На качелях времени

– У неё нет чувства боли. Махваш даже удивилась, когда увидела кровь на пальчике.

– Да, это правда. Я и сама ничего не поняла, ведь всегда боялась сдавать кровь из пальца, – с недоумением произнесла Махваш.

– Спасибо, Светлана Ивановна. Скажите старшей медсестре, чтобы она подготовила гостевую палату на два дня и проводите, пожалуйста, туда наших подопечных. – Алексей Тихонович повернулся к Акбару Шодмоновичу. – А нам необходимо проведать других пациентов.

Мутриба с Махваш зашли в просторную палату. По совету старшей медсестры Мохиры Асадовны они не стали раскладывать свои вещи, только положили чемодан и большую сумку в шкаф. Она выдала им больничное бельё и одежду. А сама смотрелась как манекенщица со стрижкой каре и ходила по палате неслышно в красивых туфельках на каблучках.

– Если захотите искупаться – душевая в коридоре, там много кабинок. Потом в столовую на ужин и спать. Знаю, вы устали, а завтра будет много процедур, – участливо сказала медсестра и погладила косы Махваш.

Мать с дочерью первым делом пошли в душ и довольные в больничной одежде возвратились в палату. Как всегда, мама помогла расчесать и заплести в косы длинные и густые волосы дочери, после чего они пошли на ужин.

Народу в столовой было негусто.

– Похоже, больных здесь немного, – заметила Махваш.

– Мне кажется, основная столовая в том длинном здании с решётками на окнах, – подумав, ответила Мутриба.

Вернулись в палату, а там их ждал Акбар Шодмонович. Он сам померил температуру и давление Махваш и предложил готовиться ко сну.

– Сегодня на дежурстве я буду рядом с вашей палатой. Понаблюдаем за луноликой Махваш, – улыбнулся доктор.

Мутриба никак не могла заснуть. Несколько раз в палату с проверкой заглядывал Акбар Шодмонович. В полночь в окне напротив включили свет. Мутриба тихо встала и подошла к подоконнику. Через решётку на неё пристально смотрел мужчина с каким-то искажённым лицом. Она узнала его. Это был Берди – председатель сельпо и их сосед по Зимчуруду, исчезнувший в ту ночь, когда хотел напасть на Махваш. Он тоже узнал Мутрибу. Лицо его превратилось в страшную обезумевшую маску, а из горла вырвался жуткий крик. Берди кинулся к двери палаты, стремясь выломать её, но замок оказался крепким. Тогда он с воплями стал кидать в дверь стулья, графин с водой, подушки – что попадалось под руку. Прибежавшие на крик сотрудники лечебницы сумели надеть на него смирительную рубаху и влили в рот успокоительное.

Дрожа, Мутриба выскочила в коридор, но Акбара Шодмоновича на месте дежурного не оказалось. Она кинулась к выходу, а навстречу ей устремился доктор.

– Где Махваш? Почему вы такая бледная? Что случилось? – засыпал вопросами Мутрибу доктор.

– Слава Богу, спит. Но я увидела в окне напротив ужасное лицо. Вы были там? Знаете, кто это?

– Похоже, знакомый ваш? – удивился доктор. И Мутриба подробно рассказала, как Берди охотился за Махваш.

– Так вот почему он впал в такое состояние – узнал вас! Наконец-то мы сможем сообщить его родственникам в Зимчуруд, где он находится.

– Но как Берди попал сюда, почему? – спросила Мутриба.

– Этот человек утратил память. Он не мог сказать, как его зовут, откуда он, где жил, где его семья. Рассказывает, что какой-то шайтан забрал его и до сих ходит вместе с ним. Шайтан летал с ним всюду. Потом оставил у дерева с какими-то плодами. Он поел их и ноги привели его в незнакомый дальний кишлак, где люди боялись его, называли нечистой силой и отправили к нам в лечебницу.

Время от времени пациент впадает в буйство, говоря, что это шайтан внутри него просыпается. Но о прежней жизни ничего не помнит, – спокойно ответил доктор. – Благодаря вам, Мутриба, выяснили, кто он и откуда. Будем делать запрос.

– Но как он меня узнал? У нас в палате было темно.

– Мы многого не знаем, похоже, этот человек прекрасно видит в темноте. Он целый день сегодня возбуждён и агрессивен. Я назначил успокоительное, чтобы он заснул. Медсестра собиралась сделать укол, поэтому зажгли свет. Он стоял у окна. Но в этот момент вы, Мутриба, подошли к своему окну, и он вас узнал.

– Как страшно! Нам с Махваш здесь нельзя оставаться, – испуганно промолвила Мутриба и заторопилась в палату.

Махваш сидела на подоконнике, свесив ноги наружу. Осторожно они с доктором пошли ближе к окну. Махваш пристально глядела в окно Берди – бывшего председателя сельпо. А он, опустив голову, плакал. Руки его были развязаны. Акбар Шодмонович не верил своим глазам! На звук шагов Махваш повернулась и, увидев доктора с мамой, воскликнула:

– Ах! Вы меня напугали! Появились, как привидения. У меня чуть сердце не выпрыгнуло наружу.

Мутриба с доктором переглянулись. Выходит, Махваш проснулась и пошла к окну.

«Но зачем она села на подоконник?» – подумала Мутриба.

– Мама, здесь так жарко, – угадала её мысли Махваш, – я открыла настежь окно. Хотела подышать свежим воздухом. В окне напротив увидела дядю Берди и села так, чтобы удобнее было общаться.

– Так, а теперь – отбой! Всем спать! Утром обо всём поговорим, – скомандовал доктор.

На другой день, после обхода больных в главном здании, врачи пришли в палату к Махваш. Алексею Тихоновичу уже доложили о случившемся накануне. Он сразу позвонил в Зимчуруд своему другу-сослуживцу Рахиму Халиловичу. И родственники Берди с утра уже были в Кукташе. Жена его Холида во дворе своим каркающим голосом грозилась разнести лечебницу, чтоб камня от неё не осталось.

Услышав это, Мутриба заволновалась, что скандалистка и до них доберётся. Стала умолять Тернопольского отпустить их.

– Я не могу вас задерживать, – сказал главврач. – Но прежде побеседуем о вчерашнем. Постараемся уберечь вас от родственников Берди.

– Сегодня до вечера Махваш нужно сделать УЗИ и проанализировать данные лабораторных исследований, – добавил Акбар Шодмонович.

Тернопольский взял Махваш за плечи и повёл к себе в кабинет. Усадил в кресло, а сам с ассистентом устроился напротив.

– Хотелось бы узнать, как тебе удалось успокоить разбушевавшегося пациента?

– В Зимчуруде он не считался больным, – ответила Махваш. – Мне кажется, его наказали. Я его простила, и мы с ним мысленно поговорили. Дядя Берди успокоился, извинился, обещал стать хорошим и справедливым.

– Получается, мы с ним столько времени справиться не смогли, а ты раз – и вылечила?! Ты уникальный человечек! Передача мысли на расстоянии… Но я об этом не смогу никому рассказать. И отдать тебя в чужие руки для обследований тоже не могу. Как же быть? – задумался Алексей Тихонович.

Вдруг в конце коридора послышались крики. Махваш вздрогнула. И вот уже толкотня у дверей кабинета, уговоры Светланы Ивановны непрошеных посетителей. Миг – и дверь нараспашку, а заплаканная Холида, в съехавшем набок платке, ворвалась к главврачу. Увидела Махваш и кинулась на неё, сжав кулаки.

– Это ты виновата во всём, колдунья проклятая! – будто каркала она вороньим голосом. – Из-за тебя Берди сошёл с ума и оказался здесь. Ты – полоумная! А ведь мы его уже похоронили! – затряслась она в рыданьях.

– Успокойтесь, тётушка Холида! Дядя Берди в здравом уме, он просто на время потерял память, скитался и вот попал сюда.

– Махваш попыталась усадить её рядом. Но Холида вырвалась и продолжала рыдать, вперемешку с проклятьями. Тут в кабинет вошёл её сын Ризо, обхватил мать за плечи.

– За тобой не угонишься, всю больницу на уши подняла, – стал он успокаивать разбушевавшуюся мать. – Мне стыдно за тебя! – Ризо огляделся вокруг, увидел врача и Махваш и добавил: – Вы уж извините маму, она до сих пор не верит, что папа жив.

– Так значит, вы – жена Берди-непомнящего, а ты его сын? – обратился к ним Тернопольский. – Скажите спасибо Махваш, а то бы никогда его не нашли. Он в порядке. Вчера пришёл в себя. Понаблюдаем за ним три дня и отпустим, с условием, что будете с нами на связи. Сейчас идите погуляйте во дворе, а я приведу главу вашего семейства.

– Никогда тебя не прощу, слышишь? – уже не кричала, а сипела на Махваш Холида. – Родилась у обрыва под деревом в полнолуние, ведьма! Из-под земли тебя достану и накажу!

Ризо вместе с мамой вышли из кабинета.

– Девочка моя, не обижайся на неё, не в себе женщина, – стал успокаивать Махваш Тернопольский. – Вот что я тебе скажу: ты уникальное создание, и я хочу, чтобы это служило на благо людям. Отправлю тебя к жене Ольге в Москву. Она тоже психотерапевт. Недавно уехала домой оформлять пенсию. И скучает одна. Мы с ней вчера по телефону о тебе говорили. И моя Ольга Владимировна ждёт тебя, как бесценный клад.

– А как же мама? Она меня от себя не отпустит. И с учёбой проблемы будут. Я же училась в таджикской школе.

– Ты прекрасно говоришь по-русски. Думаю, перейдёшь на класс ниже, пересдашь несколько экзаменов. Ты всё сможешь, не переживай. И мама всегда будет рядом. С её навыками и опытом работы она там без зарплаты не останется. Понимаешь, тебя здесь оставлять нельзя. В Москве ты будешь под наблюдением, определишься с профессией. Тут же только одержимой тебя воспринимать будут. Поверь мне, я уже столько лет здесь работаю. А ты обязательно должна поступить в медицинский, я тебе это настоятельно советую. Теперь мне надо идти. Дать разрешение на встречу родственников с Берди, – сказал Алексей Тихонович.

Махваш пошла к себе в палату. Там её, кроме матери, ждал Акбар Шодмонович.

– Милая, я слышала угрозы и крики Холиды. И на меня она хотела наброситься, но сын её силком увёл на улицу. Нам нужно уезжать. Холида нас в покое не оставит, – с тревогой сказала Мутриба. – Поневоле Хайяма вспомнишь: «Язык у человека мал, но сколько жизней он сломал».