О германских служителях культа Вотана

О германских служителях культа Вотана
Гвидо фон Лист

Гвидо фон Лист известен как рунолог, историк и визионер. Многие знакомы с его творчеством по ранее опубликованным исследованиям рун. Материалы по немецкой традиции культа Вотана в Средние века дают один из первых примеров нового исследовательского стиля. Стиля духовного поиска ХХ века, который продолжается и поныне.

О германских служителях культа Вотана

Гвидо фон Лист

Переводчик Максим Сиренко

© Гвидо фон Лист, 2018

© Максим Сиренко, перевод, 2018

ISBN 978-5-4490-5336-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гвидо фон Лист

Внимательно проследив за развитием германской культуры, как ее нам представляет история и сказания дохристианского периода существования немецкого народа, и при этом сумев отойти от общепринятых представлений, которые мелочно и предвзято опираются исключительно на христианскую точку зрения, тем самым умышленно или неосознанно омрачая немецкую старину, наблюдатель обязательно заподозрит, а часто и убедится в том, что дохристианские германцы в полном смысле этого слова имели собственную культуру. Причем она находилась на более высокой ступени развития, чем те, которые, как правило, принимаются за образец и предмет сравнения, как, например, культура современных американских индейцев.

Осознание этого возможно благодаря освобождению от уже длительное время распространяемой невероятной клеветы, согласно которой дохристианские германцы были «слепыми язычниками», идолопоклонниками. Но сейчас становится очевидным, что это попросту большая ложь. Вот, например, что пишет Тацит в девятой главе своего труда Germania («О происхождении германцев и местоположении Германии» – прим. пер.): «Впрочем, они находят, что вследствие величия небожителей богов невозможно ни заключить внутри стен, ни придать им какие-либо черты сходства с человеческим обликом. И они посвящают им дубравы и рощи и нарекают их именами богов; и эти святилища отмечены только их благочестием».

И действительно, эзотерическая часть германского культа Вотана рождает такие возвышенные мысли, исполненные глубочайшей мудрости, которые свидетельствуют о мощной работе мысли и богатейшей чувственности души этого народа в целом. И это также свидетельствует о том, почему христианство относительно легко проникло в него – ведь христианская религия в своей эзотерической части не только была понята народом, но и значительно подверглась влиянию древней германской веры.

И именно в связи с этим все историки древнего и нового времени обосновывают государственническую силу немцев. После падения Рима волна новых германских государств не только изменила почти всю Европу, но даже продвинулась глубоко в Африку и вплоть до Канарских островов, где народ ванчей стал последним осколком вандалов. Даже сегодня престолы всей Европы, за единственным исключением султаната Стамбула и королевского дома Швеции (династия Бернадотов) заняты германскими семьями, которые, предположительно, имеют общие корни в древнем роду правителей, сформировавшемся еще в доисторические времена.

Если сама по себе государственническая сила германства признана всеми, если высокая мудрость германской теологии доказана, то можно не только предположить существование целенаправленного обучения духа. И это было скорее плановое образование всего народа в течение сотен лет, и никак не проявление той ступени полудикого существования, которое обычно принимают за неоспоримую истину, обосновывая предвзятыми и полными ненависти сообщениями римских, греческих и франкских источников.

Если же в дохристианское время религия и ее философия была продуктом мощной души народа, если эта религия, которая обожествляла и по сей день живые идеалы немецкого народа, была не только вместилищем национального чувства, но и чувства справедливости, то ее хранители, или, выражаясь точнее и понятнее, ее служители, должны были быть вождями своего народа. И действительно, они не только были, но и остаются ими по сей день. Обожествленные идеалы немцев, понятия о добродетели германского народа живы до сих пор. Немецкий поэт – их служитель, и только в том случае, если немецкий народ предаст свои идеалы, наступит ужасное время Сумерек Богов, ознаменованное погибелью немцев.

Поэтому римское духовенство, как бы оно того ни желало, опасалось на длительный срок становиться на место вождя народа, и по этой же причине все такие попытки исторически приводили к нездоровым последствиям.

Однако если признать выдающуюся власть и влияние дохристианского служителя культа Вотана – которые, несмотря на все попытки, остались недоступными для христианского священника в Германии – то мы неизбежно придем к выводу о том, что служитель культа Вотана являлся наивысшим проявлением всех идеальных понятий воплощения божественного, наделенным высшими добродетелями. Поэтому дохристианский германский король в одном лице объединял тройственность божественной власти – Возникновение, Бытие и Преходящесть – в связи с чем, будучи первосвященником, он свято почитал прошедшее и предсуществовавшее и, будучи королем, управлял сегодняшним, а в своей ипостаси судьи занимался сокращением последствий долга (наполняющегося виной прошлых поколений – прим. пер.). С этим фактом связаны приведенные в семейных и гербовых сагах сказания о божественном происхождении королевских родов, ведь наместником божественного на Земле мог быть только его потомок (по-немецки Koeting – прим. пер.). Это и основа для толкования имен трех норн: Урда, Верданди и Скульд. Они ошибочно расшифровывались как Прошлое, Настоящее и Будущее, но вернее будет их следующее соотношение: Источник, Становление и Долг. Долг – это рок будущего, который независимо наполняется силой своего становления, которую он черпает в виновных поступках. Руководствующийся понятием Долга судья только пытается смягчить этот долг карой и искуплением и не прибегает к отмщению или наказанию; именно поэтому германцам был известен только благоволящий, но не мстительный и гневный Бог.

Очевидно, что государство, каким бы маленьким оно ни было, не может окормляться только одним священнослужителем, как не может в нем быть только один судья; да и король, если понимать его как правящую власть, должен иметь подчиненных, которые его поддерживают. Точно так же при властвующем короле существовали и священнослужители, и судьи, и чиновники, которые занимались исполнением текущих обязательств. При этом они были представителями верховной власти и естественным образом подразделялись по своим рангам.

Такие представители короля, будь то священники, государственные мужи или судьи, составили собственную интеллигенцию своего народа; именно из них вышли те, кто хранил и развивал древние предания и воспроизводил их в народе, учреждая и контролируя учебную и просветительскую деятельность.

Поэтому не требуется дополнительных указаний на то, что та часть народа, которая была призвана хранить свои духовные сокровища, и составила правящий класс, неразрывно связанный с династическим родом и состоящий из народной знати. Это доказывает, что правящие роды германцев защищали свой статус не только щитом и мечом, но и культурой. Часто власть ассоциируют только с атрибутами силы, но это – широко распространенное заблуждение. Дохристианская германская знать в идеальном смысле была именно хранилищем национальных святынь всех видов и целиком и полностью заслуживала свое привилегированное положение. Причины ее последующего одичания, наступившего во времена заката эпохи миннезанга, будут дополнительно рассмотрены в настоящем исследовании.

Служители культа Вотана в дохристианской Германии имели не меньше привилегий, чем родовая знать: как у последней, у них тоже были земли и иные богатства, требующиеся для обеспечения своего важнейшего служения – «служения учительского», выразившегося в учреждении Хальгадомов (буквальный перевод слова Halgadom – «Собор Святости» – прим. пер.).

По сути своей Хальгадомы были первыми монастырями дохристианских германцев. В них проживали служители культа Вотана, как затем в возникших позже на месте Хальгадомов христианских монастырях жили монахи новой веры. В этих духовных центрах, расположенных в лесной чаще или священных урочищах, проживали служители культа, общность которых сложилась тв особое монастырское братство. Там они посвящали свою жизнь не только исследованию религии, но прежде всего астрономии, изучению природы и врачеванию, а также истории, искусству песнопения и всему тому, что впоследствии называли «придворным воспитанием