Украденный экстаз

– Подложите мне что-нибудь под голову и под ноги, чтобы они были повыше, ладно?

Через несколько минут она уже лежала в очень удобной позе. И почувствовала себя много лучше. Чарли и Джед сидели у костра, то и дело поглядывая в ее сторону. Крайне озабоченный Чарли принес ей тарелку с подогретой фасолью и чашку кофе.

– Как вы? Не причинили себе вреда?

– Нет, Чарльз. Со мной все, слава Богу, в порядке. Думаю, мой организм просто сделал мне маленькое предупреждение. Доктор, которому мне приходилось помогать, когда я училась в школе, утверждал, что наше тело посылает нам своеобразные сигналы-предупреждения, и можно было бы избавиться от уймы проблем, если бы люди вовремя обращали внимание на такие сигналы. Именно это со мной и случилось. Мое тело предупредило меня. Я уже чувствую себя намного лучше. Но если вы не возражаете, то я сегодня полностью положусь на вас, а сама полежу, на всякий случай.

– Можете не волноваться, мисс Лина. Отдыхайте столько, сколько необходимо.

Она принялась за еду. В ее положении оказалось одно преимущество: организм так нуждался в питании, что даже кофе, приготовленный Чарли, она проглотила, словно это был ароматнейший напиток, а не темная бурда. Когда Лина отставила тарелку и чашку в сторону и наклонилась, чтобы расшнуровать ботинки, к ней тут же подскочил Чарли. Он бережно заставил ее лечь на спину и сам снял с нее ботинки.

– Не стоит так волноваться из-за меня. Я и правда в порядке. Так что не надо ухаживать за мной, как за тяжелобольной. Хотя я вам очень благодарна.

– Мы тут с Джедом немного пораскинули мозгами... Она мысленно приготовилась к уговорам вернуться. Для таких обездоленных парней семья – самое важное в жизни. Как сладкая мечта для всякого бродяги. А она к тому же беременна.

– Держись, Лина!

– Мы считаем, что вам надо бы вернуться назад.

– Не согласна. И не вернусь.

– Это ребенок Хантера.

– Но и мой тоже. А у него, как я вам уже сообщила, пропало желание жениться на мне.

– Но он же не знает про ребенка. – Джед присел с другой стороны одеяла. – Он сразу передумает, как только узнает про ребенка.

– А я не желаю, чтобы он женился на мне только из-за того, что я беременна.

– Но если вы не выйдете замуж, то ребенок будет считаться бастардом.

– А вы, случайно, не заметили, что из себя представляет брак Слоуна Уолша?

– Но какое это имеет отношение к вашей истории?

– Ответьте сначала на мой вопрос, Чарльз.

– Ну-у, честно говоря, врагу не пожелаешь такого. Я редко видел подобное, однако они ведь не цапаются, стараются вести себя достойно. Правда, она отыгрывается на Молли. Ведь яд требует выхода, это ясно. Я бы уже давно выгнал эту злобную мегеру, она даже никакой работы по дому не делает, только командует да изводит всех придирками.

– Вот видите, а я совершенно не желаю, чтобы и мой брак превратился в такой же кошмар, – вставила она, когда оба уже открыли рот, чтобы еще что-то возразить. – Брак между мной и Хантером вполне может превратиться в подобную нервотрепку. Я понимаю, что он, конечно, не откажется от ребенка, но меня-то он больше знать не хочет. А решил жениться на Патриции Спотфорд. Представьте себе, как он разозлится, когда у него из-за меня вдруг все сорвется с любимой Патрицией. Уж лучше, по-моему, ребенку расти бастардом, чем жить в таком кошмарном доме.

– Но каждому ребенку нужен отец, – все еще хмурился Джед, и вдруг его лицо просияло. – Придумал! Один из нас может стать вашим мужем.

– Спасибо, это очень любезно с вашей стороны, но хороший друг отнюдь не всегда становится хорошим супругом. Я знаю, что ребенок должен иметь двух родителей. Но так уж вышло, что отца у него не будет, так что обойдемся тем, что имеем. Что касается мужского влияния, то, возможно, друзья мужского пола вполне заменят его. У меня есть вы, есть ОМалли, его сыновья. Уйма хороших примеров, которым ребенок может подражать.

– Кхм-м, не думаю, что мы с Джедом достойны подражания.

– Глупости! Очень даже достойны. Вы не ангелы, но это даже к лучшему. Весьма утомительно постоянно общаться с совершенствами.

– А Хантеру вы не собираетесь сообщить хоть что-то?

– Не знаю. Об этом еще стоит подумать, Джед. Это зависит от очень многих вещей. От того, как все сложится у самого Хантера, да и у меня. Хватит времени чтобы принять решение. Сейчас я слишком зла на Хантера, чтобы решать что-то касающееся его.

Она подавила зевок. Ее тело настоятельно требовало отдыха, и ему было плевать на ту сумятицу, что царила в ее душе.

– Ладно, Джед, мы лучше оставим Лину в покое и дадим хорошенько отдохнуть. Это сейчас важнее всего. И мы с этого момента будем поспешать не торопясь, как говорится. Если что понадобится, то крикни нам.

– Спасибо вам. Вы очень добры ко мне, – пробормотала Лина и закрыла глаза.

Утром она словно заново родилась. Ничего не болело. Но убедить в этом Чарли и Джеда ей так и не удалось, поэтому целые полдня они тащились на такой скорости, какую мужчины сочли разумной для беременной. Лишь после передышки на обед Лина сумела доказать им, что способна ехать и быстрее. Просто несколько часов чересчур лихой скачки в первый день довели ее до изнеможения.

Дальше они поехали чуть веселее. Лина время от времени оглядывалась назад, ведь она оставила на ранчо свои разбитые мечты о счастье, оставила начинающуюся дружбу с любопытной девочкой. Лина надеялась, что Лори не отчается и не вернется вновь под крылышко своей безмозглой и злой матери.

Лори поняла, что случилось что-то страшное еще до того, как карета развернулась и остановилась перед домом. На веранде мгновенно появился отец и спросил, не знают ли они, где Лина, ей очень трудно было сохранить невозмутимость, но она спокойно вылезла из кареты и направилась в дом. И тут она услышала, что пропало три лошади и кое-какие припасы; не было на ранчо и Лины, которая исчезла не одна, а вместе с Чарли и Джедом. Все еще стараясь не выказывать охватившего ее отчаяния, девочка молча, с показным равнодушием поднялась в свою комнату. И тут, внимательно оглядевшись, она нашла записку, оставленную Линой.

«Мне очень жаль, что я вынуждена уехать, не попрощавшись. Сказать по правде, мне вообще очень жаль уезжать отсюда, стоит только подумать, что мы могли бы стать друзьями. По-моему, у нас все шло к этому. На случай, если в этот раз «мама ничего не скажет», знай, что уезжаю я потому, что Хантер любит Патрицию Спотфорд и собирается жениться на ней. Твоя мать показала мне письмо, которое Хантер написал ей, там он ей и сообщает обо всем этом. Как только я немного успокоюсь и приду в себя, то постараюсь написать тебе. Пожалуйста, не прекращай искать ответы на свои вопросы и старайся смотреть на мир собственными глазами.

С любовью, Лина».

Лори медленно опустилась на кровать. Она снова и снова перечитывала записку. И каждое слово заставляло ее вспоминать беседу матери с Патрицией Спотфорд. Во внезапном исчезновении Лины виноваты эти две опытные интриганки. Это их козни. Лори могла бы поклясться чем угодно.

Зажав записку в руке, Лори пробормотала:

– Я непременно продолжу искать ответы на свои вопросы, Лина. И когда Хантер вернется домой, они у меня уже будут!

– Будь оно все неладно! Как можно столько затягивать такое очевидное дело? – возмущался Хантер, проходя в салун вслед за Себастьяном и Оуэном.

– Вот за это адвокат и получает столько, сколько тебе и не снилось, – буркнул в ответ Себастьян.

Хантер мысленно проклинал все адвокатское племя, пока они искали свободные места в переполненном зале и Себастьян заказывал виски для всех. Хантеру казалось, что потрачено столько времени, а продвинулись всего ничего. После трех глотков он немного успокоился.

– Думаю, еще пару деньков, и дело передадут присяжным, – примирительно сказал Себастьян.

– Себастьян прав, Хантер. Этот адвокат уже использовал свой лимит, и больше ему ничего не удастся содрать с клиента, как бы он ни старался.

– Но я сказал Лине, что буду через месяц. Время прошло, а желанного результата все еще не видно.

– Тебе лучше послать ей телеграмму, почему ты задерживаешься. – Себастьян выложил на стол бумагу и кисет с табаком.

– Да я разорюсь, если начну объяснять, что тут происходит. По этим парням не скажешь, что они жаждали заполучить мерзавца.

– Теперь он в их руках. Так к чему спешить? Конечно, если бы ты не был так решительно настроен дождаться вынесения приговора, адвокату удалось бы еще потянуть. Вдруг бы ты уехал? Чем меньше свидетелей, тем лучше. Именно поэтому он вызывал тебя несколько раз и явно пытался дискредитировать. После этой игры в суде ряды свидетелей сильно поредели. Но все, конечно, изрядно затянулось и по другим причинам. Судья болел, и накопилась уйма дел. Но все равно Уоткинса повесят.

– Ты так уверен? Его адвокат умеет затыкать рты, всех заговорил до смерти.

– И рад бы, да куда деть правду? Ведь были же эти грабежи, убийства и насилия? Были. И наказание будет, как бы ни пыжился его адвокатишка.

– Ладно, слава Богу, что хоть парочку добрых дел сумели провернуть – очистили от всех обвинений наши с Линой имена, получили бумагу о прощении Джеда и Чарли. Вот парни порадуются. А ты, Себастьян, и сам мастак говорить. Кстати, этот адвокат задал тебе какой-то каверзный вопрос, я даже не совсем понял. В чем там дело? Что-то типа: «А что это федеральный служащий, офицер-юрист, потерял на суверенной территории Мексики?»