Откровенные романы. Или исповедь от первого лица

– Не спросил, – сквозь зубы бросил я, с неприязнью глядя на дотошного старика.

– Вот молодежь пошла! – он обернулся к подходящим и обступавшим меня со всех сторон, жителям дома. – Это же надо до такого докатиться!

– Ну, а если спросил имя, это что-то бы изменило? – вяло отбивался я от него.

– Так ты расскажи правду, что ты с ней сделал? – подходя ближе сказал Митрофаныч переходя на шепот.

– Да абсолютно ничего не делал, не прикасался даже! – горячась промолвил я. – Правда!

– А где-то же ты ее встретил? – лукаво и вполголоса продолжил он. – Не с неба же она свалилась?

Старик был не простого десятка. Сам себе на уме. И разговаривать с ним у меня не было никакого желания, но очевидно, он был посланником от людей и игнорировать его вопросы было вряд ли разумно.

– В автобусе, – неохотно процедил я. – Потом она пришла к нам домой. Я на Северном живу.

– Сама? – уточнил он, с ехидцей.

– Ну, да!

– Ага! Понятно! Сама по себе шла, шла и пришла, – не поверил старик. – И что дальше?

Я замолчал, не желая продолжать этот бред. Но старик оказался цепкий.

– Рассказывай милок! – настаивал дедок. – Рассказывай! Легче будет.

– При чем здесь легче?! Ну, посидели, – небрежно бросил я.

– Выпили наверно? – вел он свою линию.

– Совсем чуть-чуть. А что тут такого.

– Да учуял, я от тебя запашок. Так. И что дальше?

– Смотрим, время два. Автобусы не ходят. Я отправился ее проводить.

– Что я с тебя тяну? Говори, да не мне, всем, пусть люди послушают, – обернулся он к собравшимся.

Молчаливое, но грозное большинство, явно было на его стороне.

– Ну, что, понятно, пришли на остановку… ни автобусов, ни машин каких, пошли пешком! Ничего необычного, школу прошли, лесок березовый, она нормальная была, а тут что-то и приключилась.

– Лесок березовый? – ехидно повторил старик и показал желтые зубы.

– Да лесок! – вспылил я. – Какая разница где мы шли?!

– Молокосос! Видали мы таких! – крикнула женщина в мужских сандалиях.

– У него на лице все написано!

– Да уже все понятно!

Раздались, со всех сторон, возгласы от подошедших. Женщина, со скалкой, стала заходить мне за спину. Деревянную колотушку она грозно положила себе на плечо. Так окружают собаки незадачливого путника, который по неосторожности посмел вторгнуться на охраняемую ими территорию. Обстановка накалялась! Я инстинктивно стал отходить к стене дома, стараясь обезопасить спину.

– Да что с ним разговаривать! – вновь стала наступать женщина в мужских сандалиях.

– Натворил «делов», теперь прикидывается, ничего не знаю, ничего не видел, – сказал один из мужчин подошедших в конце.

– Да я честно вам говорю! Что бы я ее тащил на себе полкилометра если бы делов натворил. Я вообще чуть не сдох!

– Ой брешет! По глазам вижу! Врет как сивый мерин! – отметала мои доводы, женщина со скалкой.

Ей так и не удалось зайти мне сзади, но она не оставляла надежду сделать это. Она периодически меняла место расположения и приходилось все время держать ее в поле зрения. Если бы ей удалось совершить задуманное – дело могло кончиться плохо. Что у разъяренной толпы на уме, никто не знает.

– Да зачем мне все это. – Отчаянно оправдывался я. – Вот врачи приедут, во всем разберутся.

– Женщины! Это правильно! – вдруг покряхтывая, неуверенно обронил Митрофаныч, – Давайте врачей дождемся!

Это первое трезвое рассуждение, подбодрило меня. Старик оказался не таким уж вредным, как показался в начале.

– Да мы и без них разберемся! – продолжала настаивать женщина, поигрывая скалкой.

– Не порите горячки. Успеется. За самосуд и загреметь можно! – останавливал ее и остальных, Митрофаныч.

– За этого много не дадут! – не унималась она. – Может даже спасибо скажут!

К моему счастью, в это время на дороге показался Уазик-«санитарка», с красным крестом на крыше. Девушку переложили на носилки и затолкали в машину через открытые задние двери.

Женщина в белом халате стала задавать мне вопросы: но, ни что случилось, ни имени девушки, ни фамилии ее, я не мог сказать. Сказал только свою и адрес проживания. Люди начали возмущаться и обступили нас со всех сторон.

– Вы не видите? От него разит!

– Что он с ней сделал?!

– Эта молодежь, без тормозов! – раздавались угрожающие крики со всех сторон.

– Так! Товарищи! Давайте без самодеятельности! – решительно сказала женщина-врач. – Я сейчас вам ночью тут диагноз не поставлю. Но мы во всем разберемся!

– Разберутся они?!

– Жди?!

– Разберемся! – обрезала она коротко, и грубовато взяв меня за рукав, предложила поехать с ними. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Меня посадили вместе с водителем на переднем сиденье, а врач осталась хлопотать в салоне.

Я не оборачивался, боялся обернуться, смотрел неотрывно на дорогу, убегающую под колеса, в голове у меня роились разные мысли. Все случившееся казалось кошмарным сном. Проехав по Лесной дороге, мы свернули на «Александра Невского» и приехали в ведомственную 25-ю медсанчасть от завода «Химконцентратов».

В больнице меня оставили в приемном покое одного, и скоро забыли. Или от холода, или от переживаний этой ночи, меня начал бить озноб. Зуб на зуб не попадал. Я обнимал себя за плечи, нервно ходил из угла в угол и даже приседал, чтобы согреться. Наконец, я узнал, что кризис у девушки миновал, и что это было результатом аллергической реакции организма на пыльцу, запахи от болотных растений, и она могла задохнуться. Еще врач назвала ее по имени – Маша. А меня женщина потрепала по голове и шутливо назвала «спасителем».

– У-фф! Неужели закончилась эта нескончаемая и тревожная ночь?! – сказал я сам себе глядя в сереющие окна.