Псы и убийцы

Вигр сам продолжил разговор:

– Она родом из того села, понял? Которое мы вчера… – он скрипнул зубами, – и ведь я даже не знал!.. Мы всегда в другом месте встречались!

Скадли споткнулся:

– А как же…

– Мать ее в горы услала – сразу же, как только общевойсковики подошли, понял?

– Ясно. И где она теперь?

– «Где»! – насмешливо повторил Вигр.

Они помолчали. И снова именно Вигр прервал тишину:

– Зачем она меня искала, соображаешь?

– Нет.

И тут сержант впервые замялся:

– Ну, в общем, она сказала, что у нас будет… будет…

– Ребенок? – тихо ахнул Скадли, догадавшись.

Вигр не ответил, но это, собственно, и был ответ.

– Л-ладно. – Скадли подавил дрожь в губах. – У меня к тебе предложение.

– Какое?

И снова в глазах темное пламя надежды.

– Нет, ты не думай… Я тебя не отпускаю. Точнее, не совсем. Сейчас ты уходишь и сам являешься в штаб. И сам все рассказываешь. Как ее зовут, Виг?

Тот молчал.

– Ну ладно, не хочешь – не надо. Так она где сейчас?

– Я же сказал – «где»! Я ее к дяде отправил… – он прикусил язык.

– Объяснишь все. Там люди знающие и зря не карают.

– Сам, не сам… Какая разница?

– Для тебя – большая. Одно дело, если я тебя доставлю под конвоем, и совсем другое – если ты явишься добровольно после того, как мог бежать. Особенно если ты расскажешь им как девушку найти и она подтвердит…

Вигр дернулся.

– Я же сказал: не хочешь – не надо. Но я тебе это, так сказать, настоятельно рекомендую.

– А ты как же? Как ты меня упустил, тебя же самого…

– Это уж не твоя забота. Отягчающих обстоятельств не будет – ведь ты же с повинной придешь. Наш отряд возьмет тебя на поруки, а тогда уж и целитель… – Он осторожно прикоснулся к располосованному уху и услышал, как Вигр затаил дыхание. – Ты еще завидным женихом будешь. Ну ладно, ладно, не сердись.

Вигр вдруг как-то непонятно глянул на него:

– А ты, часом, не задумал… Тогда стреляй в грудь, я не побегу.

– Что?!

– Что слышал. Валяй, действуй, будущий друг-сержант. Заодно и Старшего порадуешь – думаешь, он случайно именно тебя отправил? Или вы вообще заранее договорились?! Ну, давай – «три при»: «при исполнении», «при неповиновении» и «при попытке к бегству».

Скадли понял. Во время их беседы он так подчеркнуто сдвинул лук-баллисту за спину, настолько старательно не прикасался к нему, что Вигр именно по этой причине ждал стрелы в спину.

– Ты, сука, семь раз об стенку!.. – и он с такой яростью швырнул оружие, что загудела лопнувшая тетива.

Рука его метнулась вперед, Вигр отбил удар и в следующее мгновенье уже лежал, распластавшись на камнях. Дог, стоя лапами у него на груди, издавал утробное рычание.

– Лакхи, назад! Назад, падаль! Назад, хорошая собака, хорошая. Хорошая, отлично службу знаешь…

Все еще не поднимаясь, Вигр в первый раз улыбнулся:

– И все-таки – как я от тебя уйду?

Скадли улыбнулся в ответ:

– Ты же наш лучший скалолаз, несмотря на руку. Видишь, обрыв крутой, скала – вон, видишь? Проходя мимо, ты бросил в меня камнем и вспрыгнул во-он туда. Дог не достал.

– Смотри, орденоносец… рискуешь.

– Ладно, ладно – уж рискнуть я для тебя могу. Пошел! – и он пихнул однокурсника между лопаток. – Пошел, я тебе говорю! Не оглядывайся!

Вигр все же оглянулся. Скадли махнул ему рукой: уходи! Темнота ответила легким шорохом, звук осыпи – все. Вигр исчез.

Некоторое время Скадли стоял, успокаивая дыхание. Потом выбрал подходящий камень и с рассчитанной силой, чтобы не убить и не искалечить, ударил себя в лицо…

Лакхаараа вопросительно смотрел на него. При ударе он взвизгнул, словно от боли, и подскочил к своему ведущему.

…Когда курсант с огромной шишкой на лбу явился в Штаб и рассказал в высшей степени неправдоподобную историю, его не арестовали сразу – это было невозможно в присутствии дога. Ночью никто не стал посылать в боевое охранение, чтобы оттуда пришли за псом, и Скадли до утра просидел на каких-то досках напротив входа. Было холодно. Он прижался к Лакхаараа и время от времени задремывал.

Он ждал Вигра всю ночь. И еще много ночей и дней, пока шло следствие, он все ждал, что его друг придет.

4

О Создатель этого мира! О Великий! Каково наказание собаке, которая украдет кусок мяса?

И сказал Ахура Мазда: «Если она совершит кражу впервые, о Заратуштра, пусть ей отрубят левую переднюю лапу».