Золото Ван-Чина. Премия имени Ф. М. Достоевского

Мы, отряд геологов – двенадцать небритых мужиков и две женщина – прилетели на площадь Ван-Чин для поиска золота. Сквозь нагромождения деревьев возвышались вычурные изрезанные гранитные скалы. Подо льдом бурлила горная река. Вокруг лежал мартовский снег. Просевшие сугробы дышали зимой. А воздух был наполнен оттаявшей хвоей. Разбуженные нашим вторжением птицы голосили на перебой, раскачивая макушки елок. Уже горел костер. От горящего хвороста приятно веяло теплом и отдавало терпким запахом дыма. Какой сладкий и ароматный был этот дым. Он наполнял легкие каким-то будораженным восторгом и неистовым желанием творить чудеса.

Наши бичи – рабочие и бродячие собаки, которых мы подобрали на вокзале для работы в поле, с любопытством бродили вблизи нашей стоянки, ошарашенные духом дикой тайги. Вокруг нас громоздились вьючные ящики, ящики с консервами, рюкзаки, мешки, коробки – весь наш не хитрый походный скарб.

– Где будем ночевать начальник? – спросил меня заросший месячной щетиной, самый бывалый рабочий.

– Здесь. В сугробе. Скоблите снег. Делайте расчистку до травы. Затем разжигайте на этом месте пионерский костер. Так, чтобы Земля протаяла и согрелась. Потом убирайте огонь. На месте костра, делайте еловую подстилку – перину из лапника хвойных деревьев. Это будет наша общая постель под открытым небом. Завтра будем на террасе устанавливать полевой лагерь.

– А нас звери не съедят?

– Сожрут! Но не всех. Только самых упитанных!

– Звери вокзальных бичей не едят. Мы сами, как звери. Могучие, вонючие и волосатые!

– Короче, Склифосовский! Хватит базарить. Берите лопаты и грызите сугроб.

Уже смеркалось. Загорались звезды. Чернильная темнота залила тайгу. Лишь наш костер, как сторожевой пес, будоражил замерзшую долину реки своим лаем хрипловатых голосов. Над рекой стелился мутный дым. В огненных отблесках костра мелькали наши бродячие тени. Было как-то упоительно хорошо!

Повариха Зина сварила в ведре макароны по-флотски. В большом котелке дымился заваренный круто дымный чай. Мы сидели под звездным небом, пили чай и умничали.

– Звезд на небе – хоть шапку подставляй! – отметил наш новый рабочий Алексей – Хмель.

Его уговорили поехать работать к геологам за стакан вина. От свежего воздуха его пьяная мрачность прошла. Он жадно смаковал чай. Несмотря на то, что непослушная кружка с чаем в его руках еще отбивала похмельную чечетку. Но звезды успокаивали и мигали ему. И Алексей – Хмель от теплоты огня становился нежным и кротким. Он неприлично балдел, как котенок, которого вытащили из лужи и впервые накормили по-человечески.

– Наверное, у каждого есть своя путеводная звезда, которая пожизненно с тобой! – добавил бывший моряк Максим – Кряк.

Такую кликуху Максим получил, когда знакомился с другими рабочими.

– Душа рвется в звездное море! – сказал он, мечтательно смотря на небо.

Его списали с судна на сушу по причине опоздания на рейс. Он никого не винил. Девушка Надя, которая, по его мнению, должна была выйти за него замуж, пропала. Он искал ее несколько дней и наконец нашел. В компании докеров. Он пытался вернуть ее силой. Но получил в глаз от выпивших грузчиков. А с разбитой мордой он не рискнул появиться на судне. Попытался оформить больничный. Но никакой болезни у него не выявили. Так он опоздал на рейс. И его, опущенного судьбой ниже плинтуса, подобрали геологи.

– У меня путеводных звезд 5 и все на коньяке. Башку отшибают мгновенно. Чувствую в себе звездный салют! – буркнул гордо Степан – Анчоус. – Все потерял. Семью, детей, дом, работу. Бултыхаюсь по стране, как окурок во щах. Только в 5 звездах спасение. Они мои спасатели. Пригублю и я – сам себе человек! Скоро сдохну, а после меня – ничего. Одни пустые бутылки.

– Моя путеводная звезда – это жена Варя! Ну очень горячая! И очень вредная! – скороговоркой произнес Сергей – Серый. – Уехал на заработки. А у самого душа не на месте. Работы в городе подходящей нет. Вот и уехал, сломя голову. Надоело на шее у жены сидеть. Вот и выходит моя звезда горит и сияет для меня. Я ее не достоин.

– «Вот покатилась вторая звезда мне на погоны…» – тихим грустным голосом процитировал Высоцкого бывший офицер Миша – Хек.

– Что тяжела оказалась шапка Мономаха служить Отечеству?

– Служить бы рад – прислуживаться тошно! За каждую звезду надо стоять по стойке смирно и молчать в трубочку. При этом пить со старшими по званию до мокрых штанов. И ничего не видеть!

– На какой звезде сгорел?

– На четвертой. Служил верой и правдой. А ходил все в старлеях. Как я только не выслуживался. Уж очень хотел стать капитаном. А сгорел на дне рождения соседки Лизки – жены майора. Приготовил букет цветов. Вечером в канун дня рождения соседки решил его вручить и поздравить. Постучал в дверь дома. Тишина. Тихонько приоткрываю дверь. А там наш полковник штаны одевает. А рядом Лизка марафет на себе наводит. Стоит довольная в одном халатике. Увидели меня. Обомлели. Не знают куда деваться. Лизка в ужасе давай кричать: «Миша не думай ничего! Я не такая! Он пришел меня поздравить!» А полковник сжал зубы – процедил грозно: «Не суй свой нос Мишка куда не надо! И прикуси язык! Иначе – тебе – никогда не стать капитаном. Только через мой труп». На следующие день я подал рапорт на демобилизацию.

– Придурки. Посмотрите на небо. Красота-то какая! Космос! – перевела тему разговора наша повариха Зина.

– Знать бы, как они называются. Голову задираем. Любуемся. Умничаем. А в голове один идиотизм. Студент что там на небе. Как их там по-научному кличут, – проявил свое любопытство Геннадий – Репер, наш бессменный топограф.

– Да все очень просто. Вон в центре ковш – это Большая медведица. На продолжении ковша сияет Полярная звезда. От нее вниз уходит созвездие Малой медведицы. Еще левее созвездие Дракона – в виде воздушного змея. Еще левее просматривается созвездие Лира. На ее хвосте горит яркая звезда Вега, – глядя на небосвод, провел короткую лекцию Миша Умнов.

После окончания МГУ Миша с друзьями совершал туристический поход по Дальнему Востоку. После окончания похода решил поработать у геологов на полевых работах. Михаил был принят в наш отряд на должность техника геолога. Знания из него сыпались, как из рога изобилия. Он знал все про все. При этом был предельно практичен и уныло зануд. В Москве у него осталась девушка Лара, которую очень напрягали его странности – копаться в жизненных проблемах в поисках истины. А истина его заключалась в протуберанцах на солнце – причина всех человеческих бед. Из-за Лары он и улетел на Дальний Восток, чтобы повысить в ее глазах свой имидж.

– Посмотрите, как варится в котелке Вега, – воскликнула наш молодой специалист Вера.

И все заглянули в котелок. На поверхности кипящей воды плясало отражение звезды.

– Грустя о девушках неверных, мы Вегу варим в котелке. И что-то сонно шепчут ветки в пропахшей звездами тайге, – торжественно произнес Миша Умнов.

– Сказка! А может это знак доброй надежды? – Вера восторженно смотрела на неугасающую звезду в котелке. – Вот какая она – путеводная моя звезда удачи! «Гори! Гори! Моя звезда. Звезда любви приветная! Ты у меня одна заветная! Другой не будет никогда! Звезда любви волшебная! Звезда прошедших лучших дней! Ты будешь вечно неизменная в душе измученной моей!»

Известный романс зазвучал в исполнении Веры. Миша – Студент восторженно смотрел на Веру. В глазах его сияли звезды.

– Ладно! Все! Всем спать. Завтра трудный день. Устанавливаем базовый лагерь. Всем спокойной ночи!

Все залезли в спальники. От прогретой костром земли шло тепло. Пахло хвоей. Над голой сверкали звезды. Ночь сомкнулась над нами. Тишина воцарилась в тайге. Морозный воздух замер. Звезды остановились. Мне снились ужастики. Ночная прохлада. Легкий шёпот ветерка. Джунгли леса. Лианы лимонника на ветвях. Цветущий багульник. Шуршание листвы. Топот бегущих ног. Визгливый лай испуганных собак. Какой-то шум.

Я открываю глаза и вижу силуэт крадущегося тигра. И вдруг раздается все раздирающий женский крик:

– Спасите! Спасите! Спасите!

Вой, скулеж, дикий визг собак. Истерические крики ужаса. Грохот выстрела в воздух. Выстрел и шипящий звук выпущенной ракеты из ракетницы. Кто-то пробежал, запинаясь по мне. Я вскакиваю. Спотыкаюсь. Падаю. Бегу на женский визг. Зина, зажав голову руками, сидит на снегу, с ужасом истошно орет.

– Тигр! Тигр! Тигр! Он хотел меня сожрать. Я видела его морду. Я его видела. Он хотел меня сожрать!

Прибежали мужики. Кто с палкой. Кто со сковородкой. Кто с ножом. Лишь Петрович, наш завхоз, прибежал с ружьем.

– Что случилось? Кто видел тигров? На кого конкретно они напали? Все на месте?

– Где Студент? Студента съели.

– Жуть. Наука потеряла гения?

– Нам каюк! Кто следующий?

Начали всех считать. Все были на месте. Кроме Студента. Порыскали в спальниках. Наш Студент лежал в куче спальников, зарывшись с головой в один из них. На поверхности торчал лишь один зад. Он делал вид, что спит беспробудно.

– Страус, да и только! Мишка вылезай. Тигры сбежали.

– Кто видел тигров? Где собаки?

Тигров никто не видел. Остатки собак: лапки и мордочки – мы нашли в 20 метрах от лагеря. Оказалось – собаки любимое лакомство полосатых. Собаки были вкуснее и аппетитнее наших женщин и алкоголем пропитанных мужчин.

Чрезмерное внимание

Весна в тайгу приходит внезапно. Она ослепляет солнечными лучами горы, пьянит воздух и начинает творить чудеса. Сопки начинают преображаться и отчаянно зеленеть. Лёд под ногами постепенно исчезает, и река пенится от радости. Она бурлит, поет, смеется и плачет от восторга и теплоты. Все вокруг наполняется счастьем. Птицы щебечут безумно. На ветках набухают почки. Скоро будут листья. А звери, нагло заходят к нам в лагерь. В их глазах блестит жизнь. Совсем не боятся людей. Такая звонкая суматоха и кутерьма во всем! Рай – да и только! Не видно только тигров. Лишь редкие следы на снегу свидетельствуют о их присутствии. Зато проснулись клещи. На каждого, кто уходил в тайгу, цеплялись сотни клещей. И каждый норовит к тебе присосаться. Приходилось перед сном осматривать друг друга и вырывать из себя этих любителей кровушки тварей.

Наш полевой лагерь возвышается на террасе реки: 8 палаток, кухня, столовая, камералка. По утрам рабочие уходят копать канавы, очищая обнажения. Промывальщики моют аллювиальные отложения, отбирая шлиховые пробы, – вдоль всех притоков реки. Геологи ходят в маршруты. Работа кипит с 8.00 до 20.00. В камеральной палатке мы установили рацию. Докладываем обстановку и выполнение. Все, как всегда. Но только настораживает чрезмерное внимание к нашим работам.