Шахмиран

– Что это, гражданин?

– Цирконий это, простой цирконий.

Милиционер взял его в руки и потёр об рукав кителя, будто желая с него стереть пыль, повертел в разные стороны и спросил:

– На что он годится?

– Проволоку ковать на нём хорошо, вместо наковальни, я это… инструменты ремонтирую.

– А-а, возьмите тогда.

От радости Кинжал, забыв о предосторожности, подошёл к клиенту, потянул его в сторону. Тот начал отмахиваться от него, произошла небольшая заминка.

– Вы что, я из Казани, от Торгаша, – начал объяснять Кинжал, но к ним подошёл тот милиционер.

– Всё-таки пойдём-ка со мной, – сказал он, взяв под козырёк.

Когда пришли туда, всё стало понятно.

– Какая бессмысленность, – пожалел Кинжал.

…Когда после долгого ожидания резидент не появился в районе Глазова, Кильдебеков уехал в Казань. Относительно металла с Виктором Матвеевым всё было понятно. Что говорил о Торгаше, похоже было на правду, но остальное вызывало недоверие. Магазин, смерть Галипова и Шомбытова, пистолет – всё это улики против Матвеева. На днях его доставят в Казань, он уже сидит на крючке и достаточно крепко.

В Глазове, наверное, есть ещё кое-кто, через которых он предупредил Торгаша об угрозе, иначе не мог тот не появиться. Ведь товар готов, клиенты ждут. Если это так, то его ноги здесь не будет.

* * *

Что не говори, а не найдя конца нитки, клубок не размотаешь. С середины начнёшь – нить потянется в разные стороны. Сильнее потянуть – порвётся. А надо не рвать, а размотать. Здесь один конец нити – Матвеев. Чтобы размотать клубок до конца, надо начинать с него. Но он в краже металла был только посредником и в Глазове других преступлений не совершал. А ведь в реальности трое убиты, один ранен – виновник до сих пор не найден. Во время допроса Матвеев держится твёрдо. Тюремные порядки, как отвечать на вопросы, знает, опытен. Лишнего слова не скажет, стремится убедить в правдивости своих показаний. Устроили очную ставку с продавщицей – безрезультатно. Девушка узнаёт, конечно, но говорит, что не видела такого человека. Боится связываться с сидевшим в тюрьме уголовником. Что поделаешь, не сажать же вместо одного другого. Самигуллин изложил весь маршрут Матвеева.

– Меня хотите взять на мушку, – говорит девушка.

Наконец пришли результаты судмедэкспертизы: пули, извлечённые из головы Нугаева и сердца Шомбытова идентичны пулям из пистолета Матвеева. Пять патронов в пистолете, оставшиеся из семи, тоже это подтверждают. Наверное, поэтому преступник с самого начала пытался отказаться от пистолета. Однако, без сомнения, оба преступления совершены этим оружием. Для суда этого достаточно. Если найдутся другие неопровержимые доказательства, будет ещё лучше.

– Где анализы галиповской дачи? – спросил Кильдебеков у своего помощника.

– Привезут сегодня вечером.

Среди отпечатков пальцев на рюмке и бутылке были и принадлежавшие Матвееву. Теперь надо было встретиться с доставленным из Москвы Фаилем Битовым для идентификации его отпечатков пальцев на рюмке и бутылке. Это будет доказательством его участия в преступлении. Кильдебеков решил провести интересный следственный эксперимент.

– Что-то бледный ты стал, Кинжал. Наверно, от нехватки воздуха.

– Вы это о чём, гражданин начальник?

– Сейчас мы с тобой проедем по городу, окунёмся в природу, подышим свежим воздухом, – сказал Кильдебеков. – Может, лейтенант на память снимет нас на киноленту? Пойдёт так, Самигуллин?

– Я всегда готов, товарищ майор.

– Тогда поехали.

Оставив позади несколько улиц города, уазик остановился на углу улиц Маяковского и Бутлерова. Вышли из машины. Самигуллин с кинокамерой встал в сторонке. Кильдебеков краем глаза наблюдал за Кинжалом, лицо которого посинело.

– Как, эти места знакомы тебе, Битов?

– Я ведь казанец, почему не быть им мне знакомыми?

– Если так, то скажи мне, Фаиль, к этому месту с каких сторон можно подъехать? – спросил Кильдебеков, сведя разговор к шутке.

– С обеих сторон улицы можно подъехать, с той и этой…

– Постой, постой, как подъедешь, когда дорожного знака нет, улица узкая? Если вдруг что-нибудь случится, например, на дорогу выбежал ребёнок, куда повернёшь, а?

– Вправо, можно взять на дорогу, выходящую из того вон дома.

– Ладно. А как называется улица, идущая вниз?

– Которая, что ближе? Некрасова, сами, наверно, знаете, – ответил Битов.

– А дальше что за переулок?

– Улица, что поперёк, это – Щапова.

– Нет, та, что идёт вниз до кольца.

– Которая поворачивает влево, в овраг?

– Собачий переулок, чудной, конечно.

– Молодец, можно сказать, что казанец. А ведь некоторые не знают толком места, где живут, – заключил Кильдебеков, заканчивая первую часть прогулки.

Затем они проехали до дачи, до леса возле Салмачей. Вначале на свежем воздухе Битов не скупился на слова. Размахивая руками, объяснял, что видит, что знает. Только около дачи замкнулся, что-то почуяв. На вопрос: «Можно сюда заехать зимой на «жигулях?», ответил, что нет, наверно, по глубокому снегу могут пройти только «нива» или уазик. «Прогулка» на этом закончилась.

На другой день на встрече с Матвеевым Кильдебеков решил обновить свой эксперимент, может, это даст что-нибудь. Дал указание приготовить киноленту.

– Может быть, и вы думаете обновить свои путешествия, Матвеев? Всё же мы сначала выслушаем Кинжала. Он ведь, к удивлению, ничего не хочет взять на себя.

Как только на экране появились немые кадры, майор приступил к объяснениям.

– Вы машину Нугаева держали вот здесь, попали в аварию, стреляли в людей. Битов показывает, что вы развернулись и на улице Щапова чуть не сбили женщину. Машины разъехались в разные стороны. Что забыли в Собачьем переулке, я не знаю. Хотя вам это известно, Матвеев. Не будем терять времени на то, как сожгли машину. Если тебе интересно, могу показать, как гуляли на даче Галипова, как совершили преступление, как спрятали кровавые следы в лесу у Салмачей. Каким образом ты мог совершить все эти преступления в одиночку, Матвеев? Ну, будем смотреть дальше?

– Не надо, продал, значит, падла. Понял теперь, зачем он тогда окровавленный нож совал мне. Дескать, держи у себя, у меня нет кармана. Надо было тогда всадить ему пулю в лоб. Барсука он, Кинжал, заколол. Падла, хочет выйти сухим из воды. Всё организовали Барсук и Кинжал. Меня нашли и привлекли они, когда я ничем не занимался. А Торгаша я на самом деле не знаю, гражданин начальник.

– Ты, похоже, забыл всё.

– Верить или не верить – ваше дело. Мне сейчас уже всё равно. В гостинице с ним встретился в первый раз и, как вы знаете, тут же разошлись. Посредника-пацана тоже не знаю. Может, у них есть ещё кто-то, который послал. Я так думаю…

Клубок потихоньку начал разматываться. Намотан из очень длинной нити, размотается ли до конца – неизвестно. «Татсиб» вынужден приостановить свою работу, значит, что-то есть. Клубок, похоже, катится в эту сторону…

Часть вторая