Видок. Чужая месть

– Не, так неинтересно. Приезжай. Только быстро и при полном параде.

Я хотел возмутиться, но опоздал – абонент отключился.

Впрочем, Леха обычно такими вещами не шутит. Так что я очень оперативно обрядился в полицейский мундир. От службы в полиции меня никто не отстранял, так что форму я сохранил, лишь поменял погоны, которые отличались от старых исчезнувшими тремя звездочками. Странно смотреть на погоны вообще без звезд, но тут такие правила. У моего бывшего начальника были такие же, что меня немного напрягало: ведь наши заслуги перед империей несравнимы – он уважаемый следователь, а я выскочка, которому удалось выслужиться лишь в одном громком деле. Надеюсь, Дмитрий Иванович скоро получит коллежского асессора, и вид его погон перестанет меня смущать.

Пройдя в гараж, я увидел, как Василич отмывает изгвазданный в болоте паромобиль. Хорошо, что я додумался поднять уровень комфорта в нашем доме до небывалых в этом мире высот. В пристройке находился отопительный комплекс с малой паровой машиной, который не только разводил горячую воду по батареям, но и поддерживал давление в водопроводе. Так что одноногий оружейник не елозил по корпусу смоченной в ведре тряпкой, а смывал грязь с помощью шланга. За ним ходил Чиж и щеткой на длинной ручке отчищал заковыристые места. Вода стекала в слив, который выводился в выгребную яму за домом. Туда же вели трубы от двух унитазов в туалетах на обоих этажах. Такой вот у меня получился бытовой двадцать первый век в антураже века девятнадцатого.

Я посмотрел на мокрый аппарат и подумал, что придется искать извозчика. Корней Васильевич в свою очередь глянул на нарядный вид начальства и, похоже, прочитал мои мысли:

– Игнат Дормидонтович, сей минут закончим.

– Хорошо, – кивнул я, понимая, что искать извозчика дольше, чем они потратят на завершение работы.

Хотелось помочь в отмывке паромобиля, но опять же, пока буду переодеваться, справятся и без меня. Так что я просто присел на лавку у стены – вот такой вот барин, не устающий наблюдать за тем, как подчиненные работают.

– Все! – Василич, скрипнув протезом, отошел чуть назад и критически осмотрел паромобиль. – В середке я уже прибрался. Так что можете ехать.

– Спасибо, Корней Васильевич, – искренне поблагодарил я, забираясь на водительское место через боковую дверь пилотского отсека.

– А можно с вами? – умоляюще посмотрел на меня Чиж.

– Можно, – улыбнулся я, захлопывая дверцу.

Словно мелкий птах, парень пролетел мимо передка мобиля и запорхнул на пассажирское сиденье.

Он уже не раз ездил со мной и даже был допущен до управления под бдительным присмотром и в безлюдной местности. Но все равно паромобиль приводил парня в неувядающий восторг. И именно этот восторг убивал тот страх, который он испытывал к телефону и душевой кабинке.

Пару раз дернув за рычаг насоса, я накачал в котел смесь воды и реагента. Под ногами заклокотало. Через десяток секунд контрольный клапан пыхнул, сообщив, что давление в котле дошло до допустимого максимума. Об этом же говорил манометр на приборной панели.

Паромобиль мягко качнулся и во второй раз за этот день выехал на улицу.

Ближе к центру города размокшая грунтовка закончилась, и мы выехали на брусчатку. Я старался не особо ездить по камням, чтобы не стирать гусеничные ленты из энергетического каучука, но тут уж либо застревать в грязи на колесах, либо стирать ленты на брусчатке. Денег у меня хватало, так что второй вариант предпочтительнее.

Когда мы свернули на главную улицу города, я наконец-то понял, о чем говорил Леха.

– Ух ты, дерижбабль! – озвучил мои мысли Чиж, хотя и неточно, так что я автоматически поправил его:

– Дирижабль.

Действительно – чудо чудное. В принципе, летающие аппараты легче воздуха в империи не такая уж редкость, но пока частный бизнес до них еще не добрался. Так что, кроме императорского воздушного флота, дирижабли были только у некоторых членов царской семьи и в зарождающейся Императорской Торгово-транспортной компании.

Причальной мачты в городе конечно же не было, и дирижабль пришвартовали длинными тросами прямо к фонарным столбам и на скорую руку вбитым в газоны аварийным якорям.

Леха однозначно прав: когда эта дура летела над городом, равнодушных в Топинске не оставалось. Скорее всего, это случилось, когда мы были на острове и не могли насладиться редкостным зрелищем.

Жаль, в полете этот красавец наверняка смотрелся сногсшибательно. Было сразу видно, что это, так сказать, модель представительского класса. Я не являюсь специалистом в дирижаблях, но кое-какие особенности отметил сразу, к тому же в голове всплыли мельком прочитанные строки из «Имперской энциклопедии». Судя по соотношению размеров гигантского баллона и гондолы, в этой штуке использовали не водород, а гелий. Вроде его научились выделять из природного газа с помощью какого-то артефакта. Значит, летать на таких штуках безопасно. А вот на этом еще и комфортно.

Дизайнер дирижабля явно вдохновлялся создателями морского флота века эдак шестнадцатого. Гондолу украсили как испанский галеон – золотые завитушки и серебристые фигурки. Баллон тоже пытались облагородить, но ограничились раскраской черного шелка золотыми узорами.

В общем, получилось красиво и стильно.

Я так засмотрелся на это летающее чудо, что едва не въехал в стоящую у обочины пролетку. Благо скорость у паромобиля была минимальной, так что тормоза сработали безупречно.

Лихо, насколько это позволяли квадрогусеницы, я подкатил к полицейской управе, но не то что войти внутрь – даже выйти из паромобиля мне не дали.

– Ваше благородие! – замахал руками знакомый городовой. – Езжайте к ратуше!

Ну, к ратуше так к ратуше.

Да уж, похоже, у них тут знатный переполох. Вон прямо на лестнице меня встречает цельный полицмейстер. Наш Аполлон был настолько взволнован, что его встопорщенные бакенбарды превращались в львиную гриву.

– Где тебя носит… – начал было распекать меня полицмейстер, но уже в который раз вспомнил, что я как бы не совсем его подчиненный, поэтому исправился: – Милостивый государь, вы заставляете себя ждать таких людей!

– Виноват, ваше высокоблагородие! Только вернулся с задержания преступника, – вытянувшись в струнку, четко ответил я, хотя мне очень хотелось узнать, какие такие люди сумели до такой степени всполошить нашего гиганта.

– Ладно, раз уж служебная надобность… – Полицмейстер не договорил и лишь махнул рукой, призывая меня идти за ним.

А вот это уже сюрприз. В кабинете председателя городского собрания за столом восседал мой наиглавнейший шеф – генерал-губернатор Шуйский. Хозяин кабинета вместе с главой городской управы, а теперь еще и полицмейстером заодно, что-то лопотали, застыв перед гостем по стойке «смирно». За спиной князя с мрачными минами на суровых лицах стояли два его адъютанта. Это еще те волкодавы, причем службу секретарей, а порой и денщиков, они исполняли виртуозно. Особой дружбы у меня с этими парнями не получилось, но, так как мы считались членами одной команды, можно сказать, терпели друг друга.

– Много воли взяли, господин титулярный советник. Заставляете себя ждать даже меня.

– Виноват, ваше сиятельство! – изображая из себя тупого служаку, заорал я. – Виноват в том, что не виноват! Был на задании, которое сам же себе и выдал!

– Прекрати паясничать, – устало вздохнул генерал-губернатор.

Не понял. Ладно, топинских чинуш взбудоражило внезапное появление высокого начальства. А князя кто умудрился укатать до таких вот томных вздохов?

– Господа, не оставите на минутку? – попросил князь, и троицу городских боссов как ветром сдуло.

Вроде князь особо не выделял установку голосом, но оба адъютанта неожиданно для меня последовали за топинскими чиновниками.

Не понял.

– Что-то случилось, Петр Александрович? – обеспокоенно спросил я, когда мы остались одни.

Еще три месяца назад я и не думал, что смогу обращаться к генерал-губернатору, да в придачу еще и сиятельному князю, по имени-отчеству. Но, как оказалось, у чиновников по особым поручениям есть свои привилегии.

– Случилось, Игнат, и мне нужна твоя помощь.

Кикимору мне в тещи! Что же это такое творится-то?! Неужели земля вот-вот налетит на небесную ось?!

Шутки шутками, но таким своего шефа я еще не видел. Обычно этот в принципе некрупный человек своими пышными бакенбардами и шикарными усами рыжей масти напоминал эдакую слегка ленивую, но очень опасную рысь. Сейчас же он выглядел как уставший, потрепанный жизнью кот. Про себя я называл начальника стариком, но это было скорее образное выражение, потому что старым князь не казался, да и его подвиги на любовном фронте говорили сами за себя. Но в данный момент мой шеф выглядел на все свои семьдесят с хвостиком, если не больше.

Комментировать странное заявление генерал-губернатора я не стал, да в том и не было никакой необходимости.

– У нас пролетом оказалось цинское посольство, – устало проговорил князь. – И надо же было такому случиться, что именно в моем городе… в общем, убили первого секретаря посольства. Княжна рвет и мечет, а я уже не так молод, чтобы без урона для чести и нервов сносить бабские упреки.

– Простите, ваше сиятельство, но при чем тут какая-то княжна?