ему в бокал вина, как раз, когда я зашёл. Помощник поставил бутылку на столик и сел в кресло рядом с диваном.

Церекор показал мне рукой на кресло из зелёной кожи напротив столика.

Я занял своё новое рабочее место.

Учёный отпил из бокала, отставил его в сторону и вопросительно посмотрел на меня.

– Уважаемый профессор, – начал я, – мне очень жаль отрывать вас от дела, но мне необходимо задать вам несколько вопросов.

– Бросьте, лейтенант, – махнул рукой Церекор, – эти церемонии. Сами видите, чем я тут занимаюсь. Так что вы хотите знать?

Я показал глазами на его помощника. Профессор понял мой намёк и кивком головы отослал своего ассистента. Это время я использовал, чтобы активировать фиксатор информации, встроенный в мой комбинезон на уровне груди.

– Первый вопрос, – продолжил я, – вы не подозреваете кого-либо, кто мог бы настолько ненавидеть вас или конкурировать с вами, чтобы желать вашей смерти?

– У меня нет таких подозрений, лейтенант, – проговорил профессор после небольшой паузы. – Ненависть очень забытое чувство для нашей цивилизации. Я даже не сразу понял, о чём вы меня спрашиваете. Мы с малых лет учимся обуздывать свои страсти, которые могут привести к этому чувству. Что же насчёт конкуренции… В научном мире она конечно есть, но у нас больше в почёте уничтожать своего противника словесными доказательствами. Поэтому здесь я ничем не смогу вам помочь.

– Тогда второй вопрос, возможно вам его уже задавали, но тем не менее… Не заметили ли вы чего-нибудь необычного во время танца. Например кого-то, кто слишком пристально смотрел в сторону окон, либо какую-то техническую заминку, или что-то подобное?

Профессор немного подумал и молча всплеснул руками, что, как я знал, в его цивилизации означало вежливое сокрушение человека, что он ничем не может помочь другому человеку.

– Хорошо, профессор, – я сочувственно покивал головой, – я должен ещё занять кусочек вашего времени.

– У-у-у, кусочек времени, – удивлённо попробовал на язык слова Церекор, – очень философское выражение. Могу я его позаимствовать у вас, лейтенант?

– Как пожелаете, – улыбнулся я в ответ. – Но всё же, возвращаясь к нашей теме: знали ли вы убитую до того, как вас познакомил наш Директор Комплекса Исследований?

– Здесь я вам точно могу сказать – нет, – покачал головой профессор и сделал ещё один глоток из бокала.

– Может вы каким-то образом сталкивались с убитой по работе?

Профессор молча повторно всплеснул руками. Что ж, и в этом направлении у меня облом.

– Благодарю вас, уважаемый профессор, – произнёс я вставая с кресла, – но, если позволите, ещё один вопрос, просто из любопытства.

Церекор наклонил голову, как бы говоря, ну что с вами поделаешь.

Ободрённый таким образом, я продолжил:

– Профессор, вы говорили, что вам некого подозревать, но в то же время вызвали целый крейсер для своей охраны. Для чего вам это?

И в это время я увидел на лице профессора неподдельное удивление.

– Уверяю вас, лейтенант, я никого не вызывал.

Из апартаментов Церекора я вышел в глубокой задумчивости. Профессор уверил меня, что ни он, ни кто-либо из его ассистентов не вызывали ударные силы Зоплекса. Кому ж это было нужно?

Машинально я прошёл в нашу лабораторию. Там уже Рэнтон работал с Думателем – просматривал скомпилированную киберинтеллектом трёхмерную картину нашего вечернего приёма по конфискованным нами видеозаписям гостей.

– Есть что-то интересное? – спросил я, подходя ближе к голоэкрану. На нём как раз транслировалась картинка слепящего лучевого следа от выстрела кибергана.

– Кое-что есть, – повернулся ко мне на кресле Рэнтон. – Вот, посмотри.

Он указателем отметил временной интервал и нажал на повтор. Я увидел музыкальную группу, играющую во время танца. Музыканты вдохновенно трудились, а шарики летающих микрофонов не менее вдохновенно порхали вокруг них. Внезапно в воздухе появилась красная метка, отмечающая одного из шаровых роботов. И было из-за чего: микрофон почему-то отделился от группы своих собратьев и замер в воздухе. Секунду повисев неподвижно, он вдруг начал мигать своим индикатором. Всё это продлилось секунд восемь. Затем шарик, как небывало, вновь присоединился к своим танцующим в воздухе собратьям. Над экраном появилась поясняющая надпись: «Вероятный сигнал активации оружия».

На этом моменте Рэнтон остановил просмотр.

– Но ведь это за радиусом действия сигнала. – ошарашенно произнёс я. – Тут явно больше тридцати метров.

Рэнтон молча кивнул, пристально глядя мне в глаза.

– Ах ты ж, – я занёс было руку почесать в затылке, но вовремя остановился. Здесь моя привычка из прошлой жизни могла быть неправильно воспринята. – Должен быть транслятор сигнала.

– Похоже на то, шеф, – подтвердил мою догадку Рэнтон.

– Быстро, идём к залу, – распорядился я, одновременно прикидывая в уме, что нам понадобится для обыска.

Мы практически бегом бросились к широким стеллажам в нашей лаборатории, на которых до этой поры мирно лежало альпинистcкое снаряжение. Забрав всё необходимое для покорения стен наших корпусов, мы выбежали из помещения.

Минут через двадцать я и младший лейтенант Рэнтон уже закрепили тросы на крыше здания и теперь спускались к окнам зала бывшего торжественного концерта. Наружные подоконники далеко выдавались вперёд, так что на них вполне можно было разместиться одному человеку. Мне стало понятно, почему стала возможна подобная схема активации оружия. Однако я до сих пор не понимал, для чего была нужна подобная сложность: сначала послать сигнал промежуточному устройству. Ведь чем больше элементов в цепи, тем выше вероятность, что какой-либо элемент выйдет из строя. Возможно тот, кто это устраивал, плохо представлял работу приборов и поэтому нагородил подобную пирамиду. Хотя, возможно, убийце надо было настолько скрыть свои следы, что он выбрал именно такой способ. И то и другое предположение являлись для меня по многим причинам очень сомнительны, но пока ничего другого в голову не приходило.

Пока же мы осматривали наружные подоконники. После часового осмотра подоконников, стало понятно, что никакого прибора убийца на месте, после убийства, не оставил. Это, конечно, было неприятно, так как в этом случае нам придётся идти по более длинному пути. И это сулило хорошую потерю времени. Но мы всё равно не теряли оптимизма и решили ещё раз пройтись по уже осмотренным поверхностям. И в конце концов наше решение оказалось правильным.