На качелях времени

– Да, – заглядывая мужу в глаза, добавила Зебо и на секунду щекой прижалась к его плечу. – Главное, будьте верными вашей любви навсегда! И не смотрите по сторонам, а оба – в одну сторону. Тогда счастье и достаток станут вашими спутниками в жизни.

– Да, – мне ничего и не нужно, кроме любви Карима, – глотая слёзы, прошептала Мутриба.

Карим крепко обнял её и, ласково смахнув слёзы с лица, сказал:

– На следующей неделе зарежем моего бычка из отары и накормим пловом всё село, это будет наша свадьба. Комсомольская!

– Мы пригласим артистов из центра, будет весело, – обнял их за плечи Рахим Халилович.

– А это от всех женщин села. – Зебо протянула невесте красивую небольшую коробочку.

Мутриба открыла коробочку и растерялась. Таких подарков никто ей никогда не делал. В ней были золотые национальные серёжки и небольшое золотое колечко с красным камешком.

– Благодарю вас, Зебо-апа, это так неожиданно для меня. Какие внимательные наши женщины, – с дрожью в голосе сказала Мутриба. Они крепко обнялись.

День свадьбы запомнился ей навсегда весельем, музыкой, поздравлениями. Она, в ситцевом белом платьице и вышитых своими руками изорах – шароварах, с красивым белым платком из сундука свекрови, чувствовала себя на седьмом небе. Постоянно смотрела на Карима: он был в цветном полосатом халате и красивой тюбетейке – тоже из сундука. Наверное, халат отца… Вокруг него собирались парни и весело танцевали.

«Как же все его любят», – подумала Мутриба.

Прожили они вместе совсем недолго – всего полтора года. Ох, этот обрыв! Карим погнал отару на пастбище. Вдруг одна овца побежала в сторону обрыва. После весенних паводков земля была рыхлая. Он хотел поймать овцу у края, но земля понесла его вниз. Громкое эхо долетело до самого села: «МУ-У-ТРИ-И-БА-А-А-А-А-А!» А потом долгий лай Рахша…

Рахш – любимая и верная собака Карима – с опущенной головой привела отару назад в село. Мужчины стали заводить свой скот в загоны. Женщины побежали к Мутрибе. Она была уже на сносях, лежала у порога без сознания, а рядом завывал Рахш. Соседки подняли её и завели в дом. Она пришла в себя, но причитания рвались наружу:

– Опять испытание! И наша кровиночка не увидит отца, как и я. Ты был бы лучшим отцом, Карим! Почему я осталась одна? Опять одна… Я всегда буду помнить тебя и любить!..

Зебо суетилась, искала траурную одежду, попросила женщин читать суры из Корана. Постоянно подходила к Мутрибе и успокаивала:

– Не убивайся, думай о его душе, она ещё совсем рядом. Тебе скоро рожать. Карим оставил тебе ребёнка, выноси его, роди и не будешь одинока. Ты должна быть сильной. Это память о нём. Береги дитя!

Что творилось в душе Мутрибы, знала лишь она. Но Зебо была права. Надо было сохранить единственное существо, которое осталось у неё на белом свете. Ведь душанбинские родственники ни разу не поинтересовались её судьбой и не навестили. Не помнила Мутриба, чтобы они когда-нибудь назвали её по имени, только «бегона» – чужая. И терпели её, похоже, потому что получали за неё пособие. Да и с учёбой не было у девочки проблем, она слыла спокойной, непритязательной и работящей. Подруги-однокурсницы называли её Золушкой. Но она всё равно была родным благодарна, что не отказались и приютили свою, пусть и нелюбимую, внучку.

Прошли все поминальные обряды… Пока люди шли соболезновать, дом был полон, а потом… На работу Мутриба не ходила, была уже в декретном отпуске. Её давили четыре стены, и она стала ходить к обрыву. Сидела у многолетней ветвистой чинары, разговаривала со своим любимым и готовила приданое – с любовью шила маленькие вещички, вязала и вышивала. Она не плакала, не переживала – не хотела тревожить ребёнка. Как-то припозднилась и уснула у чинары. Что случилось, Мутриба не помнила. Проснувшись увидела, что рядом суетились женщины, а к груди было приложено крохотное существо. Зебо посмотрела на неё и упала на колени рядом:

– Слава Богу, пришла в себя! Мы тебя искали всем селом. Нашли, а ты уже разродилась. Девочка у тебя, поздравляю! Такая белокожая, словно от луны кусочек сюда упал.

Мутриба удивлённо смотрела на окружающих:

– А как же родовые схватки, боли? Я родила во сне? И не проснулась? Это невероятно! Бог и душа Карима помогли? Значит, он был рядом?

Мутриба с трепетом взглянула на дочь: какая же она маленькая! Какая красивая и спокойная! Какая белокожая! Восхищалась так, как все счастливые матери восхищаются своими новорождёнными детьми.

Она чувствовала, как радость опять вселяется в её сердце. Это такое счастье! Держала в руках плод своей любви и думала: родила дочь на месте, где потеряла Карима. Значит, он позвал её, заставил уснуть, чтобы жена не почувствовала боли.

Из медпункта принесли носилки и перенесли роженицу с дочкой домой. Там их ждали соседи.

– Как ты нас напугала, Мутриба! Ну зачем ты пошла так поздно к обрыву? – спросила Зебо. – Я сегодня останусь с тобой и акушерка Рано тоже будет с нами. Как назовём девочку?

– Махваш, – тихо сказала Мутриба, – Луноликая. Она такая беленькая!

Три дня ей помогали односельчане. Затем началась их самостоятельная семейная жизнь мамы и дочери.

Так прошло четырнадцать лет. За эти годы Мутриба стала незаменимой помощницей для всех односельчан, печатала и помогала оформлять все бумаги. Махваш радовала её своим спокойным характером и отличной учёбой. Она росла настоящей хозяйкой – вкусно готовила, наводила порядок в доме, любила шить и вязать. Но особенно любила читать книги. Всё было спокойно, пока Мутриба не обнаружила, что её дочь-лунатик. Это было новое испытание…

– Мама, уже поздно. Надо ложиться спать. – Махваш тихо стала убирать со стола.

– Да, моё солнышко, сейчас пойду лягу. Извини, что не поела, но это иногда даже полезно.

Никакого сна не было. Мутриба ждала, когда заснёт дочь. Чуть за полночь Махваш поднялась и пошла к входной двери. Мутриба очень тихо, почти про себя стала говорить:

– Милая моя, ты спишь?

Махваш, не открывая глаз, стала опускаться на пол и не просыпаясь тихо ответила:

– Я сплю.

Мутриба обрадовалась, накрыла её одеялом и, обняв, легла рядом. Проснулась она от холода и испугалась. Махваш не было! Мутриба заглянула в комнату дочери – пусто! Дрожа помчалась к обрыву.

«Лишь бы с ней ничего не случилось, я этого не переживу», – думала она, задыхаясь от быстрого бега и чуть не теряя сознание. Только увидев дочь, сидящую с открытыми глазами у обрыва, успокоилась.

– Милая, хорошая моя, с тобой всё в порядке? – тихо спросила Мутриба.

Дочь повернулась к ней и так же тихо ответила:

– Мамочка, я теперь всё знаю! Я думала, что это сон, но теперь поняла. Посмотри, рядом с деревом спят трое моих одноклассников. С ними всё в порядке. Они, видимо, шли за мной, но мои друзья, которые снятся и всегда берегут меня, остановили их у дерева. Там они и заснули. Послушаем, что они завтра расскажут в школе! А мы пойдём домой. Ты очень испугалась? – спросила она.

– Главное для меня, что ты жива и здорова! А они пусть рассказывают, что хотят, – успокоившись, сказала Мутриба. – Теперь нам точно надо будет уезжать отсюда.

– А как же я оставлю своих друзей? – показывая на другую сторону обрыва, спросила Махваш.

– Если они настоящие друзья и всегда поддерживают тебя, то и будут везде рядом, – ответила мать.

И вдруг напротив, высоко над обрывом, зажглись синие светящиеся шарики в виде сердца.

– Мама, мама! Ты видишь? Они всё слышат! Они всё понимают! Они добрые и хорошие! Ты права, они всегда будут рядом и не оставят меня.

И вдруг шарики разом исчезли. Мать взяла дочь за руку, и они пошли в сторону села.

– Быстрее, моя хорошая, ведь мальчики могут проснуться. Тогда точно будет много разговоров.

В школе Ризо с друзьями смотрели на Махваш и дружелюбно улыбались. Из ярых противников они вдруг превратились в защитников. Никому не давали сказать что-то плохое о ней. После уроков решили её проводить до дома. Ризо стал очень учтив. Все в классе сразу это заметили и пустили слух, что Ризо влюбился в Махваш.

Девчонки ревновали, ведь Ризо – парень видный, рослый, сильный, ясноглазый, а улыбка такая – не захочешь, а улыбнёшься.

Но последний случай у обрыва резко изменил планы у мамы с дочкой. Они стали тайно собираться в Душанбе. Мать Ризо ругалась с ним и постоянно выговаривала, что Махваш колдунья и виновата в исчезновении его отца.

Мутриба попросила у шефа отпуск с последующим увольнением. Рахим Халилович всё понимал, сказал, что до отъезда никто об этом не узнает.

– Только вот такого работника я больше не найду, – с сожалением добавил он. – Вы и секретарь, и помощник, и делопроизводитель, и заведующий отделом кадров, и, главное, хороший человек! Мне вас будет не хватать. Я дам адрес хорошего доктора, он обязательно вам поможет. Это главный врач психолечебницы Кукташ в пригороде Душанбе. Не бойтесь, он классный специалист и сразу разберётся что к чему. А зовут его Алексей Тихонович Тернопольский. В Таджикистане работает уже двадцать лет. Мы с ним вместе служили в армии.