Ночной пленник

– Так и будешь делать вид, что не с тобой разговаривают? – снова раздался глумливый голос и гогот нескольких мужиков, а еще ее уже нагнала эта черная здоровенная махина из металла и ехала, чуть выставив вперед нее бампер. Она практически чувствовала на спине дыхание водителя, ехавшего с открытым окном. Какого черта им нужно?! Девушка взглянула вперед – там, в центре двора, располагался довольно просторный сквер с детской площадкой. Возможно, если она успеет пробежать его насквозь и выскользнуть из двора на улицу через арку противоположного дома, здоровенный джип не успеет развернуться на тесных дорожках, уставленных припаркованными автомобилями. На улице будет людно, а не так пустынно, как здесь. Там она сможет закричать и позвать на помощь, а, если повезет, еще и отправить украденный кошелек в ближайшую мусорку или кусты.

– По-моему, девочка не понимает по-хорошему… – намеренно растягивая слова, произнесли совсем рядом, у плеча. Ее руки кто-то коснулся, и Марьяна инстинктивно дернулась и побежала. Из джипа снова раздался смех, она ускорилась, но навстречу из-за угла вдруг вынырнул, словно из-под земли, тот самый парень из магазина с такой же препротивной ухмылочкой на губах. Девушка практически в него влетела и, наверное, упала бы, если бы его пальцы не сомкнулись на ее плечах.

– Попалась, карманница! – весело выпалил он прямо ей в лицо, но тут же как-то очень ловко развернул ее к себе спиной, заводя назад руку, и подтолкнул к подкатившему джипу. Задняя дверь уже была открыта, из нее вышел еще один мужик, даже более грозной наружности, здоровенный, пузатый, небритый, неотесанный.

– Милости просим… – чуть ли не раскланялся он, с фальшивой любезностью указывая ошарашенной Марьяне на дверь. – Прокатим с ветерком. С такими красивыми ножками разве можно пешком ходить? Только на дорогих машинах кататься!

На какое-то время тело девушки окаменело от страха, отказываясь подчиняться. Впрочем, и голова соображать совершенно не хотела. Все охватило оцепенение и паника. Только спустя несколько секунд она поняла, что ее продолжают толкать к автомобилю, перекрыв все пути к отступлению. Марьяна уперлась ногами, дернула заведенную за спину руку и тут же взвыла от боли.

– ААААА! – завизжала она, что было сил. – Помогите! Убивают! ААААА! – последний ее крик был грубо прерван на взлете, как и последняя надежда. Огромная грубая мужская ладонь крепко стиснула рот, вторая продолжала выкручивать руку. Из глаз брызнули слезы, из губ вырвался подавленный стон. Любезный громила встретил ее успокаивающим шепотом, надавил на макушку и помог толкнуть в салон автомобиля. Там уже кто-то сидел внутри и протащил ее вглубь, а сзади придавила тяжеловесная туша небритого бугая.

– ААААА! – опять во все горло завопила Марьяна, зная, что крик – единственный и последний способ привлечь к себе хоть какое-то внимание окружающих, но двери уже захлопнулись, и автомобиль тронулся. Даже парень из магазина уже успел обежать машину и усесться на переднем сидении рядом с водителем.

– Орать хорош… – совсем не дружелюбно прорычал кто-то справа прямо в лицо, обдавая горячим дыханием и больно схватив за волосы, а потом продолжил давать инструкции тоном, не терпящим возражений. – Сидеть спокойно. Не высовываться. Будешь рыпаться – получишь по хлебалу. Я не шучу.

– Да че ты ее так стращаешь. Она сейчас со страху Серому новый салон обдует, – гоготнул тяжеловесный тип слева, который, видно, в принципе любил пошутить и разрядить обстановку.

– За это точно получит, – угрюмо отозвался водитель.

– Да хорош пиздить зазря. Поняла она все. Ты же поняла, красотуля? – встрял в разговор парень из магазина с переднего сидения.

Марьяна сидела, ошалевшая, онемевшая, беспомощно зажатая между телами двух незнакомых угрожающих ей мужиков, и только изо всех сил стискивала в напряженных до боли пальцах сумку. Господи, чего такого она натворила в жизни, чтобы так попасть?! Не слишком ли это страшная расплата за то, что она совершала? Это ведь даже была не милиция, которую раньше она боялась больше всего на свете… По рожам этих типов сразу становилось понятно, что к закону они не имеют ни малейшего отношения. Внутри начало черной лавиной подниматься отчаяние, затмевающее все, до чего могло дотянуться.

– В-вы кто? – выдохнула она наконец, чувствуя, что если не заговорит и не выяснит хоть что-нибудь, с ней точно случится истерика, и тогда ее действительно могут избить прямо сейчас. Таких людей лучше не провоцировать.

– Ахахах! Кто мы?! – почему-то снова развеселился толстый. – Мы – блюстители местных порядков, деточка. Следим, чтобы у всех все было хорошо, и чтобы плохие девочки вроде тебя не угрожали безопасности и материальному благополучию добропорядочных граждан без нашего ведома.

– Я-я… не понимаю…

– Да все ты понимаешь, блядь! Вдохни и выдохни, а потом подключай мозги! – В совершенно другой, грубой и злобной манере отчеканил тип, сидящий справа. На него Марьяна даже взглянуть боялась, только видела краем глаза его здоровенную тощую кисть с длинными пальцами и широкими белыми ногтями, лежащую на колене. Она походила на огромного безволосого паука, только еще с татуировками. – Кошелек в магазине спиздила? Спиздила! – продолжил он ничуть не ограничивая себя в выражениях. – Вот только отбрыкиваться не надо. Скажи спасибо, что не сдали тебя охране и как порядочные люди даем шанс исправиться.

– В-вам… нужны эти деньги? Я-я… все отдам… – зацепилась за забрезжившую надежду Марьяна. Дрожащими руками она кое-как расстегнула сумку и достала оттуда украденный кошелек, протягивая его толстому и изо всех сил пытаясь не заплакать, хотя голос все же дрожал. – Только отпустите меня, пожалуйста! У меня больная сестра! Я поэтому воровала. Ей на лечение нужно… На операцию по пересадке костного мозга… Иначе она…

– Эй, эй, эй! – грубо оборвал ее тип с паучьими руками, вырвал из непослушных пальчиков кошелек, сунул его обратно в сумку, а сумку небрежно швырнули на пол. – Во-первых, мне такие слезливые истории уже по самые печенки. Такое только на бабок в метро иногда действует. Может, на тупых домохозяек еще. Хер его знает.

– Но эт-это правда! – прошептала девушка, задыхаясь.

– Да мне по хуй! Спиздила – расплачивайся по полной! Кстати, если ты думаешь, что мы впервые тебя застукали, то очень ошибаешься. Ты в нашем районе уже не первый раз работаешь. Добытчица, блядь!

– Я… я… я не так уж много раз это делала! – запротестовала девушка, совсем теряясь и чувствуя, как тело немеет от осознания собственного безвыходного положения. Кажется, ей и правда пришел конец.

– «Не много раз!» – злорадно хрюкнул парень на переднем сидении, передразнивая ее слова. – Один раз – не педорас, да?

Вся банда дружно заржала, сотрясаясь от гогота. Вся, кроме того чудовища, что сидело справа от нее. Этот тип молча и терпеливо выждал, пока остальные успокоятся, и вдруг извернулся и снова схватил ее за волосы, больно нагибая вперед и выворачивая шею в свою сторону. Марьяна вскрикнула, но тут же зажмурилась и закусила губу, чтобы не разозлить этого урода еще сильнее. По щекам тут же неконтролируемо потекли слезы боли.

– Дай-ка я тебе кое-что объясню, мелкая сучка! – прошипел он ей в лицо, обдавая ее своим мерзким дыханием и брызгая в нее слюной. – Ты, блядь, промышляла на чужой территории! Давно промышляла и, по моим расчетам, нехило так заработала! Ежу понятно, что этих бабок у тебя на руках давно нет, поэтому те копейки, что ты стырила сегодня, я бы мог с успехом засунуть тебе в жопу. Тебе теперь долго придется отрабатывать! Очень долго! Поняла?! – зашипел он, нещадно ее тряхнув. – Поняла, я спрашиваю?!

– Д-да! – выкрикнула Марьяна, вся трясясь от ужаса, хотя в следующий момент ее мучитель дернул ее назад, усаживая ровно, и отпустил, наконец, ее волосы. Находясь в полнейшем шоке, она закрыла трясущимися руками лицо и зарыдала.

– Ну зачем, блядь, так жестко-то, а? Довел же девчонку… – Толстый, вроде как, опять за нее вступился, но девушке уже было плевать. Все это была лишь видимость заступничества. Игра в доброго и злого полицейского – не более. Боль в затылке, в шее, в руке, крупная дрожь во всем теле, ужасные слова угроз, врезавшиеся в мозг болезненными осколками и застрявшие там, прекрасно давали понять, чем ей все это грозит. Автомобиль, тем временем, куда-то катил по улицам. Марьяна неплохо ориентировалась в городе, но сейчас была настолько напугана, что с трудом соображала, где находится и что они проезжают. Все дома казались одинаковыми, все перекрестки походили один на другой как две капли воды. Да и сколько их было, этих поворотов и перекрестков? Она не могла уследить за всем, а теперь, в подступающих сумерках, и вовсе запуталась.

– П-пожалуйста… только не убивайте… – прошептала она, едва слышно сквозь слезы.

– Не боись. Кто ж тебя убьет, такую перспективную, ловкую, да славненькую? – слащаво усмехнулся выследивший ее сегодня парень, обернулся к ней назад и облапал похотливым взглядом ее колени, обтянутые облегающими джинсами. – Говорят же тебе – будешь на нас работать, пока не расплатишься за причиненный ущерб. Уверен, ты девочка талантливая, справишься…

От его похабненького тона и мерзкой улыбочки у Марьяны похолодела спина.

– Я… я ничего не умею… Я даже не училась нигде… Недавно школу окончила… Я простой продавец в супермаркете… – задыхаясь, запинаясь и глотая слова попыталась возразить она, но тип спереди только строго поцокал языком.

– А вот это ты зря… Себя не нужно недооценивать… Уверен, тырить кошельки – твой природный талант. Не каждая сможет так ловко… Я ведь от тебя давно фигею, цыпочка… Поверь, не будь я профи, ни за что бы не вычислил… К тому же ты наверняка и в постели – жаркая штучка. Мужики тащатся от таких славных миленьких девочек. На панели такие бабки будешь зашибать, что и не снилось, если, конечно, не будешь лениться раздвигать ножки. Ты главное, всегда помни, кто твой хозяин, и расплачивайся в срок. Тогда и горя знать не будешь. Защитим, прикроем, из любой жопы вытащим, у нас тут один за всех и все за одного, как у мушкетеров, блядь. Ну да тебе еще умные люди объяснят, что к чему…

Слушая и постепенно постигая весь этот кошмар, Марьяна чувствовала, как ее с головой накрывает безысходность и паника. Нет, все это не могло быть правдой! Это был какой-то злой розыгрыш или страшный сон! Стоит ей ущипнуть себя побольнее – и она обязательно проснется!

– Я… я несовершеннолетняя… – глотая слезы, пролепетала она, прекрасно понимая, как неубедительно это звучит. Толстый хмыкнул, но ответил ей снова этот моральный урод, расположившийся рядом с молчаливым водителем.

– Да кого это сейчас парит? – небрежно усмехнулся он. – К тому же я уже выяснил про тебя все необходимое. Тебе скоро будет девятнадцать. Кстати, один тебе совет – кончай давай врать своим, если головняков не хочешь. Вкуриваешь, Марьяна?

Услышав свое имя, девушка почувствовала, как живот скрутило болью. Она стиснула зубы и вцепилась ногтями в собственные джинсы, но все же кивнула, потому что этот тип обернулся, ожидая от нее полной покорности и согласия. В груди тоже жгли рвущиеся наружу рыдания, горло перехватил жуткий спазм. Это конец… конец… Какая-то нелепая ловушка, о какой она и подумать никогда не могла… Она откинула голову назад, на спинку сидения, уже покорившись безысходности. Автомобиль, между тем, вывернул на КАД и несся по эстакаде. Недавно включившиеся огни вдоль трассы сливались для нее в рваные огненные полосы, слезы беззвучно текли по щекам и душили, душили, душили подкатывающим ужасом.

– К-куда вы меня везете? – спросила она через некоторое время, когда удалось немного взять себя в руки.

– Познакомиться кое с кем, – угрюмо отозвался Паук. – Главный хотел лично тебя видеть. Он дорожит новыми ценными кадрами. Поэтому полюбезнее с ним. Понравишься – будешь вся в шоколаде.

Марьяна попыталась сглотнуть ком в горле, но его будто стиснули железным ошейником. Рука сама невольно потянулась к шее, но снимать оказалось нечего.

ГЛАВА 3

Вся дорога проходила в полном молчании. У девушки больше не осталось вопросов. После перенесенных потрясений она совсем вымоталась и ослабла. Глаза безразлично следили за проносящимися за окном черными деревьями. Автомобиль уже очень давно мчал их по загородному шоссе, и Марьяна понятия не имела, где они находятся. Чувство времени тоже ее подвело. Сколько уже прошло? Два часа? Три? А, может быть, всего минут сорок… Говорят, в аду понятия времени не существует. Паника совершенно не давала ей сосредоточиться, болела голова, пульсировало в висках, слипались и ныли уставшие от слез глаза. Когда вдруг зазвонил мобильный, она даже не сразу поняла, что он звонит у нее в сумке. Марьяна запоздало вздрогнула, но тяжелая паучья рука тут же накрыла ее руку.

– Подожди, пока пройдет звонок. Потом отдашь мобилу мне, – прорычал ей грубый голос справа. – Нужно пояснять, что никто не должен знать о том, на кого ты теперь работаешь?

Марьяна поспешно помотала головой.

– К ментам тоже не советую обращаться. Там есть наши люди. Зато если попадешься – вытащим.

Сама себя не контролируя, девушка горько усмехнулась. Кто бы сомневался, что в полицию ей тоже путь заказан? Кажется, у нее начиналась истерика… Только бы не сойти с ума и не выкинуть что-нибудь, о чем ей потом придется очень пожалеть… Телефон умолк, она достала его и передала этому паучьему ублюдку. Последняя связь с нормальной жизнью, с привычным миром, была потеряна.

Между тем, джип явно начал замедляться. За окном было темно – глаз выколи. Небо еще оставалось светло-серым, солнце не совсем село за горизонт, но в тени деревьев уже царила ночь, да и фонарей что-то нигде не было видно. Теперь они двигались по какой-то узкой проселочной дороге, по-видимому, старой и заброшенной, потому что джип подскакивал на каждой кочке и раскачивался из стороны в сторону из-за ям, ухабов и выбоин в асфальте. Справа тянулась кованная решетка какого-то забора, но за ней не было никаких построек, дорожек или иных признаков цивилизации, только черный лес. Когда они наконец добрались до облезлых покосившихся ворот, и джип повернул в их сторону, озарив светом фар выведенную ржавыми буквами надпись, Марьяна прочла: «Аврора». Ассоциации и догадка пришли мгновенно – это был заброшенный пионерский лагерь.

Водитель открыл окно, махнул рукой и крикнул: «Свои!» Откуда ни возьмись появившийся у ворот мужик снял засов и по очереди развел скрипучие створки, между которых здоровенный Рейнджровер еле протиснулся. Теперь Марьяна разглядела покосившуюся полусгнившую деревянную постройку справа: скорее всего, некий пропускной пункт, но изрядно пострадавший от времени. Рядом с ним был припаркован еще один джип и два мотоцикла. Там же толклись, покуривая, их владельцы. Господи, куда она попала?! Марьяна облизала губы и попыталась вспомнить какую-нибудь молитву, хотя верующей не была. Когда-то в детстве мама научила ее нескольким, но сколько бы она ни молилась тогда за здоровье сестры, это не помогало. В результате пришло разочарование и злость. Верить в жестокое божество, допускающее все эти муки и кошмары, совершенно расхотелось. Но сейчас ей просто нужно было чем-то занять мозг, чтобы не сойти с ума от обуявшего ужаса.

– Да не дрейфь ты… – едва слышно шепнул ей толстый, чуть тронув за рукав на плече. – Все будет путем.

Марьяна прикрыла глаза и выдохнула, но тут же снова начала нервно вглядываться в медленно проплывающие за окнами виды. Поросшая жухлой травой дорога, когда-то заасфальтированная, вела в глубь территории по одичавшему лесу. Валежник, непроходимые заросли кустов, облупившиеся гипсовые скульптуры пионеров, полуразрушенные корпуса лагеря с черными провалами окон, как беззубые рты в ужасе кричащих стариков, а еще кучи мусора, строительного и бытового, в беспорядке разбросанного практически везде, до чего доставал глаз. Все это рисовало в голове дикие сцены насилия, унижения и жестокости, скрытые от посторонних глаз и потому безнаказанные.

– П-пожалуйста, не трогайте меня… Отпустите… Я никогда больше ничего не украду… – снова заскулила Марьяна едва слышно.

– Рот закрой, – коротко рявкнул Паук, давая понять, что терпение у него не железное.