Шахмиран

– По очереди выезжайте, я скажу ему.

– Хорошо было бы, Амир Мирзаханович.

– Иди собирайся, – сказал суховато Шахназаров.

– Я сейчас…

Послав шофёра косить сено, Шахназаров сел за баранку сам. Отворив заднюю дверь, сказал: «Ты уж не обижайся, садись на заднее сиденье, так просторнее будет». Сам подумал: «Лучше реже попадаться на глаза сплетников, будет время, и на коленях посидишь». Не только сидеть, но частенько и поспать доводилось девушке на коленях у Первого. В лесу, в шалаше, сделанном из веток деревьев. Эти тайны хранят лесные поляны. Но долго ли терпеть шумному лесу?! Возможно, долго, если бы не перевели Диляру в райком партии на должность инструктора. А там работали наследницы времён войны, старая гвардия, опьяневшие от спеси, окончательно огрубевшие женщины. Дойдя до крайности от зависти, они потрясли мнение народа так, что Шахназаров вынужден был отправить успевшую получить прозвище «моя красотка» Диляру Самитову в один крупный колхоз секретарём парткома.

Всё же «мою красотку» не забыл. При поездках в деревни останавливался в колхозе «Опора». Та цветущая поляна, где была их первая остановка, находилась во владениях этого колхоза. «Уазик» секретаря парткома после осмотра колхозных пашен всегда поворачивал в ту сторону. Здесь не было «потрясающих» общественное мнение.

* * *

Несколько успокоившийся Шахназаров стал больше внимания уделять делам района. Благодаря требовательности руководителя район заметно продвинулся вперёд, доходы от полей росли, в каждом хозяйстве были построены крупные животноводческие комплексы. Здесь сыграли свою роль и связи с нефтяниками: асфальтирование дорог в основном было проделано ими. В Казань на совещания он теперь летал на их вертолёте. Привозить чёрную икру из прикаспийского города Атырау использовался тот же вертолёт. Для этого держал специальных людей. На территории района построил зверосовхоз для выработки ценной пушнины. После этого он стал желанным человеком в Казани. В подземный буфет обкома партии имели доступ только два первых секретаря, один из них первый секретарь Чистопольского горкома и второй – Амир Шахназаров. Он, родившийся в созвездии Козерога, уже тогда определил свою растущую судьбу. Остался ещё один рывок, и он достигнет своей цели. Что будет с Дилярой без него? Её просто съедят. Вызвав заведующего орготделом, распорядился собрать внеочередной пленум, а до этого третьего секретаря Тукманову перевести на должность директора какой-нибудь школы.

– А кого рекомендуем на место секретаря, Амир Мирзаханович? – поинтересовался заведующий.

– Есть предложение?

– Пленум же внеочередной, говорите.

Заведующий вроде не сказал ничего неуместного, так к чему подкалывать? Возникло неудобное положение, заведующий колебался: уходить или оставаться дальше.

– Что, если есть предложение, говори, – сказал Шахназаров, чтобы вывести его из затруднительного положения. – Успехи парткома колхоза «Опора» радуют. Думаю, человек созрел.

Заведующий понял даже с излишком. Решив дату внеочередного пленума, вышел из кабинета с головной болью по вопросу Тукмановой. Как снять хорошего работника? Надо же найти причину?! По примеру передовой ткачихи Гагановой послать на развалившийся участок для налаживания работы, так попытается объяснить Тукмановой. Другого выхода нет.

Внеочередной пленум единогласно избрал Диляру Самитову секретарём отдела идеологии райкома. Диляра приехала не одна, с ней была белокурая синеглазая девчушка лет пяти. До Шахназарова доходили слухи, что Самитова путалась с директором школы, но он как-то не обращал на это внимания, но сегодня, чтобы внести ясность, задал прямой вопрос Диляре:

– От кого ребёнок?

– Какое это имеет значение?

– А почему нет?

– Не могу же я остаться одна, Амир Мирзаханович.

– А как её зовут?

– Гульшагида. Имя взяла из книги Габдрахмана Абсалямова.

Шахназаров не стал вникать в подробности, только попросил привести показать её, и тем закончил разговор. А когда увидел малышку, подобную куколке, усомнился в своём отцовстве. Ведь и у директора школы волосы были каштановые. Поди разберись с этим!..

* * *

Отвлеклись немного: начали рассказ о казанском пятиэтажном доме, а вернее, об обкомовской даче, расположенной напротив этого дома. После того как Шахназаров устроился на третьем этаже большого дома, что на площади Свободы, то есть начал работать завотделом обкома, двери этой дачи широко открылись перед ним. Но вот казанские комсомолки не очень чествовали разменявшего пятый десяток дядьку, а работающие в отделах высохшие, похожие на старых кляч женщины не были по душе ему. Устроил инструктором в обком опять Диляру Самитову. Что ни говори, любовь молодых лет – привычная спутница…

Дача построена для встречи московских гостей, но в их отсутствие секретари, более значимые заведующие отделами не покидают её. Баня истоплена, стол накрыт, кого хочешь, приглашай по очереди, отдыхай целыми днями, устраивай кайф. Лишь как-то чудно ведёт себя Диляра, она вроде одичала, стала привередливой. Пропустит пару рюмок коньяка, вдруг выбежит во двор в чём мать родила, взберётся на крыльцо дома или спрячется за деревьями. Мол, догони, найди меня. Видно, находит в этом удовольствие. А окна пятиэтажного дома облепляют жильцы с криками, проклятиями и угрозами. Они-то и довели всё это до первого секретаря. Виновников обоих пожурили слегка, а у несчастного дома боковые окна трёх верхних этажей заложили кирпичом и замазали. Учитывая добропорядочность жителей нижних этажей, стены обложили разноцветной плиткой. Душа, видимо, горела у Диляры – неспроста она куда-то порывалась. Когда её дочь Гульшагида училась на последнем курсе финансово-экономического института, она внезапно умерла от скоротечного туберкулёза. Перед смертью она завещала Шахназарову:

– Дитя остаётся у тебя на руках, пожалуйста, присматривай за ней, пусть не чувствует себя одинокой.

Было у Амира желание узнать, от кого же дочь, но он не посмел потревожить Диляру перед последним вздохом. Представив директора школы, постарался успокоить себя.

Сразу после получения диплома Шахназаров девушку устроил в Высшую комсомольскую школу в Москве. Заодно, согласовав с первым секретарём и Центральным комитетом, определил заместителем директора комсомольского дома отдыха «Ёлочка».

У Гульшагиды дела пошли в гору, получила двухкомнатную квартиру, кроме стипендии шла и зарплата. В среде друзей её стали звать Шурой. От фамилии Шахназарова она отказалась. У Амира тоже родственные чувства сменились на дружеские. Его частые посещения двухкомнатной квартиры в Москве были связаны и с этим.

Диляру сменила её дочь Гульшагида. Шахназаров чувствовал себя помолодевшим на несколько лет.

В этих условиях, конечно, Шахназаров не мог оставить девушку вдалеке от себя. После окончания учёбы устроил её в зональную комсомольскую школу в Казани.

Шура Самитова в Москве общалась со многими, многому научилась и в Казань вернулась уже довольно шустрой и пронырливой девушкой. Эти качества в своём родном городе она смело продолжала совершенствовать. Она активно участвовала в тайно созданной в Молодёжном центре группировке «Тяп-Ляп», под руководством лидера группировки Жавдата овладевала запрещённым в те времена боевым единоборством «Карате». Она удивляла членов группировки своим упорством, умением преодолевать трудности, терпением, упрямством в овладении восточными единоборствами. Однако она не участвовала в разбойных и других преступных делах группировки, занималась только для себя.

Вскоре группировку «Тяп-Ляп» разгромили, осудили многих на разные сроки, а семерых головорезов, в том числе и главаря Жавдата, приговорили к смертной казни. Гульшагида один вечер проплакала по нему.

В стране начались перемены. Империя под названием Советский Союз распалась. Партия, правившая страной семьдесят лет, и её спутник – комсомол – прекратили своё существование. Но для Гульшагиды горя мало, дядя Шахназаров пока жив, найдёт выход.

* * *

Способ быстрого обогащения прост. Не имея в кармане ни гроша, получаешь разрешение на открытие торговой точки. Можешь её назвать каким-нибудь предприятием, акционерным обществом или, ещё лучше, благотворительной организацией. Берёшь кредит, добавляешь свою месячную зарплату и едешь в Москву. Там с Божьей помощью покупаешь у грузин вагон лимонов или апельсинов по одному рублю за килограмм. В Казани сдаёшь всё это оптом в торговую базу или магазин. В крайнем случае на базар. По цене пять рублей за килограмм. Те продают по семь. После раздачи долгов и прочего у тебя в сухом остатке получается сумма, на которую можно купить ещё один магазин вместе с товарами. Это – первый шаг, начало дела. Далее у друга или свата, или у бизнесмена Шамсурина, или ещё кого другого из Набережных Челнов получаешь несколько КАМАЗов в счёт благотворительного фонда. Только и всего. Ты уже хозяин большой фирмы, сидишь в солидном двухэтажном офисе, в банке открыт валютный счёт, имеешь свой фонд. Заполни городские улицы киосками, торговыми точками – никто не будет против, потому что ты человек уважаемой профессии – бизнесмен, человек авторитетный и высокого звания. Даже народный депутат. Может быть, сомневаетесь? Вспомните дядю Амира! Он, конечно, не ходил, не выпрашивал у кого-то деньги. Кое-какие у него водились и так. И в депутаты не лез. Но в течение полугода в его кармане уже была сумма, равная половине городского бюджета Казани. В данном деле не надо забывать о том, что в каждой отрасли должны быть надёжные сотрудники, помощники, готовые выполнить твои поручения. Что касается надёжных деловых людей, у Амира Шахназарова было с десяток таких дельцов. Ими руководил Шамиль Бакаев по прозвищу Князь.

Когда дела у фирмы наладились, хозяин приобрёл гектар земли на берегу Казанки и приступил к строительству коттеджа в три этажа с бассейном, оранжереей и рыбным прудом. Всё это должно быть скрыто от посторонних глаз высокой изгородью.

В один из выходных дней, когда на стройке не было рабочих, из города на двух «жигулях» пожаловала шайка рэкетиров. Вызвав хозяина, предложили:

– Поговорим с тобой, дядя, по-хорошему. Нам нужен вот такой участок, продай его нам, остальное достроим сами. Таким образом освободишься и от контрибуции. Ну что скажешь?

– У меня нет земли для продажи, – ответил Шахназаров.

– В таком случае пеняй на себя, ты здесь жить не будешь.

Много переживший, много видевший за свою жизнь Шахназаров несколько растерялся. Мелькнула мысль влепить в лоб главарю шайки из спрятанного в толстой трости пистолета: «семи патронов с лихвой хватит на всех пятерых». Шумное дело. А если рвущегося Лорда освободить из цепи, всех передушит. Что же делать с этими?

Разговор Шахназарова с рэкетирами подслушивала стоящая с внутренней стороны забора Гульшагида. Она только что появилась там. Не выдержала, вышла к ним. Попросила знаками отойти в сторону дядю Амира.

– Сама буду решать, ребята. Я хозяйка дома, а вы подойдите поближе, хочу посмотреть, с кем имею дело.

Парни окружили её.

– Кто из вас лидер?

– Ну?

– Не нукай, ты, что ли?

– Поговорим о деле.

– Подойди поближе.