Украденный экстаз

– Видишь ли, я взял отпуск за свой счет, когда отправился за Уоткинсом, и приступил к обязанностям сразу же по приезде в Литл-Крик. Действовал не по поручению правительства, а на свой страх и риск, как частное лицо, не только не поставив об этом в известность правительство, но и без его поддержки или одобрения. Но тут нет ничего противозаконного, чтобы раздуть международный скандал.

– Ух ты! Зря ты не стал адвокатом. У тебя здорово получается.

Себастьян улыбнулся краешком губ, закуривая.

– Он зря старался. Хотел представить поимку Уоткинса как чистую уголовщину. Надо было видеть при этом лица присяжных. Лично у них он не найдет сочувствия. Только попусту тратил время и энергию. Всем им, как и любому жителю земель вдоль мексиканской границы, до смерти надоело, что беглые преступники совершают свои черные дела здесь, а потом сматывают удочки в Мексику.

Опрокинув еще одну рюмку, Хантер встал из-за стола.

– Пойду-ка в гостиницу. – Оглядев шумный салун, он поморщился. – Что-то мне здесь не нравится. Пока.

Идя к гостинице, Хантер призывал себя к терпению. Осталось уже совсем немного. Конечно, то, что дело затянулось до бесконечности, бесило его. Но надо же довести до ума то, что задумал, – услышать, как негодяю Уоткинсу вынесут смертный приговор, убедиться, что с ним покончено.

Ему так не хватало Лины, он даже не думал, что будет так скучать по ней. Больше всего на свете он хотел вернуться на ранчо, жениться на Лине, начать новую жизнь. То, что Лина, как никто другой, сможет понять причину его задержки, мало утешало. От этого его постель не становится менее сиротливой.

Хантер с трудом вынес еще три последних дня, когда процесс наконец закончился. Адвокат Уоткинса завершил свою речь прошением о помиловании. Но суду присяжных, несмотря на всю ловкость и ораторский талант адвоката, понадобилось всего три часа, чтобы вынести вердикт: виновен по всем пунктам обвинения. Объявляя приговор, судья выразил сожаление, что человека нельзя повесить больше чем один раз. Ибо перед ним впервые сидел преступник, совершивший столько кровавых дел, каждое из которых каралось повешением.

Почувствовав, что у него гора свалилась с плеч, Хантер поспешил покинуть зал суда. Из суда выводили осужденного, он бился в руках полицейских, дико вращал бешено горящими глазами, а увидев его, захрипел:

– Ты заплатишь за это, Хантер! Дорого заплатишь!

– Через три дня тебе будет уже не до мести. Тебя повесят, Уоткинс.

– Я пока еще жив, запомни это, сукин сын!

– Уведите его отсюда, – рыкнул Себастьян, подошедший сзади.

Стража уволокла упиравшегося Уоткинса, который продолжал вопить:

– Тебе нигде не удастся спрятаться, Уолш! Из-под земли достану! Так и запомни! Ты и твоя сучка! Можете считать себя трупами!

Уоткинса давно уже увели, а Хантер все стоял и смотрел ему вслед.

– Есть ли шанс, что он удерет? И сможет выполнить хоть одну из своих угроз? – спросил, взглянув на Себастьяна.

– Не буду утверждать, что это абсолютно невозможно. Все возможно в этом мире. Но шансы у него мизерные.

– О небо! Я не выношу повешений, но, может быть...

– Успокойся. Езжай домой. Здесь останется Такмен. Он даст тебе знать, что и как. Езжай.

– А процесс Мартина тоже затянется?

– Начнется он меньше чем через час уже сегодня. Уверен, что он не продлится и до обеда.

– Тогда я останусь. – Хантер вернулся на свое место в зале суда.

Во время процесса Мартина они узнали много нового для себя. Хантер с облегчением увидел, что разоблачения стали сюрпризом не только для него самого, но и для Себастьяна. Оказывается, прежде чем приткнуться в малюсеньком городке, где выросла Лина, Мартин совершил целую серию преступлений в этих же местах. Собственно, в Клейвилле он скрывался от закона. Списка его преступлений больше чем хватало на повешение.

Увидев, что его защищает тот же адвокат, который так старался ради Уоткинса, Хантер разволновался. Но то ли тот понял, что зря теряет время, то ли уже растратил свой пыл с Уоткинсом, но только работал он уже не с таким усердием и не стремился искусственно затянуть дело. Менее чем за четыре часа дело Мартина расследовали, полностью доказали вину и вынесли приговор: повесить рядом с Уоткинсом.

Мартин ничего не кричал, проходя мимо Хантера. Он только смотрел на него горящими ненавидящими глазами, в которых читался весь перечень проклятий Уоткинса.

После суда все трое, Оуэн, Себастьян и Хантер, отправились в салун. Именно здесь за стопкой виски Оуэн и нарушил воцарившееся за столом молчание:

– Больше нам незачем здесь оставаться, Хантер. Все свершилось.

– Знаю. И все же у меня нет чувства легкости, освобождения. Вы понимаете меня?

– Угу, такого, чтобы хотелось задрать ноги на стол или отмочить еще что-нибудь более идиотское.

– На секунду оно возникло, когда судья прочел приговор Уоткинсу, но почему-то быстро улетучилось.

– Ты зря так близко к сердцу принимаешь мстительный бред этого подонка. Что еще ему осталось?

– Я все понимаю, Себастьян. И сам пытался утешиться такими же соображениями, но только ничего не выходит. Наверное, я успокоюсь лишь тогда, когда буду знать, что этот головорез покоится в могиле под толстым слоем земли.

– Неужто собираешься остаться на казнь?

– Не для того, чтобы насладиться зрелищем. Хочу увериться, что эта тварь мертва.

– Но послушай, Хантер, у него очень мало шансов сбежать именно теперь, когда его охраняют в камере смертников.

– Ты сам говорил, что нет ничего невозможного.

– Верно, я и не отказываюсь от своих слов. Но подумай, где разумнее находиться, если все же свершится чудо и он сбежит?

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что ты можешь оказаться и позади него, пытаясь догнать его на пути к Лине, но можешь оказаться и перед ним как щит на пути к Лине. Так что скажешь?

Решительное выражение на лице Хантера было красноречивее слов.

– Когда мы выезжаем? – Себастьян встал из-за стола, взял шляпу и небрежно надвинул ее на лоб.

– На рассвете. – Хантер нахмурился. – Стоп! Мы? Ты тоже решил ехать с нами?

– Я, кажется, приглашен на свадьбу. Или ты передумал?

– Приглашен, приглашен. Я просто подумал, что ты уже вернулся на работу. Ты же сам сказал, что восстановился.

– Так оно и есть. Я получил отпуск.

– Отпуск? Ну и начальство у тебя! Ты же целый год бездельничал.

– Пошел к черту! Я работал весь этот год как каторжный. Просто они не такие неблагодарные, как ты, вот и решили, что я заслужил небольшой отдых. – Он ухмыльнулся, когда Хантер и Оуэн расхохотались. – Кстати, мое новое место работы расположено неподалеку от ваших мест, поэтому я сразу и согласился на приглашение.

– Отлично. – Затем, вспомнив разговор о Лине в первую ночь поездки на процесс, Хантер спросил: – А ты действительно что-то такое думал?