Сирийский марафон. Книга третья. Часть 1. Под сенью Южного Креста

– Хорошо, – Александр на первый раз бегло просмотрел текст, и, зацепившись за нечто, пару раз хмыкнул. – Выплывает шанс сыграть с пиратской кодлой по-крупному?

– Ага, – буднично вздохнул генерал. – Коли такая беспечность у супостата наблюдается: собрать пятьдесят процентов запаса морских мин в одном месте. Грех не воспользоваться. Всяко результативнее, чем гоняться за минзагами по морям-океанам.

– Наметки есть каким Макаром?

– Имеются, – простецки улыбнулся Терентьев. – Тут и трофеи ваши сгодятся в очередной раз. Китайские товарищи подмогнуть обещали техникой, да и мы по сусекам наскребем кой-чего.

– Ну, вот некий абрис будущей акции обозначились, – удовлетворённо поморгал ресницами Кайда. – Типа, кто ходит в гости по утрам …

– Где-то около того и вообще, – Константин Петрович провел ладонью по столешнице, стирая несуществующую пыль. – В первом приближении. А, детали сейчас обмусолим и поищем, этот как его, … консенсус.

– С учетом плюрализма и демократии, – на горбачёвский манер подхватил Александр. – В свете решений и согласно генеральной линии.

Белый, будто снег Гималаев, моноплан с двумя поплавками под брюхом, то стелился над изумрудом океана, то взмывал с бесшабашностью альбатроса в прозрачные без единого намека на облака небеса и выкручивал кульбиты, горки и прочую веселуху воздушной акробатики. Внизу белели, чернели и алели паруса мелких водоплавающих. Вон, пыхтя, как завзятый курильщик, по казенной надобности тащился сухогруз, чуть ли не до клотика в разноцветных коробках контейнеров. Чистой акулой, мимо шмыгнул фасонистый фрегат с стрекозой-вертолетом на юте. Да, и в небесах творилась неслабая кутерьма. На зримой высоте, взбивал перину в две руки пассажирский лайнер. «Пан Американ», а может и «Люфт Ганза». Дойчлянды в Центральную Америку дорожку давненько протоптали, ещё во времена оные. Гудя майским жуком, со снижением стекал раскрашенный в попугайские цвета турбовинтовой “Cargo”. А, чему удивляться, до аэропорта рукой подать. Взлетно-посадочная примыкает к ангарам военно-морской базы. Вон, пирсы перпендикулярами уходят в залив. И, милитаристы по делам и без шлындают на берегу. Гражданские геликоптеры, на манер городским голубей, ползали над гаванью. Толи туристов катали, толи возили чего. Колумбия вокруг. Про наркотрафик в тутошних краях не басни, чистая проза. Поди разберись, чего вертушка везёт: пиццу для шлюхи толстосума или кокаин средним оптом.

Гидроплан, напархавшись птахой, скользнул вниз и понесся над водой, выбирая место для посадки. Акваторию вдоль и поперек пересекали рыбацкие сейнеры, пропитанные скользким запахом рыбы; мажорились пижонские яхты с парусами и без; утюжили беременные пароходы с пассажирами на палубах, даже подлодка в надводном положении тихой сапой шустрой шмыганула мимо. Моноплану пришлось выписать почти полный круг, пока не выискалось свободное место. Самолетик грациозно спланировал на поплавки и, проскользив почти сотню метров, замер. Стрекотнули на последок моторы в гондолах и гидроплан, гордо задрав нос, как и полагается аристократу среди плебеев, закачался на слабой волне.

– Работаем! – Носорог, с звучными щелчками выключив пятерку тумблеров на приборной доске, стремительно поднялся с кресла пилота. – Чупа-Чупс, связь с Центром в норме?

– Ага, – Андрей извлекал из алюминиевого кейса, комплект лазерного целеуказания.

– Мальчики, я пошла, – Мари кошкой потянулась в кожаном с высокой спинкой кресле.

– Пусть у морской полиции глаза лопнуть, – Еремеев в два приема справился с блокировкой двери и слегка толкнул вверх. Выдохнул микролифт, поднимая половинку. Вторая, опустилась аппарелью, издав характерный звук. Ярчайший свет колумбийского солнца и воздух, нафаршированный пряными запахами океана, ушатом хлынули в салон “Cessna”.

– И, яйца тоже, – капитан скосил глаза на проходившую за спиной девушку. Шоколадная кожа, бикини пурпурного цвета на точеной фигуре блондинки – убойная смесь для любого мужика. Даже, если он возрастной импотент. Мари, вышагнув на аппарель фыркнула:

– Вы клювом попусту не щёлкайте. Мои чары не безграничны. Колумбийцы ещё те мачо, но в любой команде сыщется женоненавистник.

– Увы, она права! – Носорог отвел взгляд от умопомрачительной блондинки. – Морозов! Помочь?

– Иллюминатор открой! – Чупа-Чупс закрепил лазерный дальномер на треногу. – Арсенал аккурат в прямой видимости. Стукани в Центр, через тридцать секунд будет целеуказание.

– Принято! Пишу самодонос: типа, довожу до вашего сведения …, – Николай, включив внешний динамик, шустро набрал на стальной клавиатуре терминала спутниковой связи десять цифр и прижал кнопку вызова.

– Там, пам, тум, пам, там, – нехитрая мелодия звукового набора раздалась в салоне гидроплана. Последовал гудок и женский голос автоответчика на чисто британской мове известил, что «к сожалению, ответить в данную минуту некому, но имеется просто шикарное предложение – оставить голосовое сообщение». Капитан, придав голосу некое разочарование, буркнул, что «Джон, как был размондяем, так видно таким и останется, добавив про тридцать дней, через которые приедет сам и скажет всё, что думает по поводу обязательности приятеля».

– Мальчики! – Мари заглянула в салон. – Тут, какой-то военный пароходик мимо ползёт. Морячки на меня в оптику таращатся. Ежели лифчик сниму, да помашу флотских по примеру платочка, как полагаете, за борт много вывалиться?

– Пожалей, страдальцев, – Андрей, поглощённый настройкой приборов, фыркнул. – У них и без того давление и спермотоксикоз зашкаливает!

– Ничего, молодые, выдержать, – пай-девочкой ворковала девушка. – Тем более, лифчик-то я уже сняла. Помахала так … чисто по-матерински. Пусть их.

Носорог, закончив диалог с электронной дивой, распахнул иллюминатор. – Время пошло. Ну, как обзорчик?

– Загляденье! Как в тире, даже лучше, – Морозов через видоискатель навел оптику на цель. – Ангар и пирс на прямой линии. Кстати, там посудина под погрузкой. Походу чегой-то тяжелое тягают.

– Десять секунд! – Николай следил за стрелкой наручного хронометра. – Время! Врубай лазер!

Пару минут ничего не менялось. Океан так же скучно терся щекой о поплавки, нашептывая что-то незамысловатое. Солнышко выперлось в зенит и упивалось простором. Акватория, переполненная житейской суетой, в чужие дела особо не лезла, своих по самое нехочу.

– Молодой, метку держишь? – с ноткой беспокойства спросил Еремеев, с кресла пилота наблюдая в морской бинокль за ангарами арсенала.

– Начальник, будь спок! –откликнулся Чупа-Чупс, истуканом замерев за треногой лазера. – Ждем-с, как говориться, до первой звез …

Полыхнуло вдруг, даже они не засекли прилет ракеты, хотя примерно знали с какой стороны ждать. Огненный шар ещё набирал силу и на таком расстоянии смотрелся детской забавой, когда вторая почти вертикально шибанула в соседний склад. И, началось светопреставление.

– Мари! – не скрывая мальчишеский восторг, орал старший лейтенант, торопливо разбирая комплекс. – Шустро в нору. Дергаем отсюда, пока не застукали.

Николай, в бешенном темпе щелкал тумблерами, запуская моторы. Девушка скользнула в салон, в миг освободила стопоры и микролифт потянул аппарель вверх. Следом поползла вторая часть, задраивая проём. Оба двигателя синхронно фыркнули и, набирая обороты, запели в одной тональности. Гидроплан, дрогнув, посеменил и, сбивая гребешки волн, коротко подпрыгнув, оторвался от воды. В том бедламе, что творился вокруг, никто и не обратил внимания на Cessna.

Подполковник придавил локтем дверную ручку, такую же вычурную, что и все в этом доме. Массивная, будто шкаф с антресолями, дверь приоткрылась на десяток сантиметров. Надо отметить, петли даже не попытались пискнуть.

– Господа офицеры! – стараясь не выронить бутылки, он носком мокасина из грубой кожи (стилизация под сандалии тутошних индейцев, что с дуру восприняли Кортеса с его бандой в качестве небожителей. За что и поплатились. Гишпанцам нужно было auroom, а инки оказались жмоты и всё до крупиночки отдавать отказались. Итог известен.) увеличил проем. – Кто командиру соизволит помочь?

Офицерская общага на всех широтах одинаковостей имеет больше чем отличий. Ряд односпальных кроватей по линеечке (а, как иначе, армия, однако), тумбочки по правую руку у каждой, приличных размеров стол на все случаи в каре стульев. Да, ещё шикарный диван жоп на пять, не меньше. И, продавлен в меру. Ну и плазменный тв на полстены. (Двадцать первый век за окном.) Картинки новостей гонит, да фасонистый диктор бухтит на языке Санчо-Панса. Среди этой утилитарности господа офицеры военной разведки. Вся группа, колосок к колоску.

Носорог, лежавший с ногами, но обутыми в домашние шлепанцы, тут же отбросил в угол книжку, на глянцевой обложке которой полногрудая брюнетка пожирала взглядом мачо в полицейском мундире:

– Вот это гость! Да ещё полдюжины коньяка! Задалась неделька!

– Гуляй, рванина! – Морозов первым подскочил к Александру. – Что за повод, командир!

– А, тебе, прям обязательно нужна причина? – Капелев забрал у подполковника оставшиеся три бутылки. – Просто пьянка не катит?

– Ничего ты не понимаешь в красивой флотской жизни, а ещё водоплавающий, – укоризненно покачал головой Варшавин, расставляя глиняные кружки по столу, расписанные по местной традиции яркими узорами.

Глава 5. «Почём опиум для народа?»

– Братва! – дверь распахнулась от энергичного пинка и на пороге замаячили две фигуры. Мишкин, сжимая пальцами в каждой руки по бутылю. За стеклом цвета молочных ополосок плескалось не менее двух литров янтарной жидкости. Этикетки, по причине ненадобности, отсутствовали. Из-за спины скалился на все тридцать два Мигель.

– Пара стаканов найдётся? – Валентин пропустил вперед товарища. – Тощи, Куба, снедь! Гулять будем!

– Оба на! – Шестаков спрыгнул с широкого, что тахта молодоженов, подоконника и подхватил за уши две кружки, точная копия тех, что выстроились по периметру стола. – Явно намечается не тривиальная пьянка, но некий сабантуй. Жаль, женщин на базе с гулькин хрен.

– Какая пьянка! – кубинец, танцующей походкой и держа пузатую корзину с верхом наполненную местными овощами-фруктами, двинулся к столу. – Праздник будет, камрад!

– Так я и поверил, – хмыкнул Еремеев, разглядывая бутыли Мишкина. – Что за отрава?

– Нектар! – на кавказский манер поцокал языком Валентин. – Сорок шесть градусов, пьется, что компот.

– Часом не у ветеринаров купили? – подозрительно покосился на бутыли Лях, неся стул за спинку. – Цвет уж больно … Даже этикетки нет.

– Вах! Что этикетка? Так, бумажка с каракулями, – подражал Кикабидзе Мишкин. Кстати, близко к оригиналу подражал. – Напиток Богов!

– В том плане, выпил и на небеса? – проворчал Варшавин, выкладывая из корзины припасы в квадратную чашу из глины сплошь в местных арабесках. – Не парни, я пас. Конский денатурат не буду.

– Хозяин-барин! – закрыл дискуссию подполковник и поднял свою кружку. – Господа офицеры, прошу наполнить бокалы. За не имением таковых, те ёмкости, что под рукой. Спич намечается. Уже в горле стоит, так что не обессудьте.