Тени чужих грёз

– Тебе надо принять душ. – произнесла она улыбаясь и гладя рукой меня по щеке.

Моя новая знакомая была права – мне было необходимо умыться и привести себя в порядок. Я быстро прошёл в ванную и принял душ, затем вышел и встретил Асю, снова надевшую свой халатик.

– Вот, – показала она на поднос, находившийся на диване. На подносе стояли чашки, наполненные чаем, и одна тарелка с бутербродами с колбасой. – Думаю, ты голоден.

Мы присели на диван и стали поглощать бутерброды и запивать их горячим сладким чаем. Несмотря на мою наполненность энергией, которой не особенно убавилось в ходе наших умопомрачительных упражнений, мой желудок требовал какую-то твёрдую пищу. Ещё одна смешная загадка, о которой мне лень сейчас было думать. Вместо этого, я поинтересовался у Аси, почему её конвоировали трое парней, и кем были эти здоровяки.

– Они состоят… Состояли в группировке Вади Малого, – начала девушка свой рассказ.

Постепенно передо мной предстала вся история Аси, в результате которой судьба привела её, вместе с тремя бандитами, к встрече со мной. Оказалось, что моя подруга раньше жила в пригороде вместе со своей матерью. На работу там устроиться было очень сложно. Её мать подрабатывала шитьём и гаданием на картах. Когда Ася подросла, мать её отдала в служанки, в поместье Вади Малого. И так бы Ася и служила неприметной уборщицей, и терпела домогательства охранников низшего звена, если бы не случай. К тому времени у неё открылся дар предвидения. Видно это было наследственным. И однажды так случилось, что она рассказала одному из охранников Вади о своём видении неудачной поездки его шефа. Охранник пересказал её слова Ваде Малому. Тот удивился, но решил не ехать. Впоследствии оказалось, что на него тогда готовила покушение конкурирующая бандитская группировка. После этого Вадя стал часто пользоваться способностями Аси и приблизил её к себе, сделав официальной ясновидящей. А она, не будь дурой, стала использовать своё новое привилегированное положение для своей учёбы.

– А вообще, много в городе таких группировок? – на этом месте прервал я рассказ девушки. – Бандитских, в смысле.

– Всего было три, – ответила Ася. – Группировка Саши Смелого, Вади Малого и Красавчика Марка. Правда, у Красавчика только называется группировкой, так, небольшая банда, прикрывающая один из таксопарков. А вот Саша и Вадя имели каждый очень большое количество боевиков и фактически ранее поделили город между собой.

– А почему «было»?

– Так, Вадя Малой недавно расправился с боевиками Смелого, убив самого Сашу и всю его семью. У Саши, кстати, сын был – очень похож на тебя.

– Что ж ты тогда от него убежала? Он же сильнее стал.

– Так вот я же тебе и рассказывала…

Оказалось, что в последнее время Вадя сильно изменился. Стал более жестоким, угрюмым и очень подозрительным. За любую провинность его охранники могли лишиться жизни. Он стал потихоньку избавляться от своих давних товарищей. От него не убегали ещё только потому, что Малой хорошо платил, да и бежать особенно было некуда – последний конкурент его был уничтожен. Ася тоже некоторое время терпела, но когда пропала бывшая любовница Вади, и пошли слухи об её убийстве, а сам шеф как-то нехорошо стал поглядывать в сторону своей ясновидящей, она решила бежать. Договорилась с одним водителем, но вместо него пришли Гера с дружками.

– А остальное ты сам всё видел, – закончила Ася, глотнув чаю из чашки.

Так мы проговорили ещё некоторое время, затем моя подруга унесла поднос.

А когда она вернулась, мы, как околдованные, снова бросились в омут всецело завладевшей нашими сердцами страсти.

Поспать нам не удалось, так как уже занималось раннее утро, торопившее нас собираться для спасения своих жизней. В городе нам, как заявила Ася, оставаться было нельзя. Она много раз видела, как быстро находили бандиты отступников, решивших «залечь на дно» в каком-либо городском квартале. Мы быстро собрали пару старых спортивных сумок, которых нашлось достаточно в небольшой кладовке. Уложив в них продукты, некоторую одежду и мой халат, чтобы не оставлять никаких следов, мы сами замаскировались, как могли, и вышли из дома.

На мне, кроме моих шмоток, в которых я обнаружил себя в морге, был одет лёгкий коричневый плащ, который с трудом нашёлся в квартире и который был мне несколько тесноват. Переодеться Асе было гораздо проще. Теперь она была одета в одежды тёмных цветов, а глаза прикрывали толстые солнцезащитные очки. Создавалось впечатление, что у неё траур.

Утро встретило нас затянутым в серое покрывало небом и изредка набегающим прохладным ветерком. Мы шли быстрым шагом и вскоре подходили к стоянке грузовых машин, на которых Ася думала добраться до одного из пунктов пересадки. Конечной целью нашей экспедиции являлось отдалённое село, где жила дальняя родственница моей подруги. Так как ни одна дорога до села не вела, поэтому надо было добираться с несколькими пересадками.

Мы уже огибали первый на нашем пути грузовик, к сожалению без водителя, когда шедшая впереди Ася, быстро отпрянула ко мне.

– Там один из боевиков Малого, я даже не думала, что они так быстро всё перекроют. – пояснила она свой поступок.

Я поставил обе сумки, которые нёс как любящий брат скорбящей родственницы, на землю и осторожно выглянул из-за грузовика. Действительно, прямо посреди площадки для стоянки авто, будто столб, торчал высокий парень в красной спортивной форме. Уперев руки в бока, словно хозяин всей окружающей местности, он оглядывал окрестности.

У меня мелькнула мысль, что можно его обезвредить, но я отогнал её, так как боевик мог оказаться не один, и можно поднять ненужную нам тревогу. Однако, если такие же дежурные и на других стоянках транспорта, то оставался единственный выход – пешком выйти из города и ловить машину где-то на дороге. Я поделился своим соображением с Асей, и, после некоторых колебаний, она согласилась с моими доводами.

Часа через два мы вышли из города и далее направились по шоссейной дороге. Машин было много, и мы без труда поймали попутную.

ГЛАВА 2

К селу мы приближались уже ближе к вечеру, дорога заняла около десяти часов. Несколько переходов и несколько попутных машин, и вот мы идём, довольно бодро, по тропинке среди хвойного леса. Этот последний рывок, от шоссейной дороги, до первых сельских домиков, составлял около трёх с половиной километров. Возможно общее спокойствие величественных стройных елей, в свете клонившегося к закату светила, настолько подействовало на меня, что я не заметил, как мы прибыли на место.

Внезапно ели разошлись в стороны и перед нами на широкой поляне предстала настоящая деревянная избушка. Окружённая дощатым забором, высотой метра в полтора, к которому во многих местах льнули высокие кусты боярышника, она казалась неким осколком древности, затерявшимся на просторах этого бескрайнего леса.

Мы обошли забор кругом и наконец обнаружили калитку. На моё удивление, она не была заперта. Ася толкнула калитку и прошла внутрь живописной ограды. Пройдя следом, я оказался перед старинной деревянной постройкой с высоким резным крыльцом и коньком на крыше. Мы поднялись по ступенькам, и Ася уже было взялась за ручку входной двери, когда та отворилась, и перед нами предстала женщина лет сорока пяти. Невысокая, около метра шестидесяти пяти, или чуть более, и плотного телосложения. Серый платок, из-под которого видны были длинные чёрные волосы, тёмно-синее платье с мелкими голубыми цветочками и поверх него чёрная телогрейка без рукавов. В правой руке женщина держала толстую длинную клюку.

– Что ищете здесь, гости незваные? – произнесла она глубоким грудным голосом и слегка пристукнула клюкой об пол.

– Это я, Дарья Тихоновна! – радостно воскликнула Ася. – Ася, ваша племянница! Не узнали?

– Уж не дочка ли Полины? – произнесла хозяйка дома после нескольких секунд разглядывания девушки.

– Да, это моя мама. – также радостно подтвердила моя спутница. – Вот, вам мама привет передаёт и небольшой подарок.

Ася повернулась ко мне, порылась в одной из сумок и вытащила небольшой плоский свёрток.

– Ну, раз так, благодарствую, – кивнула Дарья Тихоновна, взяв свёрток, и глазами показала на меня. – А это кто с тобой?

– Муж мой, Валь, – немного неожиданно для меня заявила Ася, но я счёл неуместным сейчас как-то прояснять наши отношения. – Я с ним к вам в гости нацелилась.

– Вот оно как, – протянула хозяйка и посторонилась, открыв проход а дом. – Ну что ж, проходите в дом, устали, небось, с дороги то.

– Есть немножко, – весело кивнула Ася.

Мы гуськом, минуя хозяйку, втянулись в дом.

Переступая высокий порог, я вдруг ощутил некое давление на спину. Подобно тому, что появляется, когда чувствуешь чей-то взгляд. Не закончив движение, я резко обернулся. Возможно это мне померещилось, но какое-то мгновение я наблюдал два горящих жёлтых глаза, смотрящих на меня из-за высоких кустов. Кроме глаз невозможно было ничего разглядеть. Глаз, похожих на человеческие, если бы не это жёлтое пламя, посреди которого находились почти чёрные зрачки. Эти смотрины длились лишь краткий миг, потом огонь разом погас, и на том месте снова красовались лишь ничем не примечательные ветви кустов. Как я ни вглядывался, ничего более заметить не удалось.

– Что-то забыл? – вернул меня к реальности голос хозяйки дома.

– А… Нет, нет, – торопливо проговорил я, поворачиваясь и входя в дом, – просто подумал, не надо ли калитку закрыть.

– Не стоит, милок. Места здесь тихие, так что она у меня только на ночь запирается. Так что проходи, сейчас я вам на стол соберу, на пустой живот трудно отдыхается.

Против такой постановки вопроса я не возражал.

Пройдя довольно широкие сени, я оказался в просторной комнате, в которой на себя в первую очередь обращала внимание старинная печь с некогда красочными, но истёршимися от времени, росписями. У противоположной от печи стены стоял длинный обеденный стол с толстыми ножками. Наверно человек восемь могли бы спокойно разместиться за этим столом, хотя сейчас, рялом с ним, стояли только четыре стула. По обеим сторонам стола, в стене, находились невысокие окна с занавесками в цветочек. Свет от окон и включённой яркой лампочки под потолком не позволял поселиться теням на всём этом пространстве. В его глубине виднелась дверь в другую комнату. Хозяйка провела меня к этой двери, и я вступил в не менее просторное помещение с двумя кроватями, таким же невысоким окном между их изголовьями, старым шкафом c зеркалом и небольшим круглым столом посредине. Здесь такая же яркая лампочка под потолком была уже включена Асей, которая начала освоение территории. Все сумки уместились в нижней части шкафа, в этом же шкафу я оставил висеть свой плащ.

Покончив со своей кладью, я вернулся в комнату с печью, оставив Асю извлекать на свет нужные ей вещи из своей сумки. Рядом со столом уже суетилась моя новая родственница. Я присел на стул и принял участие в подготовке нашего пиршества – хозяйка дома доверила мне почистить картошку. Не знаю, приходилось ли мне это делать раньше, но нож всё время норовил снять стружку с моих пальцев. С большими усилиями, но мне всё же удалось почти наполнить котелок чистенькими картофелинами. Кладя свой очередной очищенный шедевр в воду, я поднял глаза на печку и неожиданно встретился взглядом с больщим чёрным котярой, лежашим на кромке печи и с интересом следящим за моими движениями. Небольшой белый треугольник над правым глазом животного придавал ему какой-то аристократический вид. Я дружески кивнул коту, он в ответ прищурил левый глаз. Впечатление создавалось такое, что он мне подмигивает, как старому приятелю.

– А-а, Маркиз, – проговорила родственница Аси. – Это он учуял наши приготовления к столу. А где Фара?

Последнее она спросила непосредственно у кота. Тот мяукнул, сделал вид, что его больше ничего не интересует и повернул голову, внимательно разглядывая какое-то пятнышко над дверным косяком.

– Опять что-то не поделили, – прокомментировала ситуацию хозяйка дома. – А вы сами-то, давно с Асей женаты.

– Да, собственно, не так давно, – не стал я уточнять, и тут же попытался потихоньку увести разговор от скользкой темы. – Вот, можно сказать, приехали к вам, Дарья Тихоновна, на медовый месяц. Ася мне много рассказывала о прекрасной природе в ваших местах.

– Да зови меня просто, тётка Дарья, меня здесь все так зовут, – уточнила хозяйка. – А вот насчёт природы… Леса дремучие и болота – вот и вся природа. Было бы ещё что в селе глядеть, так из двадцати изб едва в трети ещё народ проживает.