Украденный экстаз

– Я помогал моей Мейбл рожать почти всех наших детишек.

– Тоже мне подвиг! Это был ваш долг, ведь вы помогли ей и зачать их! – Она готова была броситься на него с кулаками, но мистер Татл продолжал невозмутимо улыбаться.

– Ну же, Лина, – вмешался Грант, чувствуя, что надо успокоить дочь. – Роды еще не причина устраивать истерику.

– Ах, не причина? Какая же причина покажется тебе уважительной? У меня схватки, а ребенку еще рано появляться на свет! Меня только что против воли выдали замуж и познакомили наконец с моим отцом! Обычно во время родов возле роженицы вертится множество женщин, которые утешают ее, помогают ей. А ты видишь здесь хоть одну женщину? Нет! Мужчины, одни только мужчины! Священник, который не считает зазорным носить кобуру с пистолетом; патрульные, преступники, Чарли, Джед, многодетный мужчина, который никак не поймет, что бедняжке жене не помешает передышка; и еще шестеро других, с которыми я вообще после всего этого не стану разговаривать. До конца жизни!

Она закусила губу, чтобы не дать вырваться крику, когда ее телом вновь овладела боль.

– Моя Мейбл тоже заводится по любому пустяку, когда у нее схватки, – доверительно сообщил Джек Татл Гранту.

– Меня это не удивляет, старый развратник! – отрезала Лина.

Себастьян решительно шагнул к Лине, освободил ее из ослабевших объятий Хантера и поднял на руки.

– Думаю, что ей просто необходимо лечь. Оуэн, займись-ка Хантером. Может быть, кто-нибудь найдет для него глоток виски.

Когда Оуэн расторопно утащил брата в сторону, тот начал сопротивляться, пытаясь отправиться вслед за женой.

– Но... я должен...

– Иди-ка сядь в уголке и сделай пару глотков виски. А может, и больше. Это должно взбодрить тебя. – Себастьян ухмыльнулся и покачал головой. – Ты сейчас выглядишь хуже Лины. А ведь это ей рожать. – Он вошел со своей ношей в дом.

– Но... – попытался возразить Хантер. Оуэн потащил его в сторону.

– Хантер, ты сейчас зеленее привидения. Ей только не хватало волноваться из-за тебя.

– Она сказала, что это преждевременные роды. Джек Татл понимающе хлопнул Хантера по плечу.

– Дети появляются на свет тогда, когда им приспичит. И нечего сразу воображать всякие ужасы. Это отнюдь не значит, что ребенок в опасности.

– Хочешь, мы тебя подождем, пока ты там будешь занят, Джек? – крикнул шериф.

– Конечно, если вы ничего не имеете против. На мой взгляд, дело здесь не затянется.

Джек Татл прошел в дом, а Грант поспешил вслед за ним.

Когда Оуэн усадил Хантера в дальнем конце террасы, к нему тут же присоединились братья Лины и Чарли с Джедом. Брендон и Джед с готовностью протянули свои фляжки. С молчаливого одобрения Брендона они начали с его фляжки, передавая ее по кругу.

– На, мой взгляд, она в полном порядке, – заметил Чарли. – Все как обычно: взвивается, словно ее ужалила оса, бросается на каждого, кому не хватает ума держаться от нее подальше. Мисс Лина всегда так ведет себя, если ее обидели или испугали до смерти. Так что это добрый знак.

– Наверное, ты прав, – согласился Хантер, который взбодрился после нескольких глотков виски. – Я благодарю вас всех за то, что вы так заботились о ней. Вы рисковали своей жизнью. Я не забуду этого.

Он растерянно улыбнулся, когда Чарли с Джедом недоуменно переглянулись.

– Так ты сказал, что не собирался ни на ком жениться в Техасе? – спросил Джед.

– Нет, это никак не входило в мои планы.

Хантер помедлил, но потом решил, что сейчас расскажет им обо всем, что произошло. Так даже лучше, чтобы не думать о том, что происходит в этот момент в доме.

Лина судорожно стиснула на себе лиф платья и яростно завопила трем мужчинам, беспомощно обступившим ее постель, что не позволит им раздеть себя! Ни за что!

– Ну же, девочка, нельзя рожать ребенка в одежде, – пытался уговорить ее Грант. – Мы очень быстро наденем на тебя вот это. – И показал ей ее ночную рубашку.

Она собиралась предложить ему, куда он должен засунуть эту рубашку, но ее снова скрутило. Наглая троица немедленно воспользовалась ее беспомощностью и безжалостно принялась стягивать с нее все лишнее. Когда она пришла в себя, ее уже почти раздели, так что спорить было просто бессмысленно. Оказавшись в ночной рубашке, она корчилась и стонала на кровати, а Себастьян нежно вытирал ей пот с лица влажной прохладной тряпицей.

– Наверное, боли в пояснице – это был знак. Знак, что мне пора рожать.

– Вполне возможно, – согласился Себастьян. – А теперь прекрати вести себя по-свински с мистером Татлом.

– Прошу прощения, мистер Татл. – Она почувствовала неловкость перед этим скромным и добрым человеком.

– О, не беспокойтесь, я все понимаю. Если по правде, то я сразу почувствовал себя как дома. Уж очень она напомнила мою Мейбл.

– Так ты обещал мне рассказать, зачем затеял эту странную игру в друга семьи. Хотелось бы знать все в подробностях.

– Радость моя, боюсь, сейчас тебе не до моей истории.

И он оказался прав. Потому что вскоре ее тело изогнулось, пытаясь вытолкнуть ребенка, схватки поглотили все ее силы и все внимание. Но в мгновения кратких передышек она еще успела засомневаться в компетентности мистера Татла, который почему-то был весьма доволен ходом событий и все повторял, что роды идут замечательно и осталось совсем недолго.

Когда ребенок наконец вышел, она вцепилась в Себастьяна, ожидая детского плача. Когда же раздался громкий рев, она без сил обмякла в его руках. Плач явно исходил из сильных и здоровых легких. Через некоторое время отошел и послед, так что она убедилась – все прошло, слава Богу, благополучно. Мать и ребенка тут же обмыли.

– Ребенок здоров? – спросила она, когда мистер Татл подал ей завернутого в пеленку младенца.

– Чуть меньше, чем положено, но машет ручками и ножками так же, как и все малыши в его возрасте. И все у парня на месте, а уж голосу просто позавидуешь. Возможно, он не такой уж и недоношенный, как вы считаете.

– Вполне возможно. – Тут она вдруг сообразила, что мистер Татл говорит «парень» и «он». – Это мальчик? Впрочем, чего еще ждать. – Она устало зевнула, пытаясь разлепить сонные веки. – Их вокруг что блох на бродячей собаке... этих мужчин.

Грант нахмурился, но Лина надолго замолчала.

– Лина?

– Она уснула, – объяснил Себастьян. – Моя мать тоже обычно засыпала после всех этих мучений. Держалась до тех пор, пока не услышит крик ребенка, а потом раз... – он щелкнул пальцами, – и готова, уже спит.

– Ну тогда оставим ее, пусть отсыпается. Могу поспорить, что она прошлую ночь не сомкнула глаз, когда услышала новости про Уоткинса и Мартина.

Устроив импровизированную люльку из опорожненного ящика комода, они осторожно уложили туда ребенка. Грант сердечно благодарил Джека Татла. Троица на цыпочках вышла из комнаты. У дома Гранта поджидал Хантер. Убедив своего новоиспеченного зятя, что все прошло великолепно, он подтолкнул его к дому, а сам еще раз поблагодарил Татла и пожелал всем патрульным удачного пути до Санта-Аны.

Хантер проскользнул в комнату, где лежала Лина. Он стоял и смотрел на спящую. Затем склонился над сыном. В это трудно было поверить. Еще утром он был до смерти напуган, что потеряет ее. А сейчас она была не только жива, она стала его женой, к тому же подарила ему сына. Он сел на стул, который Себастьян поставил у самой кровати, и ждал, когда Лина проснется, надеясь, что к тому времени она уже придет в себя.

Лина медленно освобождалась от власти сна. С минуту она пыталась понять, где она и что с ней, затем ее руки медленно потянулись к животу. Она села в кровати и сразу же почувствовала, что ей заботливо подсунули под спину подушку. Только тогда она увидела Хантера. Хантер протягивал ей белый сверток. Она развернула его и увидела, что сын старательно сосет кулачок. Хочет есть... Покосившись на Хантера, она поняла, что тот не собирается оставлять их. Покраснев, она расстегнула лиф рубашки и приложила сына к груди. И на какое-то время совершенно забыла о Хантере. И лишь когда его смуглая рука с длинными пальцами нежно убрала волосок со лба младенца, она взглянула на него.

– Он кажется абсолютно здоровым. – Хантер хотел сказать ей, как тронула его эта картина – ребенок у ее груди, но не нашел нужных слов.

– Наверное, мистер Татл прав. Он уже был готов родиться.

– Лина, поверь, я никогда не собирался жениться на Патриции Спотфорд. Моя мать и Патриция сплели эту интригу, чтобы заставить тебя уехать.