Любовь без границ

В ком ум здоровый, от Природы, в три руки,

Тот жизнь Вечную вольёт в исток своей Души.

* * *

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут [двое] одна плоть».

(БЫТИЕ 2:24) БИБЛИЯ (ВЕТХИЙ ЗАВЕТ)

* * *

Почти все мысли в этой книге моё сознание выплеснуло много лет назад, когда я ещё жил горем и болью. И привожу я их здесь не для того, чтобы Вас разжалобить. Не для того, чтобы Вы жалели меня. Я начал жить нормально, когда начал верить в собственные силы. Когда понял, что помочь мне может только моё желание, быть сильным.

Разместил я эти мысли в этой книге, чтобы Вы прошли тест на Сострадание. Структурой Сострадания обладает каждый человек. Эта структура передаётся реинкарнационной цепочкой. У кого-то, этот Божий дар светится, освещая земной путь человека, дав ему возможность, обходить ямы бездушья и безразличия. А кто-то умудряется захламлять «свою» душу излишней, бесполезной, и даже вредной, для души, информацией настолько сильно, что, кажется, будто у человека и нет души. Но таких людей на Земле не бывает. У каждого человека есть душа, за которую он в ответе, перед Богом, на Судном дне. Человек, не имеющий Сострадания, уходит пустым из этого мира, не загрузив в себя программу Бессмертия.

* * *

Сорок два года назад,

Я видел рай и видел ад,

Рай, пуповиной связь мне с Богом обеспечил,

Ад акушер открыл, разрезав эту связь.

* * *

Пройдя сквозь сердце, боль в душе умом живёт,

Но это сердце боль, уж не спасёт,

В душе она плодом, а в теле – чрев гниющий,

Пока не отсечёшь – не отойдёт.

* * *

Если б заново мне суждено народиться

И предстать пред судьбою своей, в нагише,

Я бы вновь пожелал на погибель влюбиться,

Хоть и гибель свою я измерил, уже.

* * *

Любая семья – это остров, границы которого, желательно не нарушать, ибо есть риск, отплыв, слишком далеко от берега, попасть в водоворот жизненных страстей, которым, уже будет трудно противостоять, по одной простой причине. В отличие от острова, где под ногами благоприятная и спасительная почва, вне острова, под ногами – бездна, в которой невозможно долго продержаться, без риска утонуть.

* * *

Существование жизни после смерти можно отвергать, если не иметь в этом проявление опыта. Мне не надо доказывать то, что моя супруга живёт в другом измерении, в «загробном» миру. Я не то, чтобы чувствую, и не то, чтобы знаю, я живу этим. С того самого морозного, крещенского дня, когда в состоянии нервного срыва, в глубокой ночи, я отправился на кладбище, просить своей смерти. Было далеко за полночь, когда через огромные сугробы я пробрался к своей любимой. Упав на колени, перед могилой, я стал просить прощения за всё. Мне вспоминался каждый год нашей совместной супружеской жизни. В этой жизни было всё. И любовь, и радость, и разлука, и печаль, и ссоры, и примирения. Чего только не было в этой, вроде бы и долгой, и, вроде бы короткой супружеской жизни. Негативные воспоминания, в которых я, большей частью неосознанно (за неимением опыта жизни), причинял боль своей супруге, причиняли, теперь, уже мне, такую боль, что, если возможно было, я сам разорвал бы себя на части. Адской болью эти воспоминания жгли моё сознание. Я не был плохим мужем, но и ангелом меня, вряд ли можно было назвать, по крайней мере, в то время нашей супружеской жизни. Сейчас, я, уже знаю, наверняка, что истинный муж, это тот муж, который умеет быть ангелом-хранителем для своей супруги. Теперь я применяю это умение в отношениях со своей дочерью, стараясь быть её ангелом-хранителем. Если бы я осознавал эту истину тогда, при жизни с супругой, когда принимал своё счастье, как что-то обыденное и положенное, не беспокоя своё сознание, более тщательным, скрупулёзным анализом смысла своей (и не только своей) жизни. Как глупо устроен человек. Ему необходимо сначала потерять то, что ему дорого, чтобы, затем осознать истинную цену этой «дороговизны». Не я, первый, кто приходит к этой истине, ценой высоких потерь. И, не я, последний.

Временами я выл, как волк на луну, стоя на коленях у могилы любимой. Вы не поверите (да и мне, поверить в это сейчас сложно), но, если рядом была бы свежевырытая могила, я бы лёг в неё (не задумываясь), и, хоть как, закопал бы себя. Сейчас мне трудно в это поверить, но в ту ночь, в состоянии нервного срыва, моим единственным заветным желанием было – исчезнуть из этого земного пространства, которое теперь для меня было, аду подобно.

В какой-то момент я замер, глядя на небо, от удивления. Я никогда в жизни не видел столько звёзд. Звёзды (их так было много…) светили такой влюблённой красотой, что я не мог оторвать глаз. На небе не было места, в котором бы отсутствовали звёздные скопления, как и отдельные звёзды. Красивое, завораживающее молчание звёзд и молчание кладбища сливались в необыкновенную волшебную тишину. Эта тишина действовала на меня таким мощным успокоением, что на некоторое время я почувствовал, что Земля не истинный мой дом, и что нахожусь я на её территории временно, с определённой миссией, суть которой мне, пока не раскрывают.

Не знаю, сколько простоял я в таком трансовом, гипнотическом состоянии, восхищаясь небесной красотой, но вдруг я почувствовал дыхание могил. На какое-то время мне показалось, что я не один восхищаюсь, столь удивительным и красочным зрелищем. Оторвав взгляд от звёздного неба, я остановил его на близлежащих могилах. Я почувствовал в них что-то родное (подобное испытывает человек, возвратившийся после долгих скитаний в отчий дом). Как будто там лежат живые, не чужие мне люди и смотрят на меня с таким состраданием и умиротворением, что у меня начало «гореть» сердце, согревая во мне всё моё естество, какое я в то время мог чувствовать. Ощущение было такое, будто меня накрыли прозрачным куполом, который отгородил меня не только от холода морозной крещенской ночи, но и от моей боли, от моего горя. Было такое ощущение, что смерть моей супруги забрала у меня душу и вернули мне её только сейчас. Будто я, почти полгода жил без души.

Вернулся домой я с таким умиротворением в душе, будто вернулся со своей супругой, которую, уже не мог считать мёртвой. Я чувствовал её в своём сердце, в душе, в каждой фибре моего тела. Даже некоторые её привычки перешли ко мне. Не говоря, уже о том, что я, автоматически (не по своей воле) стал верующим человеком, каким была при жизни моя супруга, и чего, в то время, нельзя было сказать обо мне.

С той ночи я начал писать книги. Ни с того, ни с сего, не имея предрасположенности к этому (я обычный, простой человек, не имеющий должного образования, чтобы писать подобные книги). И после всего этого, мне не надо доказывать существование жизни после смерти. Я живу этим проявлением автоматически, через «смерть» своей супруги.

* * *

Вселенский рай, когда любовь горчит,

И ложе облюбовано в ночи,

И первый поцелуй, как первый грех,

Сорвет запретный плод слезой свечи.

Соединение ? прочнее не дано,

Без меры мерить холод и тепло,

Когда бы всех влюблённых пыл измерить,

Нам Марс бы позавидовал давно.

Есть нечто дивное в влюбившихся глазах,

Они придирчивы, но гордо мерят страх,

Любовь всех одурманивает ядом,

Тот яд ? награда Божия в сердцах.

* * *

Душа ? многомерна. В том смысле, что человек способен осознавать своё естество в одном теле, тогда, как душа человека может, одновременно пребывать в нескольких физических телах.

Каждую ночь я вижу сны. Много снов. Иногда «живые» сны. Для многих людей, эти миры открываются, посредством применения определённых методик (осознанный вход в астрал). Но есть исключения (как в случае с Вашим покорным слугой), когда, это умение имеет структуру врождённого характера.

Возвращаясь, поутру в наше пространство, я испытываю такое сильное разочарование, когда моему взору предстаёт наш трёхмерный и, непонятно насколько, реальный (сопоставляя впечатления ночных реалий) мир, что невольно, сами собой возникают мысли о смерти. Будто пространства, в коих мне пришлось побывать в ночных путешествиях, пытаются донести до моего сознания свою искренность и безопасность, которые не стыкуются с нашим земным представлением о смерти. О явлении, которое для каждого человека является загадкой, в виде чего-то страшного, пока его структура покрыта пеленой физического одеяния, в виде плоти. Где я настоящий? Там или здесь? Да и я ли это, в своём физическом теле? Скорее всего, я – это душа, путешествующая в лабиринтах пространств и времени.