Бабушка! – кричит Фридер. 42 истории из жизни проказников

И с этими словами она выходит из квартиры.

А Фридер идёт в детскую. Там он вынимает из шкафа все свои рубашки, кладёт их на пол и долго рассматривает. Красная рубашка, синяя и зелёная. Ну и скучища. Только красный цвет, синий и зелёный – и больше ничего.

Фридер вздыхает. Ведь рубашки, на которых есть какой-нибудь рисунок, гораздо веселее. Это каждый знает.

И вдруг у него возникает идея! Если на рубашке ничего нет, то на ней можно что-нибудь нарисовать. И он сможет что-нибудь нарисовать! Микки-Мауса! Отличная мысль! Фридер уже знает, чем надо рисовать – акварельными красками. Их у него много. Фридер достаёт коробку с красками и толстые кисти, приносит стакан воды, садится на пол и принимается за дело. Сначала он начинает рисовать на синей рубашке. Правда, Фридер не помнит, как в точности выглядит Микки-Маус. Фридер долго размышляет. Микки-Маус весёлый, это понятно. У него большие круглые уши и жёлтые ботинки из толстой кожи, это он тоже знает.

«Начну с ботинок», – решает Фридер, окунает кисть в жёлтую краску, размешивает её в густое пюре и рисует на синей рубашке две жирные жёлтые кляксы. В самой середине.

Так. А что теперь? Теперь нужно нарисовать ноги. Фридер выбирает для ног красную краску. Красный цвет он любит. Он пририсовывает к жёлтым кляксам две длинные красные полосы и – раз уж на кисточке ещё осталась красная краска – рисует жирную красную кляксу. Она обозначает живот. Получилось хорошо.

А голова будет чёрного цвета, решает Фридер. Он смешивает краски, а потом долго полощет кисточку, пока вода не становится серой. Вообще-то кисточка слишком тонкая. Остальные кисточки – тоже. Тогда Фридер просто окунает в краску пальцы и рисует ими. На лбу у него выступает пот. Честно сказать, то, что он намалевал на синей рубашке, не слишком похоже на Микки-Мауса.

Ну ладно, может быть, на красной рубашке получится лучше.

Фридер снова начинает с жёлтых ботинок. На этот раз он сразу начинает рисовать пальцами, но очень торопится, от этого краска расплывается, и вместо жёлтых ботинок получается только большое водянистое пятно. Нужно ещё поупражняться в рисовании ботинок. Отложив красную рубашку в сторону, Фридер берёт зелёную. На ней дело идёт гораздо лучше. Фридер рад.

Всё бы и дальше шло хорошо, но тут Фридер нечаянно опрокидывает стакан с водой. Грязно-серая вода течёт по рубашкам, краски расплываются, и теперь всё выглядит совсем не так красиво, как раньше. И совершенно не похоже на Микки-Мауса. Да что ж это такое!

Тут в дверях появляется бабушка и вскрикивает:

– Внук, ты что там делаешь?

– Я рисую Микки-Маусов, бабушка, – говорит Фридер и печально смотрит на бабушку. – Сначала у меня получалось красиво, правда!

– Ох… – стонет бабушка, хватаясь за голову. Она не может отвести взгляд от мокрых грязных рубашек. Потом берёт рубашки одной рукой, Фридера – другой и тащит всё это – рубашки и Фридера – в ванную.

– Ну что за грязнуля, что за озорник, – сокрушается она, а Фридер всхлипывает, всхлипывает и наконец пускается в рёв.

– Я просто хотел нарисовать что-нибудь красивое, – рыдает он, прижимаясь головой к бабушкиному животу.

– Я хоть и старая, но не слепая, – говорит бабушка и с размаху бросает рубашки в ванну. – Кто-то испортил свои красивые вещи. Ну надо же такое придумать!

Она откручивает кран, и толстая струя воды с брызгами льётся на рубашки.

– Хорошо ещё, что я принесла новую рубашку, очень хорошо! – говорит бабушка и командует: – Подними руки!

И через голову стягивает с Фридера свитер. На свитер краска тоже попала, и довольно много.

Зарёванный Фридер поднимает руки вверх, закрывает глаза, а бабушка надевает на него свежую рубашку. Потом она говорит:

– А теперь пойдём на кухню, грязнуля. Пора ужинать!

И уходит.

Фридер плетётся за ней. Но, проходя мимо зеркала в прихожей, останавливается. Как вкопанный. И смотрит большими глазами на своё отражение. Что это на нём? Что за рубашку ему надела бабушка? Такую белую… а на ней – Микки-Маус. Огромный! От живота до самой шеи – Микки-Маус с жёлтыми ботинками, красными штанишками и большими круглыми ушами. Совершенно как настоящий. Фридер сияет и чуть не плачет от счастья.

– Смотри, бабушка! – ликует он и мчится на кухню, где бабушка, стоя у плиты, повязывает фартук. – Бабушка! – кричит Фридер. – Бабушка, теперь у меня всё-таки есть Микки-Маус!

– У меня тоже, – говорит бабушка и поворачивается к нему, широко улыбаясь. Тут Фридер замечает, что на бабушкином фартуке тоже нарисован Микки-Маус. Огромный, от бабушкиной груди до бабушкиного живота.

– В магазине было такое специальное предложение, – говорит бабушка и подмигивает Фридеру. – А теперь давай есть, грязная твоя рожица…

И вот бабушка и Фридер сидят за ужином, едят макароны и любуются своими Микки-Маусами!

А потом Фридер помогает бабушке в ванной. Они вместе стирают красную, синюю и зелёную рубашки. Рубашки снова будут как новенькие. Ну, или хотя бы почти.

Как умываются кошки

– Бабушка! – кричит Фридер и дёргает бабушку за юбку. – Бабушка, я сегодня не буду мыться, вот!

– Да отстань ты от меня ради бога, внук! – ворчит бабушка. Она стоит на кухне и моет посуду. И грозит Фридеру щёткой. – И откуда ты только этого понабрался? – говорит она. – Вечером все люди умываются, если хочешь знать. И точка!

– Но я же совсем не грязный, – ноет Фридер и протягивает бабушке руки. Они чёрного цвета, особенно большие пальцы.

– Я, конечно, старая, но не слепая, – говорит бабушка и снова шурует щёткой в раковине. – А теперь марш в ванную. И будь добр, умывайся как человек, а не как кошка!

– Так я же только совсем немножко грязный, – бормочет Фридер и плетётся по направлению к ванной. Ему совершенно не хочется умываться, ну просто вообще.

Всегда нужно умываться. Утром и вечером. Это уж слишком. Но у двери в ванную ему кое-что приходит в голову. Он поворачивается и кричит:

– Бабушка, а как кошки умываются?

– Так, как ты не должен умываться, – отзывается бабушка, и Фридеру становится интересно. Это звучит неплохо.

Фридер снова бежит на кухню и подскакивает к бабушке, которая всё ещё моет посуду.

– Расскажи мне про это, – просит он, – милая, милая бабушка!

– Ну ладно, – говорит бабушка и трёт щёткой сковородку. – В общем, кошка, когда она умывается, себя лижет. Так она себя чистит.

И бабушка гремит посудой.

– А чем она себя лижет? – осведомляется Фридер.

– Глупый, – говорит бабушка. – Языком, конечно. Чем же ещё.

И начинает вытирать тарелки.

– Ты ещё не в ванной, озорник?

– Не-е-е, – кричит довольный Фридер, одной ногой уже выйдя из кухни. – Мне сегодня не нужно в ванную, я буду умываться как кошка!

И, прежде чем бабушка успевает что-то сказать, он уже мчится в детскую и со всей силы захлопывает за собой дверь. Быстро-быстро подтаскивает к двери свой детский стульчик и подпирает его спинкой дверную ручку. Так! Теперь бабушка не войдёт.

А бабушка уже стоит в коридоре и трясёт ручку двери.

– Внук, – громко кричит она, – внук, какая муха тебя укусила? Сейчас же открой!