Ты еси!..

– А тебе определённо надо расслабиться.

Аскольд откинулся в кресле, надел беспроводные наушники, усилил звук и вновь погрузился в мир психостратегии. Тина что-то сказала – что, брат не услышал – и оставила его одного.

Утром психологический центр встретил их приветливо, даже слишком, из-за чего непонятности продолжились.

– Добрый день, госпожа и господин Сетон-Кравелли! – поздоровался улыбчивый охранник с толстым лицом. – Уже вернулись из отпуска?

Аскольд с Тиной, прибывшие одновременно, но на разных карах, переглянулись.

– Эм. Да. Буквально вчера, – нашёлся брат. – Отдохнули – класс! Рекомендую!

– Обязательно, как только возможность будет! – пообещал охранник и вернулся к своим делам.

– Ты что такое сказал? Какой отдых? – шепнула Тина, когда они шли к кабинету.

– Мне одному кажется, что всё очень странно? – вопросом ответил Аскольд.

– Нет.

– Тогда к чему лишние разговоры?

Когда они оказались на месте, Тина, обеспокоенная положением, отправилась рыскать в компьютерных архивах, а Аскольд вызвал по фону их с сестрой помощника Святослава Антонова.

– Слава? Привет! Как дела? – Психолог разулыбался – больше чтобы вызвать доверие со стороны собеседника.

И получил его сполна.

– Отлично, спасибо! А как у вас дела? – поинтересовался в ответ кудрявый, светлый Антонов.

– Да у меня-то порядок, – безразличным тоном произнёс Аскольд, – а Тина что-то волнуется. Попросила вот узнать, что у Девочки нового: сама занята слишком, как всегда. – Он намеренно хохотнул.

Антонов не почуял подвоха.

– У Девочки всё далеко не ладно, – честно рассказал он. – Бастует, и не первый день. Недели две с половиной, думаю.

– У-угу. Проблески надежды есть?

– Пока неясно. Ждали, когда вы вернётесь из отпуска, чтобы разузнать.

– Ситуация, смотрю, очень сложная.

– Чрезвычайно.

Аскольд поразмыслил, что говорить дальше.

– Ну хорошо, – подбирая слова сказал он, – тогда возьмём глубинное оборудование – и общаться с пациенткой.

– Зачем? – странно отозвался Антонов.

– Что именно – зачем?

– Зачем глубинку? Отдалёнка-то, считай, месяц лежит на складе, так и не использованная.

– Отдалёнка – это… э-э… та техника для общения на большем расстоянии? Что-то я за всеми отдыхами запамятовал. – Аскольд снова рассмеялся, как мог достоверно.

– Да. Вы же сами и заказывали. Помните? – слегка обеспокоенно прозвучало от Антонова.

– Разумеется. Не настолько хорошо мы там отдохнули! – отшутился брат.

«Где бы мы ни отдыхали», – добавил он про себя.

Стоило ему положить фон, как подошла Тина.

– Никаких подозрительных сведений при беглом осмотре нашей компьютерной базы данных не обнаружилось, – уведомила она.

– Подозрительных?

– Ну, цеплявших бы глаз, как вчерашние документы.

– Которых и быть не должно?

– Наконец-то ты начал меня понимать.

– А что думаешь насчёт почему-то бунтующей, причём относительно давно, Девочки?

– Без понятия. Вообще.

Аскольд несколько отстранённо, не в своей манере, покивал и изложил сестре суть разговора с Антоновым.

– Ого, у нас есть такое оборудование! – изумилась та.

– Представь себе. Я тоже очумел, но тихо, конечно.

– Тогда выход один…

– Я стал ловить тебя на полуслове: берём отдалёнку и дуем опрашивать Девочку. А в каком составе?

– Сдвоенном, – безапелляционно заявила Тина.

Склад выглядел совершенно обычно, если не считать того, что огромные шкафы, стоящие по обе стороны узкого коридора, были битком набиты новейшей техникой. Кое-какие из представленных устройств оказались не известны даже Аскольду с Тиной, что, однако, неудивительно – при нынешнем-то темпе развития науки.

– Отдалёнку положили в секции B, в 3-м шкафу, – сообщил благожелательный работник склада. – Найдёте сами, шеф?

– Да. Конечно. – Аскольд улыбнулся, чтобы завершить «опасный» разговор, попрощался и двинулся вдоль стеллажей.

Что и говорить, техника впечатляла: межгалактические сканеры, радиолокаторы, способные посылать сигналы на десятки световых лет, точнейшие счётчики излучений и геоволнений, приборы скоростного бурения… А вот показался и нужный шкаф, и на нём, прямо по центру, выполненный из нержавеющего, сверхпрочного металла шар с трубками. Учёный прихватил его и покинул склад.

Тина тем временем устраивала им «экскурсию» к ближайшей «точке волнения». Самое пугающее в этой точке заключалось лишь в её названии: так обозначали сгусток, центр пересечения своего рода нервных волокон планеты, зону её наибольшей восприимчивости. Они были раскиданы по всему шару, однако самая близкая находилась под водой.