Поездка в Армению, или Менталитет кавказских мужчин. Рассказы

– И правилно, ночеват будэш у себа, это я тэбэ обешаю, – улыбался Самвел Самвелович.

Лина села в машину.

– Амо, а куда мы все едем?

– К Сурику, – просто сказал Амо, – босс его назначил атвэтствэнным за пасху.

О, нет, только не это, про себя взмолилась Лина. Но сопротивляться было уже поздно. Они подъехали к подъезду пятиэтажного дома. За ними одна за другой подъезжали черные Волги, из которых весело выгружались сотрудники отдела с семьями.

– Сурик-джан, жар ужэ гатов, – крикнул мужчина, стоящий возле мангала, установленного прямо во дворе, – давай шашлык-машлык делат.

– Две минуты, – ответил родной голос.

Лина обернулась, чтобы увидеть Сурена, но он уже скрылся в подъезде.

– Прощу, всэ в дом, – приглашала Сусанна.

Маргарет подхватила Лину под руку и повела к подъезду:

– Лина-джан, ты не стесняйся, здэс всэ свои.

Легко сказать, да трудно сделать, думала Лина, заходя в квартиру, где жила семья Сурена.

– Просим всех за стол, – приглашала женщина среднего возраста.

– Знакомься, Лина-джан, это мама Сурена, тетя Лэна, а вот папа его, дядя Самвел, это Армен брат и его жена Гуар, – знакомила Лину Маргарет.

– Очень приятно, – произнесла Лина.

– И нам приятно познакомиться, – на чисто русском ответила за двоих тетя Лена, как бы вскользь взглянув на нее.

Было шумно, все разговаривали одновременно. Лине указали место во главе стола. Дочь Сурена, Нарине, подошла к Лине и начала что-то говорить на армянском языке.

– Прости, милая, я не понимаю, – чувствуя себя виноватой, сказала Лина.

– Ты ей понравилас, – проходя мимо, сказал Самвел Самвелович.

Девочка была одного возраста с дочерью Лины. Золотистые кудри, доставшиеся от папы и большие черные глаза Сусанны, делали девочку похожей на куклу. Лина очень скучала по своей белокурой, кареглазой дочери и сейчас она непроизвольно обняла и нежно прижала к себе девочку. Нарине разглядывала ее, трогая серьги, цепочку, волосы.

– Нарине, тебе нравится тетя? – хитро улыбаясь, спросил Сурен. Девочка кивнула в ответ.

– Она понимает по русский, но говорит на армянском, – пояснил Сурен.

– Здорово, – восхитилась Лина.

За столом говорили на русском, иногда переходя на армянский язык. Много шутили, ели шашлык и запивали вином. Не оставляя Лину без внимания, постоянно задавали ей вопросы и следили за тем, чтобы ее тарелка и фужер не были пусты.

В разгаре веселья, Лина вдруг почувствовала недомогание. Она тихонько вышла в ванную, совмещенную с туалетом. Как только она закрыла дверь, тошнота подступила к горлу, и она на какое-то время потеряла сознание. Очнулась на полу. В дверь стучали. «Лина-джан, открой», услышала она голос Маргарет. Посмотрев на свое бледное отражение в зеркале, Лина открыла двери. Жена начальника быстро проскользнула в двери и закрыла замок.

– Лина-джан, што случилос? Тэбе плохо? – обеспокоенно спросила она.

– Да, что-то я себя неважно почувствовала, – призналась Лина

– Как ты встала, я сразу поняла. Чем тебе помочь?

– Не беспокойся, уже все хорошо. Я бы сейчас хотела незаметно уйти. А ты, пожалуйста, извинись за меня перед всеми. Неудобно получилось.