Сознание иероглифа

Я долго ещё был погружён в звёзды… мне всегда казалось, что я там нечто вижу и нечто слышу. Неужели моё зрение и слух так никогда и не прорежутся?

А нет ли возможности уже нашим сознанием существовать в пространстве кишащих вокруг сверхразвитых цивилизаций? Тогда мы вышли бы на общецивилизационный, залитый светом высших сознаний проспект, пусть даже в качестве аборигенов, и стали бы свободны… от самих себя.

День третий

Открыл глаза в рассвет. Кожа пришла в себя и я вскочил, готовый к исполнению обязанностей ненормального, затеявшего этот переход.

Гюрза всё-таки подпустила в меня какого-то яда… я стал ещё веселее. Что ж, этот запас весёлости пригодится когда не станет воды.

Иду, чуть не бегу. Вперёд, вперёд. Как хорошо, пусть суррогатный, но смысл – вперёд, вперёд. Материала на костёрчик нет, но я надеялся содрать с облысевшей пустыни хоть клок. Содрал.

Солнце выскочило вверх. Волны ещё прохладных песков дышат океанским покоем. Солнце разжигалось. Неужели я когда-нибудь перестану идти? Почему перестану? Каждый день буду вставать и идти.

Пошло жарение всего… Песок так слепил, что я несколько раз сваливался с барханов, не видя опоры под ногами, но летел и плыл в песке с удовольствием, не раздражаясь необходимостью приведения себя в исходное положение.

Сегодня у солнца ядовито-лазерная пронзительность. Иссжжение столь серьёзно, что кожа разваливается на лохмотья. Из рюкзака на песок летят колбаса, спички, хлеб, бутылки. Достаю со дна вторую рубашку и простыню.

Иду с перекрытыми простынёй сознанием и зрением. Из под простыни всюду однообразный, выжженный рельеф.

Пески будто горят. Барханы волна за волной досылают и досылают пыхи жара. Солнце опустилось над простынёй, чтобы сквозь неё изъязвлять меня. И, действительно, на коже появились участки с сукровицей, напоминающие язвы.

Весело-радостно кричала кипящая вода на костерке… Высунув руку из под простыни, готовлю чай. Втаскиваю под простыню. Какая ослепительность существования! Чего стоит каждый такой глоток!

Но и под простынёй солнце и песок отжигают меня, но за бортом простыни светоизвержение. Не верится, что встану и пойду. Встал и пошёл.

Моя белая простыня вдруг наполняется горящим ветром, и лицо ожигает. Ветер поднимает с вершин барханов песок и, крутя, тащит сколько есть сил. Раскалённые песчинки, будто угольки из костра, влетают под брюки и вжигаются в кожу. Летящий песок рассверкался в адском солнце и, впиваясь, жалит уже лицо и шею.

Простыня расхлопалась от ветра и может вырваться из рук и улететь навсегда. Ветер стал бегать в разные стороны и простыня как парус тащит меня за ним. Это был час предельного солнечного биения.

Упал на обед.

Я прошёл первый отжиг как горшок в огне. При таком ветре пучок сушняка сгорает с рёвом, как в сопле реактивного двигателя, не успев произвести полезного действия. И только большое искусство позволяет вскипятить два стакана воды. При таких температурах пластик выделил в воду столько яда, что перебить его вкус может лишь заварка чая.

Подобьём итоги: я молодец, колбаса кончается, приступаю к консервам. Жаль, в колбасе есть что-то очень весёлое.

Солнце, ветер, песок затихли и я иду хорошо, фамильярно приветствуя граждан пустыни – пауков, мышей, скорпионов, и даже саранчу. С черепахами здороваюсь за руку, а к змеям не могу преодолеть холода официоза.

Стоп. За минуту из песка готово императорское ложе. Бутылки с водой – подушка, рюкзак им опора. На всё набрасываю дорожку из современного антигравитационного материала. Дворцовая роскошь. Перед сном произвожу мысленное расхождение моей траектории с траекторией каракурта. Другой защиты нет.

Ужин – последний кусок колбасы.

Разваливаюсь, чтобы не помнить тела и дать ему восстановиться. Куда-то плыву от самого себя в незнаемо-неведомо-непонимаемое… какое глубокое потустороннее наслаждение… Когда вплываешь в сон осознать невозможно.

Открываю глаза в звёзды…

Земля своей плоскостью уже не резала глобулу мира пополам, а будто ушла из-под меня и оказалась в бездне, наравне с остальными участниками небесного движения.

Звёзды малой величины судорожно стаккатировали, пытаясь передать какие-то срочные сообщения. Совокупность ли неведомых сознаний в пространстве этих звёзд или сами звёзды стаккатируют, распознать невозможно.

Звёзды первой и второй величины флуктуируют галактические тайны в явь, выговаривая их с очевидностью прямой речи… Меж ними ходят, плавают точения, будто распустившиеся в блаженство души… Все эти точения, хождения, флуктуации сливаются в единый радиохорал, и мне казалось что я слышу его зрением, а вижу слухом.

Я долго всматриваюсь и вслушиваюсь в его потоки, медленно исследуя особые сгустки и истечения его. Безотрывно перехожу из одного сгустка к другому, просматривая-прослушивая импульсы чувственных сообщений каждого.

Иногда казалось – из данного участка прорываются фрагменты категорического ясновысказывания, так ясного, что я не могу его различить лишь по причине высокой скорости прохождения сигнала.

Радиохорал угасал, но вдруг стали вызначаться какие-то видеовнутренности, видеокишки Галактики. Стала видна светлая тьма цивилизаций, подобие комариной тучи, и безумные их переклики живым, мгновенным, действенным способом. Светлая тьма их сгущалась куда-то в глубину…

Через несбыточные провалы пространств дотягивались, показывались, доносились переполненные хоры высших чувствий, распады трагедий счастья, истязания лютостями рая, молящие изъязвления души живого… как естественное пребывание космического роя существ глубин Галактики.

Я очнулся… хватит, бред. Возможно, гигантский чистый экран пустыни способствовал развёртке бреда… или… телепатическому приёму? А почему не приволочь сюда действительного телепата и не ткнуть его мордой в Галактику?

Ткнуть мордой в Галактику хотелось бы и сторонников теории Большого Взрыва Глупости. Автор нездоровой теории – больной человек. Но остальной-то миллион учёных здоров!

Наши знания о пространстве = 0, о материи = 0, о гравитации = 0, об атоме = 0, об электромагн. волне = 0, о времени = 0. На основе совершенного незнания можно говорить, а лучше молоть, лишь совершенную чепуху.

Теория Б. Взрыва легко проверяется и теоретически и практически.

Теоретическая проверка. Засунуть миллиарды галактик обратно в точку у теоретиков не получается уже потому, что они говорят что получается. Если получается – пусть засунут.

Практическая проверка. Если мифически сверхплотная точка получила невероятную степень разряжения до миллиардов галактик, то вещество галактик, а это в основном жидкость звёзд, находится в столь невероятной степени разряжённости, что должно сжиматься обратно с невероятной же лёгкостью.

Учебник начальной физики никогда не скрывал не только от школьников, но даже от учёных, что… жидкости не сжимаются.

Это значит, что материя Вселенной уже находится в сверхсжатом стабильном состоянии, и к дальнейшему самосжатию естественным образом не способна. Звёзды по достижении некоторой критической величины сжатия взрываются. Стоит материю Вселенной сжать всего лишь до критической величины сжатия взрывающихся звёзд, а Вселенная как раз и состоит из звёзд, и Вселенная взорвётся уже сейчас, не сделав и шага по направлению к сжатию в точку.

Но это значит, что Вселенная никогда в одной точке не находилась по причине принципиальной физической неспособности к самосжатию в точку. Это же значит, что вопрос о происхождении Вселенной как минимум сформулирован некорректно уже потому, что в этом вопросе игнорируется возможность для Вселенной не иметь происхождения, а следовательно и не иметь исчисляемого времени существования.

Мы так боимся истины, что задаём вопросы обязательно содержащие в себе ответ. Тогда зачем мы их задаём?

Экзотически сжатый остаток, получаемый взрывом сверхновой в виде пульсара, ничем не отличается от экзотических состояний вещества, получаемых в лабораториях. Это сверхсжатие получено сверхвзрывом звезды и является сопутствующим взрыву частным, экзотическим эффектом, очень специфическим квантовым осадком взрыва, и потому не может быть ни фактом, ни примером теоретически самоестественного самосжатия всей материи Вселенной в точку. Тем более что основная масса звезды получает в этом процессе не сжатие, а расширение. Взрывается основная масса звезды, а сжимается ничтожная её часть именно за счёт взрыва.

Легко зарабатывать учёные степени обсасыванием дешёвой карамели псевдотеории на виду у всего человечества дураков.

Доказательство невозможности расширения-сжатия Вселенной автоматически есть доказательство её стационарности, в которой так уютно за обедом принять рюмку второго закона термодинамики. При гипотетическом расширении или сжатии Вселенной расстояния между объектами будут менятся. Расстояния между галактиками, звёздами, планетами и атомами прежде всего энергетическая сущность, а потом уже пространственная. Второй закон термодинамики при расширении или сжатии будет нарушаться ежемгновенно. Но этот закон не подводил в суммарных результатах даже в нетривиальных дебрях полоумной квантовой физики!

Нет доказательств что пульсары и магнитары не получены некими лаборантами при взрывах сверхновых и гиперновых. Эти объекты развешаны по Вселенной, возможно, в виде маяков и источников магнитных импульсов для двигателей кораблей, вероятно, при любом удалении кораблей от источника этих импульсов по неведомым нам каналам.

Кстати, гравитация этих объектов может быть искусственной, фальшивой, не обеспеченной массой, недаром скорость их вращения невероятна. А мы приписываем удельному весу вещества этих объектов немыслимую массу. Это хорошо объясняет теоретические непреодолимости в обосновании длительного существования таких объектов, а тем более их поверхностных слоёв как в квантовом, так и в простом центробежном смысле. В этой скорости вращения и при их массе пульсары и магнитары, если это естественные объекты, не могут не быть тончайшими блинами с соотношением толщины и диаметра как минимум порядка 1: 1 000 000 000

А мы наблюдаем точечные, сферические объекты, что доказательно говорит об их искусственном происхождении.

Слон пукнул. Разве это не научный факт? Но слон и сам не стал бы пукать, не будучи точно уверен, что его пук фундаментально научно обоснован предшевствующими пуку процессами.

Чем обосновать беспричинный пук одной точки в Большой Взрыв один больной и миллион здоровых больных не знают, но утверждают, что все мы уже находимся внутри этого пука, и все в этом расширяющемся пуке и умрём.

Автор обиделся. Автор этот миллион называет овцами. Чтобы не называть баранами. Но лишь до времени, когда «баран» станет научным термином для обозначения уровня проявленной высшей умственной деятельности. Автор не против чтобы бараны паслись где и как им угодно, и в любом количестве, если бы на содержание этих баранов и на их умственную деятельность не тратились деньги человечества, в том числе и личные деньги автора – автор человек, и его физический вес входит в вес общечеловеческой массы.

Точка, размером с атом, содержащая всю обозримую в телескопы материю, не способна просуществовать и мгновения, не взорвавшись. А меж тем точка, или её процессная прототочка, «молчала» в этом замороженном, невзрывающемся состоянии некоторый полубесконечный период, что невозможно. Или возможно, но лишь у теоретиков, которые даже в учёной среде идут за фрайеров мутной, квантовой неопределённости, никогда не отвечающих за свой базар. И появилась то ли из ничего, то ли из чёрт знает чего. Спасибо за такую науку, больше не надо, религии вполне достаточно. Химеры религии забавнее.