Сирийский марафон. Часть 2. За нас и за спецназ

– Будут досматривать машину, все идет к тому. Сержант подзывает капрала. Внимание, ситуация «пьяная компания». Носорог, введите Антуана в курс дела.

– Запросто. Господин ректор, это как сценка в студенческом спектакле. Мы едим на пикник и немного выпили лишнего. Но не до остекленения. В пропорции. Взгляд мутный, пластика размытая. Можно слюну пустить из рта. Не мне вас учить, добавьте местного колорита,– лицо капитана размякло и зависла пьяная улыбка.

– Для убедительности, как только двери откроют, можно газы стравить,– Чупа-Чупс растекся на сидении. Туадера оторопел:

– В каком смысле стравить? Пернуть предлагаете, молодой человек?

– Ну, пернуть, как вы выразились, это с громким звуком. В данный момент уместнее менее агрессивный вариант. Бздануть, что ли.

– Вообще-то, я ректор столичного университета, уважаемый человек и …

– И, чтобы вы стали президентом Республики потребуется выжить для начала, а не такая малость. Делайте, что просят, уважаемый Антуан. Патрульные подходят,– Александр увлажнил взгляд.

Макс, продолжал жестикулировать, но сержант оставался непреклонным. Он кивнул капралу и тот, повесив автомат на плечо стволом вниз, распахнул заднюю дверь «Pajero». Сунув здоровенную, будто перезрелая тыква, голову, рявкнул на французском:

– Документы!

За миг до этого, майор понял, что ректор очень дисциплинированный человек. Амбре в салоне и до того не благоухало свежестью, а после участия Туадера, могло ввести в ступор даже бегемота.

– Fuck! – капрал выдернул голову наружу.

– Что там?! – сонное выражение лица сержанта смыло, и он лапнул кобуру пистолета. Капрал затрещал, что палкой по забору, тыкая рукой в сторону «Pajero». Сержант вернул пистолет в кобуру и заржал, продемонстрировав отменные зубы. Жестом, отправив капрала к грузовику, он повернулся к Максу. Водитель быстро сунул в лапу жандарма рулончик и стороны разошлись в полном удовлетворении.

– Алекс, у вас светлая голова! Гениальная идея пернуть перед досмотром. Беру на вооружение. Все же, откроем окна. Не то что дышать, смотреть невозможно, глаза есть,– Макс плюхнулся на сидение и запустил двигатель.

– Признаюсь, идея наша, но исполнение господина ректора,– Кайда отпустил боковое стекло до упора.

– Да? Хмм, чем же вы последнее время питались, Антуан? Не могу судить о полезности, но на выходе чистый аммиак. Хорошо, что все хорошо закончилось, едим дальше,– водитель приветственно помахал рукой, проезжая мимо сержанта. Жандарм коротко кивнул, полный достоинства и чести.

Майор выходил из очередной продуктовой лавки, когда ожил короткой дрожью, смартфон. Зайдя в тень от строения, он быстро прочитал сообщение и нажал значок удалить. Сзади подошел Носорог, волоча местный вариант авоськи, набитый съестной всячиной.

– Чего хорошего вещает Центр? – равнодушным тоном поинтересовался он.

– Все нормуль. Через два дня прилетает группа из конторы Вагнера.

– Новость достойная, чтобы отметить. Я, тут, прикупил местный самогон. Гонят из какого-то дерева.

– Табуретовка? Как бы с такого пойла не отъехать.

– Обижаете, начальник. Проконсультировался с аборигенами. Макс уверяет, от отравы даже голова не болит. Слеза! – ухмыльнулся капитан.

– Смотри, наревешься с той слезы, болезный,– Александр строго посмотрел на офицера.

– Только по глоточку. Для приобщения к окружающей флоре и фауне,– положил ладонь на свою грудь Носорог.

Проселок навилялся досыта, пока не выскочил на широкую поляну, окруженную такими высокими деревьями, что пятерка строений растворилась на фоне пышной растительности. Джип рванул, подняв шлейф пыли до небес, и промчавшись через открытое пространство, замер в десяти шагах у самого большого дома. Пока пыль, мукой, не осела вокруг, Кайда через стекла разглядел поселение. Четыре однотипные строения в один этаж размером двадцать на двадцать метров или чуть больше. На деревянных сваях высятся над землей на метр. Три окна и дверь на главном фасаде. Крыши покрыты крашенным железом, как и многие в здешних местах. Пятый дом внушительней в размерах, выглядел старшим братом в семействе. Лишь флаг на высоченном шесте рядом с крыльцом.

А, на крыльце том, отмахиваясь от пыли и чихая, стоял здоровенный детина. Чернявый, кучерявый, что барашек, и согласно местной моде, негр.

– Вивьен, дружище! Как жив-здоров? – завопил Макс, вышагивая из джипа.

Глава 10. «А кто там в красной курточке собой не дорожит?»

После всех дорожных приключений, ужин задался. Вивьен великолепно зажарил на вертеле дикую козу, напичкав местными пряностями. Макс с ректором налегли на самогон, приобретенный в Нделе. Носорог вызвался первым в караул и ушел, прихватив кусок мяса с охапкой свежих овощей, завернутых в лист банана. Майор, пригубив напиток, подтвердил, что «вещь убойная, но от тряски разболелась голова», перешел на травяной чай. Чупа-Чупс, известив, что больше по хавчику и скоро менять капитана, выбыл из игры не вступив.

Оставшаяся троица пировала шумно. Егерь припер из чулана пару африканских барабанов «Джембе». Сняв стресс алкоголем, Туадера зажигал. Макс решил не пропускать участия в финале конкурса «Чей бубен громче» и избушка загудела, как сабвуфер в багажнике «Жигулей».

Оставив аборигенов радоваться жизни, Кайда и Морозов вышли подышать свежим воздухом.

– А, егерь-то, практически не пьет. Больше имитирует,– Чупа-Чупс глубоко вздохнул сухой, как в сауне воздух.

– Впечатление оставляет размытое. В образе рубаха-парень. А, глазоньки акульи, клювом щелкнешь, вмиг схавает. Присмотри за ним, между делом,– майор покрутил головой,– где тут Носорог насест устроил?

– Вон, баобаб здоровущий сразу за мостиком.

– Баобаб? Вроде, здесь они не растут?

– Значит, не баобаб. Но, дерево мощное. В кроне, не то что наблюдательный пункт, взвод спрятать можно,– Морозов меланхолично взглянул на небеса,– темнеть начинает. Может жарень спадет?

– Вряд ли. Пойду до офиса Вивьена прогуляюсь. Ректор говорил, там спутниковый телефон стоит. Надо с послом покалякать. Сплетни столичные послушать и вообще.

– Понял, командир. Постою на шухере.

Тишина зависла, словно не африканская саванна вокруг, полная разной животины, а женская баня ночью. Рассвет еще где-то шлялся, лишь слабый отблеск в низких облаках. Вся низина и река была застелена марлей утреннего туман. Кайда, не скрипнув дверью, вышел на веранду. Носорог дрых после караула, жалобно высвистывая носом.

Быстренько справив естественные надобности, майор двинулся к «баобабу», сменить Чупа-Чупса. Песок съедал звуки шагов. В темноте окна офиса егеря на миг мелькнул красный огонек.

– Что за хрень. Бессонница мучает Чингачгука? Или у меня глюки на почве экзотики? – мелькнула в голове и Кайда сменил маршрут.

Через приоткрытое окно доносился полушепот Вивьена. Судя по тону, егерь кому-то докладывал на санго, местном языке с обильным вкраплением французских слов. Майор прислушался к тарабарщине. «Туадера, иностранцы», – уловил он в шелестящей трескотне непонятных слов.

– Сучонок, настучал, – Кайда мягко запрыгнул на веранду и ударом ноги вышиб дверь. Вивьен с спутниковым телефоном в руке замер в центре кабинета. Не давай опомниться, майор по футбольному влепил ногой между ног детине. И, добавил ребром ладони по шеи, когда того сложило пополам.

– Может вы с ним по-свойски побеседуете. А, то талдычит «твоя моя не понимает». Не хотелось бы с утра иголки под ногти загонять, – Кайда со стула разглядывал лежащего на полу егеря.

– Качественно спеленали, как мумию,– Туадера возвышался в полный рост, держа руки в карманах брюк.

– Что умеем, то умеем. Давайте, вернемся к нашему барану. Время не терпит. Либо разговорите, либо пытать потребуется всерьез. Процесс непотребный и отразиться на товарном виде. После придется крокодилам скормить или еще кому,– вздохнул майор. Ректор прошелся по кабинету:

– Можете оставить нас один на один?

– Тет-а-тет? Да, бога ради. Не развязывайте только. Парень крепкий, утихомирить не просто будет.

– Я не самоубийца,– Антуан зло сощурился,– поговорим, паскуда, или как?

– Поговорим, господин Туадера,– опустил голову Вивьен.

– Алекс, заходите,– ректор высунулся в открытое окно офиса.