Вселенная любви

– Универсум должен отображать на экране компьютера галактику Млечный Путь со звёздами и планетами её четырёх рукавов и с вероятностными оценками существования скальных планет земного типа.

– Для всей галактики, в данный момент, это вряд ли возможно. Для отдельного участка подобное допустимо. А потом это можно сделать экстраполируя, как выражаются математики, для всей галактики.

– При этом – заметил Пётр, припоминая что-то – количество не должно идти в ущерб качеству. И наоборот. Сейчас принято считать, что максимальное число звёзд, способных обладать обитаемыми скальными планетами, с водой и атмосферой, в Млечном Пути расположены на расстоянии в восемь килопарсек от центра галактики. Это именно там, где находиться наше солнце.

Взглянув на Кристину, уголки губ которой приподнялись, Петр объяснил.

– Один парсек – это расстояние, которое свет проходит за 3,2616 года.

– Переведи это в километры.

– Один парсек это 206 265 астрономических единиц. Одна астрономическая единица это 149 600 000 километров. Восемь килопарсек это 8 000 парсек.

– А какой у нас ресурс?

– Планетарная сфера разума, с файлами, программными кодами и базами данных, скрытыми в серверах, и к этой сфере мы подключены через паутину маршрутизаторов.

– А что выше в этой иерархии? – спросила Кристина.

– Полагаю, есть галактическая сфера разума.

– Тогда мы должны попытаться подключится к галактической сфере разума. Как это сделать?

Пётр в ответ лишь улыбнулся, покачивая головой.

– Допустим нам удастся. А что последует дальше? – продолжала спрашивать заинтригованная Кристина, и оттенок её глаз изменился.

Её богатое художественное воображение уже представляло Млечный Путь с поясом звезд, тусклых красных карликов, отстоящими на восемь килопарсек от центра галактики и обладающих обитаемыми скальными планетами. Кристина представляла, как красиво это может быть отображено в масляных красках, формирующих на холсте рельеф со зримой перспективой.

– А далее должно быть создано приложение, отстраивающее космическую трёхмерную ткань из галактик, а она похожа на пористую губку.

– Тогда доступная нам сфера разума должна расширится и встанет проблема подключения к сфере разума в масштабе вселенной. Как это сделать?

Разговор происходил в Терсколе, в обсерватории, расположенной на юго-восточном отроге Эльбруса, спящего две тысячи лет заснеженного двуглавого вулкана, невозмутимым исполином вырастающего в центре главного Кавказского хребта. Вокруг белоснежными ледяными склонами в заросшую соснами Баксанскую долину с ревущим потоком на дне мчались лыжники. Над острыми вершинами дышащих стужей бесстрастных серых скал исполинского хребта проплывали белые облака. Глаза слепли от яркого солнца и девственной красоты молодых гор.

– Каков возраст главного кавказского хребта – спросила Кристина чинившего уазик буханку загорелого бородатого астронома, внешность которого указывала на то, что ему известно почти всё.

– Двадцать миллионов лет. А горы, расположенные севернее главного хребта старые, им более ста пятидесяти миллионов лет, и они разрушаются уже очень давно.

Художница облюбовала натуру для картины. Ею оказалось Волчье ущелье с водопадом Девичьи косы. На высоте трёх тысяч метров над уровнем моря было очень холодно и решили использовать пастель и угольные карандаши. За рисованием обсуждение продолжилось.

Рисуя Кристина преображалась. Щёки её покрыл румянец, глаза сверкали. В ней пробудился источник волшебной энергии

Вода водопада с шумом устремлялась в Баксанское ущелье. В горах сходили снежные лавины и низкий гул прокатывался по лежащей далеко внизу исполинской долине. Внизу река чудовищной энергией перекатывала камни. На ветру гудели красавицы сосны с прямыми как лучи солнца толстыми, источающими запах смолы, кремовыми стволами.

– Мы остановились на сфере разума вселенной, видимой нами как пористая губка, с нитями из миллиардов галактик и пустотами внутри. Как добраться до этой сферы?

Петр подумал, в сотый раз осматривая неправдоподобную красотку молодых гор и ответил.

– Мне кажется, что нам следует моделировать миры видимых нами планет, галактик и вселенной. И именно модели недоступных нам для касания рукой миров, с их сферами разума, подскажут нам технические решения.

– Вот это поворот – Кристина отложила в сторону карандаши – а потом в школах будут преподавать формулы и модели, при вводе параметров в которые дети будут видеть на экранах интересующие их миры, планетарные и галактические. И появятся программные интерфейсы, или интеллектуальные среды разработки, взаимодействующие с планетарными и галактическими сферами разума. Это похоже на то, как мы сейчас взаимодействуем с серверами в глобальной сети планеты, указывая интересующий нас адрес и номер порта, как улицу и номер дома.

Пётр приехал в обсерваторию Терскола, для отладки взаимодействия его приложения с базами данных астрономов. До полуночи речь шла о драйверах, операционных системах и об иных непонятных непосвященным деталях параллельного мира процессоров и порабощенных им немногословных, обычно до странности замкнутых, программистов.

Спать Петр и Кристина устроились в большой железной бочке. Она была тёмной и холодной. На снегу были видны следы рыси и медведя. В горах выли волки, а наши герои утешали себя тем, что по крайней мере серые разбойники до них не доберутся.

– Я слышала о квантовой запутанности и на меня это произвело ошеломляющее впечатление – сказала Кристина.

– Наше сознание меняет состояние наблюдаемого нами объекта – Пётр с улыбкой взглянул на Кристину – физики определяют это явление, как мистическое дальнодействие или принцип квантовой неопределенности.

– Умоляю – Кристина сложила на груди ладони – объясни мне это реальное волшебство.

– Рассмотрим пару фотонов, находящихся в запутанном состоянии. Если при измерении спина первой частицы спиральность оказывается положительной, то спиральность второй всегда оказывается отрицательной и наоборот.

– Еще раз – попросила Кристина, пытаясь рассмотреть глаза Петра, как два запутанных фотона.

– Когда пару электронов с противоположными спинами разделяют на любое, пусть самое большое расстояние, и определяют спин одной из частиц, спин второй частицы автоматически меняет своё направление вращения на противоположный. И скорость этого взаимодействия превосходит скорость света.

– То ест – определила Кристина – квантовая запутанность – это констатация взаимозависимости двух частиц, а измерение характеристик одной частицы моментально обуславливает характеристики другой.

– Да. И эта взаимозависимость существует вне пределов любых известных взаимодействий. Измерение параметров первой частицы влечет мгновенное прекращение запутанного состояния второй частицы. В экспериментах, главным образом, используют фотоны. Это обусловлено тем, что запутанные фотоны просто получить и передать в детекторы и имеет значение бинарная природа измеряемого состояния: положительная или отрицательная спиральность фотонов.

– А что об этом думают? – спросила Кристина.

– Говорят об условии, налагаемом на плотность энергии.

Когда едва согревшиеся Пётр и Кристина стали проваливаться в забытье спасительного сна, исполинская гора под ними дрогнула. Потрясенная Кристина сев, мгновенно вцепилась в Петра руками, с отчаянием испуганной до крайности женщины.

– Это Эльбрус. Я слышала, что магма в его жерле не глубже пяти километров…

И тут что-то огромное сорвалось совсем недалеко в горах и по Баксанской долине покатился гул от которого задрожали сосны и смолкли волки.

– Это очень близко, что это?

– Не знаю.

Воцарилась тишина. А когда наши герои убедились в том, что они живы, Кристина иронично произнесла:

– Вот видишь, Петя, какие мы самонадеянные, ведь мы собрались писать интерфейс, подключающий нас к галактической и вселенской сферам разума.

И промороженная железная бочка на склоне медленно пробуждающегося, едва дышащего, седого Эльбруса, содрогнулась от счастливого смеха двух дерзких, как сама природа, естествоиспытателей. До утра они согревались поцелуями и смеялись до изнеможения. А уснули, насладившись расцветом, розовым нежным заревом выхватившим из расцвеченной звездами темноты эпическую панораму молодого сурового Кавказа вокруг перевала Семерка.

Засыпая Кристина шепотом спросила:

– Когда Эльбрус извергался последний раз?

– Две тысячи лет назад. И камни из жерла долетали до Таны в устье Дона и до дельты Волги.