Заблудшая душа. Диверсант

В этом мире я не новичок, но в руках целителя оказался впервые. Конечно, раньше приходилось пользоваться эликсирами, которые варили эти подпольные маги, но ничто не сравнится с прямым контактом. Руки женщины словно напитали мою грудь теплом, и впервые за сутки у меня пропало постоянное желание откашляться. Также немного ушла стягивающая грудь боль.

– Вот и хорошо, – улыбнулась знахарка, и улыбка сделала ее лет на десять моложе.

В ней не было ничего особенного – каштановые волосы, карие глаза, немного островатые черты лица, но средних лет женщина принадлежала к тому редкому типу, которому красота была не очень-то нужна: ее вполне компенсировало обаяние.

– Спасибо, волшебница, – поблагодарил я знахарку и совершенно искренне поцеловал ей руку. Попытка встать хоть и не закончилась приступом боли, но вызвала слабость.

– Но-но, – придержала меня женщина. – Бегать за женщинами, ваша милость, вам пока рано. У вас трещины в двух ребрах и чуть помято легкое. Трещины я укрепила, но нужно еще немножко попить настоев.

Вот так всегда! Опять горькие эликсиры, а как все хорошо начиналось.

Подлатав меня, знахарка занялась Выиром и другими «медведями», а вот кое-кого из раненых она обошла стороной. Только благодаря странному поведению знахарки я заметил в тени дома напротив приютившего нас сарая того самого арестанта, который пробился из казематов следом за нами. Сейчас изможденный, но очень шустрый узник самостоятельно бинтовал себя обрывками грязной одежды.

Интересно девки пляшут. Вернув на тело рубаху и верхнюю часть «чешуи», я решил прояснить возникшую ситуацию.

Первые ответы на свои вопросы я получил, не доходя до колоритного персонажа. На лбу под слипшимися космами худого, как жертва концлагеря, мужика «красовалось» большое клеймо. Не помню откуда, но я знал, что оно означает. Это был знак «убийца». Причем давалось подобное «украшение» либо профессиональным киллерам, либо непрофессионалам, по тем или иным причинам убившим много людей. Военные в этом мире конечно же причислялись к героям, а не убийцам. В том, что это не маньяк, я не сомневался – здесь таких классифицировали как одержимых бесами и сразу же вешали, а тела сжигали. Тогда кто же он такой и за что угодил в тюрьму наместника? Что-то мне говорило, что эту тайну я узнаю не так уж скоро.

– Как тебя зовут?

Бывший узник выдержал паузу, а затем поднял голову и посмотрел мне в глаза. Взгляд был слегка безумным, меня даже немного пробрало.

– Как назовешь, так и будет.

Спорить я не стал, а его вид в сочетании со взглядом вызывал только одну ассоциацию.

– Будешь Шипом.

В ответ вновь поименованный Шип пожал плечами.

Говорить нам было не о чем, поэтому я оставил его в покое. А вот ситуация с прозвищем навела на определенные мысли. Сегодня мы занимались не самым благородным делом, и что-то мне подсказывало, что в дальнейшем может быть еще хуже. Так что следовало ввести некие элементы конспирации во избежание мести со стороны пострадавших. В этом мире прозвища носили только бандиты. Впрочем, мне уже давно было плевать на все традиции.

Целительница к этому времени закончила с «медведями» и теперь возилась с Ругом, который все же умудрился где-то повредиться: увы, казацкий чуб не сделал бывшего профессора суперменом. Но никакие повреждения не мешали Ругу строить целительнице глазки.

Ох, и огребет этот ловелас от Никоры, когда вернется домой.

– Красавица, – обратился я к целительнице, – если вы закончили с этим охальником, не могли бы помочь вон тому несчастному.

Целительница проследила за моим жестом и, увидев Шипа, вдруг разозлилась.

– Я не стану возиться с этим уродом, – отрезала женщина и с вызовом посмотрела на юного барона, решившего, что ему здесь все позволено.

Это она, конечно, зря. По тому, как настороженно напряглись люди вокруг нас, они, в отличие от целительницы, знали меня лучше.

– А если я очень попрошу? – пришлось мне добавить холодка в голос.

– Вы считаете, что можете приказывать служительнице святой Енны? – Целительница попробовала встать в позу. Она почему-то решила, что юный барон тут же должен был проникнуться благоговением или же, наоборот, впасть в истерику.

– Святая Енна в своей великой любви лечила бедных и богатых, добрых и злых, прекрасных и уродливых. Она почитала жизнь и не знала страшнее греха, чем брезгливость и презрение.

Бороться с религиозными фанатиками можно только цитатами из их же священных книг, и никак иначе. Ни логика, ни красноречивые примеры таких людей не убеждали. Это правило работало в обоих мирах, поэтому за долгую зиму я успел проштудировать «Жития святых» – главную книгу местной религии. Не скажу, что заучил все цитаты, но некоторые запомнил. К тому же главный девиз Дарительницы Здоровья меня впечатлил как слогом, так и смыслом.

Судя по расширившимся глазам целительницы, которая считала себя мудрее только по той причине, что она вдвое старше юного барона, мои слова ее впечатлили. Женщина покраснела и молча отправилась лечить убийцу. И это при том, что в ее характере кротость даже проездом не задерживалась. С моими приказами или уговорами она спорила бы до хрипоты, а вот против цитаты из святой книги даже не заикнулась.

Впечатлив всех окружающих, в том числе и «медведей», я направился к Выиру Дирне.

Сотник сидел в окружении пятерки своих подчиненных и выглядел довольно противоречиво, что он и выразил словами:

– Я, конечно, благодарен за спасение, но если ваша милость еще раз назовет меня косолапым, то будет беда.

Я уже давно понял, что совершил ошибку: «медведя» нужно было играть вслепую. Меня оправдывала лишь неожиданность встречи и взвинченные штурмом нервы. Теперь же приходилось вскрывать карты, иначе договориться с «медведями» не получится, а они мне очень нужны.

– А что, если я скажу, что у меня есть право на такие слова?

– Похоже, мы не поняли друг друга, – набычился Выир вместе со всем своим «выводком».

Говорить дальше я не стал, просто ослабил ворот «чешуи» и вытащил наружу шнурок с кольцом Рольда Сакнара.

Сначала Выир прищурился, а рассмотрев перстень, распахнул глаза до нереальных размеров:

– Березовое дупло! Ты…

– Стоп! – прервал я фразу «медведя» и поманил его за собой.

Выйдя из сарая, я тихо, но быстро объяснил все, что ему можно было знать:

– Да, я внебрачный сын Рольда Сакнара, и да, он говорил, что мне можно рассчитывать на вашу помощь. Да и косолапым разрешил назвать. Осенью генерал прислал письмо с кольцом, а вас я видел несколько раз в столице. – Врал я самозабвенно и уже тогда предчувствовал, что эта ситуация вылезет мне боком. – Выир, никто не должен знать о моем родстве с Сакнаром. Я и сам не уверен, что хочу быть его сыном, так что не стану претендовать на услуги с вашей стороны.

– Ха, – выдохнул сотник. – Вот я влетел! Не только не смог помочь сыну генерала, так еще и долг удвоил. Ладно, будем как-то рассчитываться. С этой минуты можешь называть косолапым и меня, и моих парней.

Обалдеть, какая честь!

Прямолинейность и наивность старого сотника просто убивала. Еще задумывая эту аферу, я догадывался, что ничего, кроме неприятностей, подобный сюжет индийского кино мне не принесет. Ладно, попробуем получить «хоть шерсти клок».

– Сотник, одолжишь своих людей, пусть поднатаскают мой отряд?

– Да легко, – благородно «соизволил» Выир.

Под шумок откровенного разговора я вытянул у него историю пленения отряда «медведей». Сотня Выира была направлена на север еще в начале весны этого года. Из герцогства приходили нехорошие слухи, и императрица повелела разобраться. Увы, разбираться было поздно – герцог Увиер уже начал мятеж, и сотня Выира на полном ходу влетела в западню. Старый сотник так спешил, что с конным конвоем далеко опередил основную часть передвигающихся на телегах «медведей». Взяли их не очень чисто – из двух десятков бойцов конвоя выжили лишь пятеро. Выир накрошил маленькую горку оруженосцев, но в конце концов получил булавой по голове. В застенках цитадели он сидел в основном молча, а если и говорил, то разные гадости, за что и был бит у столба значительно чаще остальных.

Толку от него сейчас было ноль как интеллектуально, так и физически, но кое-какую пользу «медведь» все же принес, точнее, принесли его подчиненные.

Выжившие «медведи» оказались «летунами». Впрочем, это я понял еще при первом знакомстве – в стандарте лесные спецназовцы этого мира имели классическую косую сажень в плечах, а эти экземпляры хоть и не выглядели задохликами, но до знаменитых медвежьих статей не дотягивали. Меньшие габариты позволяли им не перенапрягать лошадей и выполнять обязанности посыльных и конного конвоя. Но подобные недостатки не отменяли того, что они были «медведями» в полном значении этого слова.

Новые инструкторы сразу же жестко взялись как за «ящеров», так и за группу поддержки Морофа. Бывший бандит пару раз пытался качать права, но один из «медведей» в честном бою слегка покатал его по траве, и Мороф успокоился.

В основной лагерь революционеров я решил не ехать, а обосновался на лесной базе в дне пешего марша от ставки лесного маркиза. Пленники остались со мной – переговоры с наместником я оставил на лесного маркиза, а вот гарантию безопасности своего баронства решил держать поблизости.

О том, что моя задумка удалась, через двое суток сообщил гонец от Кардея – наместник развернул свой карательный отряд, не дойдя до города покойного графа Довлона.