Портрет для киллера

– Я думаю, – улыбаясь, согласился он. – Давай тяпнем для храбрости. По шкалику. Хотя это конечно беспредел. Я на работе очкую пить.

Настя потянулась, доставая с верхней полки хрустальные фужеры.

Молодой человек внимательно проводил взглядом ее движения, изогнувшуюся фигуру девушки, неосторожно приподнявшийся край платья.

– Ты это "симпотка" … сдавленно процедил он и задумчиво забарабанил пальцами по столу… – ну ладно, это ладно, давай стаканы.

Парень качнул горлышком и посмотрел на свет содержимое бутылки. Настоянный в дубовых бочках заграничный продукт заманчиво блеснул.

– Живут же люди!! Никто им кишки не мотает, на блюдечке приносят. Не то, что мы гопники!

Настя промолчала, втянув плечи в себя и отводя глаза. Она почувствовала себя виноватой за дядю, но это чувство было быстрым и мимолетным.

– Да! Этот, толстяк, которого я сегодня замочил … он тоже…, – заявил киллер, как бы разговаривая сам с собой. – Тоже не слабо устроился. Заслужил! Воруют, тянут, хапают и не могут остановиться. Даже меж собой не могут "добазариться." Как пауки в банке друг друга заказывают. На! – он повелительно протянул распечатанную бутылку, – наливай …, наливай, полный стакан. Вот! Нормалёк! Вон туда отойди в угол подальше, чтобы не слиняла, пока я пью.

Он размашисто одним залпом выпил, но на две трети. Остальное содержимое поставил на стол.

– У-фф!! Да!! Офигенное пойло! … Держи! – он неожиданно и резко подвинул ей остатки бурбона, – не брезгуй, пей из моего, тебе уже все равно. Давай.

– Да я не это, я-я…

– Да знаю, что не пьешь. Надо. "Кайфанешь". Не так страшно будет. И поскреби по сусекам, какого-нибудь "хавчика".

– У меня пирожки. Сама утром пекла и курица холодная.

– Молоток! Давай, – одобрительно улыбнулся парень, и глаза его впервые за все время чуть оттаяли.

Настя принесла закуску и послушно выпила все до дна, отломила кончик пирожка.

– Вот "симпотка"! Вот молодец! Прямо отличница! Была отличницей? – лукаво посмотрел он на Настю.

– В начальных классах.

Они стали ломать курицу руками и закусывать пирожками.

– Вкусные! Блин! У меня ма… тоже такие раньше пекла, – задумчиво вздохнул парень.

– А сейчас?

– Сейчас нет, – скрипнул он зубами, и желваки у него заходили по скулам.

– А что так?

– Не печёт и все, – он подумал и добавил нехотя. – Не может.

– Аллергия?

– Да что ты пристала! – вспылил он. – Не встает она с постели. В больнице лежит.

– Извини. Не знала. Ты ходишь к ней?

– Ну а как же? Я что деревянный?!

– Стра-анно?! – вопросительно протянула Настя.

– Что странного? Это работа. Так-то я нормалек. Она ясен пень, ничего не знает. И сегодня был. Завтра не знаю, как подфартит. Она ждет, всегда волнуется.

– И после убийства к маме ходишь? – с недоумением продолжила девушка.

– Ну, ты даешь голуба! Бурбон по мозгам шарахнул? Это не убийство – это работа. Хорошо! Налей еще немного. Вот примерно то, что я тогда тебе оставлял. Нет, это много!

– Отлить? – удивилась Настя, приподнимая стакан.

– Ну ладно. Оставь, – выдохнул парень. – Спаиваешь? – посмотрел он подозрительно и пристально.

– Нет, – невинным голосом обронила Настя, испугавшись не на шутку, что он прочитал ее тайные мысли.

– Пирожков-то больше нет?

– Их мало было. Но я могу напечь.

– Ишь! Хитрая бестия. У вас все в Чите такие? Что я тут с тобой буду сидеть до полуночи. Пиф! Паф! И в дамки. Мне тут высиживать совсем не резон. Не дай бог, мусора всполошатся.

– Я просто сказала, – с еще более невинным лицом заявила девушка.

– Про-о-сто. Смотри у меня. … Вон там, что в тарелке? – Киллер вытянул руку по направлению к кухонному окну, закрытому легкой полупрозрачной шторкой.

– Яблоки.

– Неси. Хороший "хавчик". Закушу яблочками.

– Пожалуйста, – она поставила тарелку и тревожно подняла на него глаза. Молодой человек стал мягче. Напускная злобливость и блатной налет сошли с него, но порой все равно прорывались.

– "Кайфово!" Нормальное виски у твоего родственника. Он что поди генерал?

– Генерал.

– Настоящий?

– А какой еще бывает?

– Ну, мало, ли. Хорошо быть генералом, – он одобрительно кивнул, – а тут куда податься. Ты что думаешь, я убийца?! Нет! Я исполнитель. Убивает пистолет. Я только нажимаю на курок. Они убийцы, я передаточный механизм. Винтик. Одно звено в цепи и не главное.

Киллер помолчал погруженный в свои мысли и продолжил:

– Прежде чем нажать на курок знаешь, сколько событий происходит?! Обычно "тусня", подготовка недели две, а то месяц. Пацаны ездят, устанавливают маршрут, привычки клиента. Семья, работа, телохранители, если есть, водители, любовницы, съемные квартиры, коды подъездных замков, телефоны, фотографии в разных ракурсах. Представляешь не того замочить?!

Он надолго замолчал, видимо о чем-то вспоминая.