Дядюшка Лео, или 2 агента парагвайской разведки

Выдохнувшись, репродуктор замолк, и стало слышно, как чирикали утреннюю дребедень умытые воробьи. Вдалеке обиженно протрубил тепловоз.

Стоянка затянулась. Пассажиры гуляли по перрону, жмурясь рыжему светилу. Потом вагонам меняли колесные пары, готовя для европейской колеи. Как в вагонах появились пограничники, никто не видел.

Мы стояли в коридоре у окна, когда дверь тамбура открылась, пропустив троих в зеленых фуражках. Вошедший первым громко потребовал, чтобы пассажиры заняли свои места для прохождения паспортного контроля. Народ в купе затих, будто мыши в норе, рядом с которой нарезает круги уличный котяра.

Пограничник неслышно появился в проеме. Строго оглядел:

– Здравствуйте. Ваши паспорта.

Юра поспешно протянул серпасто-молоткастый. Офицер, раскрыв красную книжицу, бдительно вглядывался в фото, сравнивая с оригиналом. Юрок вцепился пальцами в матрац, словно опасался, что сейчас начнут вытаскивать силком. Лицо его вспыхнуло, как раздутые чистым кислородом угли.

Пограничник придерживался телеграфного стиля:

– Цель поездки?

Юра молчал.

– Куда и зачем едете? – допытывался страж.

Юра даже дышать перестал. Погранец стал закипать. На помощь кинулся Игорь:

– Коллега, тебя спрашивают, куда едешь?! Что ты молчишь, как рыба об лед?

Юрок часто заморгал:

– Я, я к другану еду.

– К какому другану? Скажи, куда? – наседал Игорь.

– К Пашке Шушкевичу, в Польшу, – проблеял Юра.

Пограничник чуть успокоился:

– Запрещенное есть: оружие, наркотики, золото?

– Не. Нема ничего, – со страху Юра перешел на украинскую мову.

Офицер, еще раз вглядевшись в курянина, переключился на нас:

– Ваши паспорта?

Мы по очереди протянули документы.

– В Германию? – быстро, но тщательно он просмотрел паспорта.

– Да, по делам, – ответил Игорь.

Погранец, ловко проштамповав, вернул документы и, пожелав счастливого пути, удалился.

– Все?! – с надеждой прошептал Юра.

Шеф фыркнул:

– Не дрейфь, Маруся! Что волнуешься, как поросенок в мешке? Нет, не все. Ждем таможню.

Лысоватый дядька в серо-голубом мундире с зелеными петлицами, аккуратно ступая, зашел в купе. Цепко оглядев нас, сладко улыбнулся:

– Добрый день! Таможня. Ваши паспорта и декларации.

Остренькая мордочка, в которой прятались хитрые глазки, напоминала образ братца Лиса из популярной сказки.

Таможенник растекался патокой:

– В декларации все указали?

– Все! – хором ответили мы.

– А наркотики, оружие, сильнодействующее снотворное, алкоголь сверх нормы имеется? – надежда не покидала его.

– Не, не имеется! – наше трио не сбилось.

– Что, вообще, ничего запрещенного не везете? – искренне расстроился таможенник.

Игорь сочувственно пожал плечами: – Ничего.

– Жаль, жаль, – разочарованно протянул чиновник и, покидая купе, добавил кисло:

– Счастливого пути.

– Вот теперь все. Свобода! – после небольшой паузы Игорь энергично хлопнул в ладоши.

– Уф, – Юра облегченно выдохнул.

Я скептически хмыкнул. Жизнь продолжалась.

Прогрохотав по мосту через Буг, состав очутился в Польше. Пограничная станция была в нескольких километрах. Там поезд простоял полчаса. Шеф вернулся из коридора, где стоял у окна и объявил:

– Господа-товарищи, поздравляю. Мы в Европе. Выворачивайте кармана, сейчас будет шмон. Панове из пограничной стражи уже в соседнем вагоне.

Известие повергло Юру в легкое замешательство. Физиономия отразила гамму чувств, описанную в нотной партитуре, как «тревожно». Заметив, что попутчик скис, шеф пожалел:

– Не бзди, земеля. Шучу я. Держи хвост пистолетом.

Как всегда, он оказался провидцем.

Поляки двигались по коридору, весело переговариваясь. Продолжая беззаботно болтать, они быстро проверяли паспорта. Через пять минут их не было и в помине.

Мы дружно уставились в окно. За стеклом зеленели аккуратные поля. В дырявых облаках беззаботно кувыркалось озорное солнце. По дорогам катили автомобили незнакомых марок, чистенькие дома белели невдалеке.