Псы и убийцы

– Ну и что? – довольно громко сказал кто-то из сидящих.

– Ну и что, друг-дежурный? – повторил Вигр, пристально глядя ему в глаза.

– От чего это?

Вигр пожал плечами:

– Камнем вчера попало.

Дежурный вдруг рванул повязку так, что Вигр вскрикнул от боли.

Перед глазами у Скадли словно лопнул кровавый пузырь, а когда краснота немного рассеялась, выяснилось, что он сидит на лежащем ничком офицере, прижимая его к камням. Вокруг стоит угрожающе-растерянный гомон, некоторые, столь же угрожающе-растерянно (непонятно – в чей адрес угроза), держатся за рукояти мечей.

Дежурный не обращал на это внимания. Он легко поднялся, как пыль стряхнув Скадли со своей спины и даже не оглянувшись на него, взялся за руку Вигра над запястьем и мгновенно (тот даже не успел напрячь мышцы) поднял ее вверх:

– Это – камень?

Да. Офицер вел себя, как последняя мразь, и пусть он только попробует написать рапорт насчет неповиновения – на него тут же весь курс другой рапорт отправит. Но!

Но эта рана явно была не от камня – уж настолько-то они разбирались. Скорее, такой след мог оставить меч-кинжал при колющем ударе.

– Сказать тебе, что ты сделал, друг-сержант? Я к тебе давно присматриваюсь… Вчера ты отвел эту дрянь в горы – подальше отвел, как и приказывали, – и отпустил. А затем опять скомандовал: «Голос!», проткнул себе руку («Неужели?!» – молоточками стукнуло в голове у Скадли) и вымазал своих псов для пущего правдоподобия. Так, друг-сержант?

– Да брось, друг-дежурный! – Вигр не был растерян или испуган, он скорее разозлился. – Брось! На том месте наверняка что-то осталось, даже если стервятники за ночь поработали. Вот сейчас прямо и проверим. Пошли успеем до темноты. Ну, кто со мной?

Дежурный офицер, видимо порастеряв свою уверенность, не решился сдержать курсантов. Шумной толпой, споря и крича, они примерно за час добрались к началу подъема в лагерь. И только тут обнаружили, что Вигра с ними нет.

Его поймали. Рассыпались по горам с нюхачами и поймали в тот же вечер. Их отделение как раз стояло на посту, когда двое из соседней роты привели бывшего сержанта, окружив его собаками. Привели и тут же с облегчением удалились, забрав псов.

Никто не решался смотреть на него, никто с ним не заговорил. И он тоже не сказал ни слова. Потом одновременно явились сразу двое дежурных: Старший и тот самый офицер, которого так и не сменили из-за чрезвычайных обстоятельств.

– Ну, друг-сержант, что мы будем с тобой делать? – сходу спросил он.

Все знали, что будет дальше и невольно расступились. Офицер тут же потащил из ножен меч, и Скадли был единственным, кто не опустил глаза. Кроме Вигра, конечно. Поэтому он единственный из всех (опять-таки кроме Вигра) видел, как Старший решительным жестом остановил офицера, и удивился этому.

– Надо отвести в Штаб, – прозвучал негромкий, с хрипотцой голос Старшего. – Кто?

– Я… Я, – отозвалось сразу несколько.

В их голосах не было ненависти, скорее даже, сочувствие: здесь, во всяком случае, бывшему сержанту оставаться опасней.

– Нет, – взгляд Старшего маятником прошел туда-сюда по лицам и вдруг словно выхватил Скадли:

– Ты!

Скадли снова удивился тому, насколько информирован Старший. Как он узнал об их драке?!

Вигр никак не отреагировал на все это. Он продолжал стоять, словно происходящее его не касалось. У Скадли мелькнуло какое-то смутное воспоминание – мелькнуло и исчезло.

Дежурный поиграл желваками:

– Иди… друг-сержант.

– А! Сержант я вам, сержант, да?! Нате, подавитесь! – Вигр зашелся в крике, скинул с плеч зеленый плащ-сетку, пояс с ножнами (обезоружили его раньше, еще при задержании), далеко отшвырнул форменную обувь. Значок сержанта – кольцо узорчатого металла в ушной раковине – он не стал разъединять, а вырвал, изуродовав себе лицо.

Тут до курсантов дошло, что он в истерике, – и бросились разом, и скрутили. Сперва Вигр бился так, что швыряло выросшую над ним человеческую груду, потом затих.

– Отпустите, – холодно приказал Скадли.

Его послушались. Он уже перешел в какое-то новое качество, имел право распоряжаться.

– А вдруг… – начал кто-то.

– «Вдруг» не будет. Лакхи! – Дог встал и потянулся. Внушительное зрелище. – Идем.

…Они уже спустились на дорогу и прошли половину расстояния до города, когда Скадли нарушил молчание:

– Это она раньше приходила?

– Куда?

– Не куда, а к кому. К тебе.

– Откуда знаешь?

– Рассказывали. Ты что, в наших условиях тайну хотел сохранить?

Бывший сержант помедлил:

– Да, она. И что из этого?

– Ничего. Меня просто интересует, кто она – шпионка, шлюха? Ты ей что-то выболтал? Языком с ней работал или… другой частью тела? А, «младший начальник»?

Вигр напрягся – казалось, сейчас бросится. Лакхаараа предусмотрительно выдвинулся вперед.

– Слушай… Ты знаешь такое слово – «любовь»? Или до восемнадцати лет дожил и ни разу слышать не приходилось?

– Мне восемнадцать с половиной.

– Ценное добавление. И вообще, давай договоримся: если ты мне друг то друг, конвойный – значит конвойный. Ты ведешь меня? Ну веди.

– Если я тебе друг, то не ори на меня, – Скадли усмехнулся. – А если конвойный – тем более. Я ведь не просто так спрашиваю… Мы с тобой не один год на соседних циновках спали.

– Неужели отпустишь? – Сказано было с издевкой, но в глазах темным пламенем колыхнулась надежда.

– Обожди. Я хочу знать: ты что, действительно…

– Да. Мы – муж и жена, понял? – сказал Вигр, глядя на него в упор и ничуть не стыдясь сказанного. А в самом деле – чего стыдиться? И до стыда ли ему теперь?