Укротитель. Истребитель тварей

Все дело в том, что под горой в дворянском владении Мен находилось не просто готовое поселение для гномьих мастеров, здесь у них была полная автономия. Что касается пяти новых шахт, то укомплектовать их полностью гномами было невозможно. Выход мне подсказал самый непригодный для горных работ гном по имени Турнок. Он был мастером-рудокопом, но мастером порченым. Все дело в его силе – слишком неуправляемой для «ювелирной» работы по прокладке подгорных туннелей. Но, видя, как легко гном превращает камень в мелкий щебень, я решил, что на одну шахту хватит пару гномов и толпы простых чернорабочих из людей. Задумка оказалась успешной. Раз в несколько часов гном подходил к торцу вырубки и, нанеся на нужно место руну, измельчал кусок рудного массива одним ударом. Затем люди-рабочие вытаскивали все это наверх, а в это время гном продолжал благоустраивать шахту.

И все же ссориться с бородатыми упрямцами нельзя.

– Мастер, я прекрасно понимаю ваших родичей, но у меня нет другого выхода. Княжество держится на плаву лишь благодаря этим шахтам. На одном оружии мы далеко не уедем. Этого хватало на прокорм о?ни, но достойная плата поводырям нас разорит.

– И почему мы должны кормить этих убийц?.. – невольно проворчал гном и тут же замолк, понимая, что сказал лишнее.

– Кормить питомцев – это моя забота, – чуть подпустил я металла в голос. – А ваша забота – выполнять взятые на себя обязательства. Мастера-рудокопы не хотят работать рядом с людьми, и я их понимаю. Вы думаете, мне приятно постоянно биться головой в броню вашего упрямства? Все будет так, как оговорено ранее. Мы будем продавать сталь и медь в максимально возможных объемах.

Главный управляющий не рискнул прерывать наш спор с гномом, но издал протяжный вздох, что не осталось незамеченным.

– Элбан, цену снижаем на десять процентов. Чтобы никто не сел нам на шею, держим этот уровень не меньше года, а там посмотрим.

Настроение стремительно падало, так что его необходимо было срочно поднимать.

– Ставки уже сделали?

Затихшие люди и гном тут же приободрились. Особенно оживился до неприличия азартный Сиг. Невысокий викинг вообще отличался эмоциональностью и полным отсутствием манер. С манерами, несмотря на то что даже за столом он сидел в кольчуге, удалось совладать благодаря таким вот общим завтракам. А вот накал эмоций в волосатой черепушке не снижался ни на градус. В своей азартности Сиг был похож на нового херсира «Могучего Тура» – Скули, но Говорун хотя и со страшным скрипом, но все же умел останавливаться.

– Десять золотых, – выпалил викинг, дожевывая блинчик.

– На кого?

– Гы, – в ответ оскалился мой самозваный телохранитель.

Понятно, свою верность он распространял не только на мою защиту.

С островитянином было все понятно, а вот взгляды остальных мне не понравились.

– Это уже интересно. Богдан, а ты на кого поставил?

– Секрет.

– Ну-ну, – хмыкнул я, понимая, что троица моих администраторов поставила против меня. Даже стало интересно, что там опять задумал Вин Драган. Командир корпуса поводырей, как и его подчиненные, не упустят случая посадить меня в лужу.

Концовку завтрака удалось спасти, и разошлись все в прекрасном настроении. Как обычно по неделям – так по славянской традиции здесь называли воскресенье, – я после завтрака отправлялся на прогулку. Сиг плелся позади, изображая из себя скучающего зеваку. Но в городке не было никого, кто бы не знал о зловещей славе Сигтрюгга Два Пальца. Так что если ко мне и подходили, то медленно и с доброжелательными улыбками. Впрочем, моей прогулке никто не мешал. Медлительные и нарядные по причине выходного дня горожане лишь вежливо кланялись.

Всего за год городок разросся до таких размеров, что даже в обширной долине ему стало тесновато. Огороды и виноградники выплеснулись за пределы долины, а внутри кроме домов остались лишь сады и розарии – любил местный народ похожие на земные розы цветы. А почему не любить? Розы этого мира цвели с ранней весны до поздней осени, были очень красивыми и совершенно не имели шипов. Благодаря цветам и фруктовым деревьям в городе дышалось легко – и не скажешь, что вокруг живет почти пять тысяч народа. И это если не считать постоянно сменяющих друг друга купцов.

Вид у большинства горожан был настолько же хитроватый, как и у моих администраторов. Стало еще интереснее. Но, увы, до самого вечера никто так и не снял покрова тайны.

Обедал я на летней веранде первого в городе дорогого ресторана – пришедшая в город весна буквально требовала тесного общения с собой без помех в виде стен. А мне – постоянному «узнику» скальных коридоров и комнат – хотелось ответить ей взаимностью.

В такие дни все стремились к семьям, а мне же приходилось обедать в одиночестве. Конечно, можно было пойти к Элбану или в новый дом Богдана, но что-то не хотелось. В таком настроении я буду лишним на празднике семейной жизни.

С этим нужно что-то делать. Все чаще я задумывался о Насте, но почему-то сразу в голове всплывал образ Ровены, напрочь лишая иных мыслей и желаний. Прямо наваждение какое-то. Вот и сейчас душа металась в терзаниях, а вокруг, не подозревая о грусти своего ярла, веселились мои подданные.

Конечно, в королевстве были свои праздники и выходные дни, но они по большому счету проявлялись в балах для дворян и кабацких посиделках для людей попроще, мне же не хватало всенародных празднеств. Власть ярла позволяла многое. Поэтому я личным приказом каждую неделю выводил народ на общие гуляния, сплачивая их общими эмоциями.

Были попытки привить здесь какой-нибудь зрелищный спорт. Увы, футбол местные жители не приняли, как и все остальные земные развлечения. Немного взбудоражил умы горожан бокс, точнее – драка в боксерских перчатках, но и он отошел на второй план после внедрения еще одной моей идеи.

И вот теперь все с нетерпением ожидали захода солнца, да и общая интрига, судя по всему, разрешится в это же время.

Ранее поводыри тренировали своих о?ни только на закрытых площадках. Никому даже в голову не приходило, что можно устраивать спарринги огромных зверей на потеху публике. А мне пришло. Тем более под рукой были гномы, способные воплотить в жизнь самые бредовые идеи. Благодаря подгорным мастерам о?ни обзавелись защитными латами и бронзовыми накладками на когти. Чтобы полностью обезопасить себя от несчастных случаев, пришлось прибегнуть к намордникам. Последняя деталь не нравилась магическим зверям больше всего.

После нововведений эффективность тренировок выросла в разы. Кроме того, зрелище сходящихся хоть в тренировочной, но яростной схватке тяжеленных монстров привлекла внимание всех горожан. Теперь тренировки превратились в спорт и собирали аншлаг.

Немного погуляв по городу, я покосился на заходящее солнце и пошел готовиться к бою. Сегодня – один из четырех главных праздников в году, и на арену выходит Ру?дый.

Сагар мирно спал в своем логове и ни на какие бои не собирался; пришлось настоять. Что-то в последнее время он стал раздражительным, несмотря на то что зверь уже полностью сформировался. Да и до ближайшей линьки было не меньше полугода.

– Ну и что с тобой происходит? – спросил я у склонившего голову сагара. Сейчас он был похож на огромную бронированную гориллу, опечаленную отсутствием бананов.

В ответ мой мозг затопил целый шквал образов и эмоций. Да только понять что-либо в этом месиве даже с моим даром Укротителя было нереально.

– А может, ну их, эти бои? – с нарочито хмурым видом спросил я у сагара.

Слов он, конечно, не понял, зато хорошо разобрал пакет мыслеобразов. Причем я запустил в его мозг не картинки усиленных тренировок, а образ победно ревущего сагара, купающегося в восторгах зрителей.

Рудый моментально приободрился и вскочил на ноги, немного подпрыгнув. Причем так рьяно, что стукнулся рогатой головой о потолок логова. С бронированной головой ничего не случилось, а вот потолок дал трещину. Да и мне находиться рядом с прыгающей в восторге шестиметровой и трехтонной тушей было не совсем безопасно. Хотя не было еще ни одного случая, чтобы сагар хоть на кого-то наступил без приказа. При этом он имел игривый, можно даже сказать – проказливый норов и нередко доводил обслугу до полуобморока.

– Ладно уж, пошли, зазнайка, – фыркнул я, на всякий случай отойдя ближе к прутьям выхода из логова.

В соседних логовах зашевелились во сне братья Рудого. Я невольно «прикоснулся» к их сознаниям. Мне было жаль этих зверей. В отличие от моего питомца, они жили в логовище как узники.

Укротить диких сагаров не удавалось даже мне, поэтому большую часть своей жизни звери проводили в клетках – не видя ни солнца, ни горных просторов княжества Луг Дирг.

И все же я не мог дать им хоть толику свободы – эти звери были совершенно неуправляемы, и даже через Рудого, который для них являлся чем-то вроде главаря, полностью контролировать их было невозможно.

Я посредством Рудого погрузил дикарей в более глубокий сон – это было единственное действие, которое удавалось выполнять со стопроцентным результатом. Дикие сагары быстро успокоились, а мы с Рудым направились на Арену.

Полгода назад, когда Игры о?ни только набирали популярность, Элбан организовал «субботник» как в наземной, так и в и подземной части поселения. Благодаря этому буквально за несколько дней рядом со скалой выросла Арена. Это сооружение словно олицетворяло саму суть бытия нашего маленького сообщества. Классический римский цирк, с ареной диаметров в пятьдесят метров, на треть словно врастал в скалу. Единственным отличием от римского сооружения была структура арены. Сразу за высоким бордюром, защищающим зрителей от боевой ярости зверей, находился глубокий ров с водой. Сама арена представляла собой круглую площадку двадцатиметрового диаметра. На нее через ров вели четыре каменных мостика.

Я шел по большому тоннелю, и с каждым шагом шум толпы становился все сильнее. Очередной поворот коридора словно снял последние барьеры на пути звука, и гул толпы ударил по ушам, а через секунду он резко усилился, потому что зрители увидели меня и маячившего за моей спиной Рудого.

Довольно противоречивые чувства – с одной стороны, восторг зрителей приятен, особенно для эмпата, а с другой – я чувствовал себя клоуном.

Алый закат врывался свозь прореху полускрытого в скале цирка и, подхваченный ревом толпы, ударялся о стену утопленной в скалу части. Трибуны гномов, как и те, кто там сидел, встречали людскую суету гордым молчанием. Эта часть цирка сильно отличалась от людских трибун. Места для гномов напоминали собой береговую батарею с глубокими бойницами. Самих зрителей невозможно было разглядеть в глубокой тени, но я чувствовал, что там весь состав подгорных мастеров нашего поселка – гномы оказались тоже подвержены азарту, как и люди, только скрывали его за толстыми стенами и непроницаемыми лицами.

Площадка между двумя «дотами» гномьих трибун имела несколько посадочных мест для начальников среднего звена. У самого рва располагалось несколько скамей для участников боя, как и с другой стороны арены. Кроме того, здесь же находился центральный трон, на который я и уселся. Для этого пришлось подняться на несколько ступеней, но зато теперь открывался прекрасный вид на арену и – главное – на площадку за противоположным мостиком. Рудый, недовольно сопя, уселся рядом на пол, при этом он по-прежнему возвышался надо мной как минимум на метр.

Что ж, чего-то подобного и следовало ожидать. На скамье для участников сидел закутанный в белую тогу негр. В своей «простыне» рядом с полностью экипированными поводырями он смотрелся как минимум нелепо. В груди шевельнулось раздражение, но я его тут же загнал поглубже – если Очин и мог нарушить мой приказ не выводить Мрака на схватки, то Драган этого точно не допустит. Так что битвы двух сагаров не будет. Тогда что же заставило моих ближников сделать ставки против своего командира?

С Очином вообще сложилась непростая ситуация. Возвращаясь из похода на Хоккайдо, я привез с собой еще одно яйцо сагара. Его растили по всем правилам под полной опекой хорохов, но, когда пришло время привязки к поводырю, случилась большая неприятность – ни один из поводырей Корпуса не смог обуздать молодого сагара. Некоторые так старались, что едва не выгорели. Положение становилось катастрофическим. С каждым днем сагар, получивший имя Мрак, погружался в апатию. Я, имея дар Укротителя и опыт общения с Рудым, смог бы достучаться до зверя, но зачем мне второй сагар? Если Злюку Рудый воспринимал снисходительно, то Мрака пришлось прятать в дальнюю часть логовища – сагары из разных пометов и на дух друг друга не переносили.

Выход из неприятной ситуации нашел верховный хорох, но этот выход не понравился всем без исключения. При разгроме армии дикарей рабские рынки Брадара и Аравии захлестнула волна чернокожего товара. Я принципиально не признавал рабства, несмотря на вопли Элбана. В глазах Гурдага тоже мелькали мысли о полезности рабов в рудных вырубках, но гном прекрасно помнил тяжесть ярма на собственной шее и поэтому молчал. И все же одного раба пришлось купить. Верховный хорох обнаружил среди пленников сильного поводыря, да что уж там – он нашел потенциального Укротителя.

Вот так чернокожий дикарь по имени Очин стал поводырем сагара. Зверь принял чернокожего опекуна легко и радостно, вызвав глухую злобу всех поводырей.