Немужественность

Немужественность
Харитон

Рассказ охватывает небольшой период жизни Киры и Серафима, которым пришлось пожениться, чтобы избавиться от гиперопеки и упреков родителей. Независимость оказывается ложной.

Кира смотрела стеклянными глазами на консультанта в магазине свадебных платьев. Её мама хлопотала с фатой, заколками и прочей ерундой, до которой Кире не было дела. Она примерила первое платье, посмотрела в зеркало и не поняла, кого там увидела. Милашка с каштановыми волосами и натянутой улыбкой едва ли была похожа на ту самую Киру, которая никогда бы не зашла в подобное место.

– Ну вот, наконец-то ты похожа на принцессу! Еще кольцо это бычье из носа вынешь и совсем красавицей будешь, – улыбалась мама с нахлобученными волосами и дорогой помадой.

– Да, мне нравится это, – сказала Кира, пытаясь изобразить умиление.

– Что? Нет! Мы не уйдем, пока не перемерим весь магазин! – кричала мама в экстазе.

– Дочь счастлива, давай уже возьмем и пойдем отсюда, – в итоге Кира снова поддалась и надела еще пару пышных нарядов в угоду матери и нескольким подружкам, которые ее бесили.

Они купили первое простое платье без блесток и жемчужин в форме сердечек, без корсета, кружева и даже без подъюбника.

– Как сорочка, ужас, – сетовала мама по дороге в кондитерскую.

– Ну свадьба как раз вечером, потом спать удобно будет, – отшучивалась Кира.

Ей недавно исполнилось двадцать три года, но она все никак не могла начать самостоятельную жизнь. Родители не отпускали ее в другой город, да даже в другую квартиру, говорили о том, что она еще слишком маленькая для тяжелой работы, но большая для брака. Они рассматривали только тот вариант независимости, где ответственность за Киру ляжет на её мужа, и девочка ничего не могла с этим поделать.

Так уж вышло, что с детства Кира мечтала ставить спектакли и играть на сцене, но не сложилось. Родители обеспечивали её примерно до двадцати лет, пока она не решила зарабатывать сама. Проводить опросы на улицах она не соглашалась, а на сцену, да даже за кулисы, её не брали из-за отсутствия опыта. Кире все же удалось найти работу ассистента в кино, потом она втянулась, и стала кем-то более менее приличным в телестудии. Только вот мама этого не видела.

Истерики сменялись затишьем, пьяные вечеринки проходили под знаком совершенной секретности, да и своих партнеров Кира скрывала, пока однажды не встретила Серафима. Такое имя мальчику дали воцерковленные родители, потому что ждали от него покорности и трудолюбия.

Серафим готовился к свадьбе более скромно, купил синий костюм и такую же резинку для волос. Его отец очень им гордился, ведь мальчик вот-вот станет мужчиной. У Серафима были яркие голубые глаза, перед которыми невозможно устоять, но в личной жизни ему не сильно везло. С Алисой из соседнего подъезда никак не получалось построить диалог, а целоваться Серафиму не хотелось. А с Варей, которую подобрали родители, он не мог даже находиться в одной комнате – от неё пахло ладаном и девственностью.

– Мы с папой рады, что ты нашел достойную девушку, – сказала его мама на семейном ужине.

– Да, Кира классная! – подхватила младшая сестренка.

– Совсем большой уже, скоро у нас будут внуки, – говорил строгим, но надежным голосом бородатый отец. На первой встрече Кира чуть под землю не провалилась, настолько она опешила от вопроса об искренности своей веры. Да и от вида священника немного трясло.

За день до церемонии мама Киры подбросила ей в комнату книжку о том, как быть хорошей женой. Там во всех подробностях описывалась первая брачная ночь, прилагались рецепты супов и советы будущим мамам.

– Ты, главное, не волнуйся, все пройдет хорошо, – переживала мама за бедную дочку.

– Да все в порядке, мы отлично повеселимся!

– Брак – это не веселье, Кира! Ты должна стать серьезнее, это не шутки.

– Ты вообще радуешься за меня? – без притворства спросила девочка.

– Конечно, но я переживаю, как ты будешь в чужом доме с новым человеком. Ты ведь у нас такая домашняя, – тряслась над ее кроватью мама.

– Я справлюсь, это ведь должно случиться с каждой женщиной, – успокаивала её Кира.

Мама подвинула советскую книгу поближе и вышла из комнаты. Кира и правда не спала с Серафимом, зато делала это с другими мужчинами. Дорогие пентхаусы, кровати в хостелах, иногда даже диван, на котором они с родителями смотрели фильмы по вечерам, становились местами самых ярких оргазмов. Излишняя опека долго не позволяла Кире заниматься сексом, но в какой-то момент ей удалось ослабить поводок. Нет, она не была проституткой, просто не рассказывала родителям о своих отношениях с противоположным полом.

С Серафимом они встретились на работе. Ходили в бары, смотрели футбол, часто тусили в одной компании. Они стали лучшими друзьями и решили пожениться, чтобы родители перестали на них давить. Тогда свадьба казалась отличным решением всех семейных проблем. К тому же, они оба любили вечеринки и подумали, почему бы не оторваться.

Свадьба! Свадьба действительно удалась, друзья напились, танцевали, обнимались и даже прыгали в бассейн ночью. Родственники плакали, молодые практически не целовались, родители дали добро на медовый месяц. Сказали, чтобы с детишками не затягивали. Первая брачная ночь в отеле тоже удалась. О, как Кира развлекалась со своим парнем, и как Серафим развлекался со своим в соседнем номере. В тот момент они оба почувствовали себя свободными.

Кире больше не приходилось выслушивать упреки, когда же она выйдет замуж, а Серафиму скрывать от отца-священника своих парней.

– Мы сделали это! Мы пережили этот день, дай пять! – смеялась Кира с утра.

– Да, боже, наконец-то! – обнял её Серафим.

– Не верится, что мы можем жить счастливо!

Первые два года Кира и Серафим не могли нарадоваться. Они переехали в столицу, нашли новую работу и были будто состоявшимися людьми. Кира не отчитывалась, где она и с кем, Серафим перестал получать выговоры от отца за свою немужественность. Семьи приезжали к ним раз в месяц, это не напрягало Киру и Серафима до тех пор, пока родители не стали настаивать на внуках. Они спрашивали детей, зачем те пользуются контрацептивами, если уже живут в браке.

– А вам не кажется, что некоторые заболевания не пропадают после штампа в паспорте? – начинала беситься Кира.

– Что ты такое говоришь, вы вошли в брак невинными, как и положено, – возмущались родители Серафима.

– Да, так что прекращайте, мы хотим внучат, – буквально заставляли Киру ее родители.

После того, как они уезжали, у ребят случались припадки истерии, ведь выдерживать это с каждым разом становилось все труднее.

– Так больше не может продолжаться, мне двадцать пять, я имею право решать – рожать мне, или нет! – плакала Кира возле Серафима.

– Я не знаю, не знаю, что делать. Как я скажу отцу, что я гей? Представь, я единственный сын в семье! – плакал Серафим возле Киры.

После последнего августовского визита они пили джин на кухне всю ночь. У Киры тряслись руки, Серафим извинялся перед своим парнем Сашей за невозможность познакомить того с семьей. Холодной ночью они впали в абсолютную депрессию от жизни во лжи.

Наутро Кира обнаружила, что у нее задержка, тогда она встречалась со Славой около года, но уже собиралась расставаться. Кира сделала тест, оказалось, что она беременна. Счастья эта информация не принесла.

– Сходи со мной в клинику, – попросила она своего друга-мужа.

– Конечно, зай. Ты уверена?

– Я даже не хочу об этом говорить. Сделай так, чтобы никто никогда не узнал о том, что сегодня произойдет. Одна таблетка, и я снова веселый ребенок.

– Хорошо, но знай, что тебя сожгут на костре, – подбадривал Киру Серафим.

Славе девушка ничего не сказала, срок был совершенно маленький, и на следующий день она с ним рассталась.

– Правильно ли я поступила? Не знаю, – Кира ударилась в творчество. Написала четыре удачных сценария к постановкам, сняла пару печальных клипов. Серафим занялся выпуском новой программы на ютубе, дела шли удачно.

Несколько месяцев Кира и Серафим упорно работали и ходили на все московские вечеринки. Они увлеклись наркотиками и пытались делать вид, что все в порядке, пока к ним в очередной раз не приехали родители.

Кира сдалась, она стала ходить к психиатру и сидеть на мощных антидепрессантах, Серафим держался чуть лучше. Правда, потом его бросил Саша. Из творческих светских людей они превратились в мрачных невротиков. Сообщения о детях все больше вводили Киру в душевнобольное состояние, она не могла терпеть криков, давление стало слишком сильным. Серафим выпивал чашку кофе в день, выкуривал пачку сигарет и занимался беспорядочным сексом. Кира практически не вставала из-за стола. Она писала на печатной машинке, перестала пользоваться телефоном и ни с кем не общалась.

В какой-то момент им пришлось вернуться на работу. Ресурсы иссякли, и друзья заставили Киру и Серафима выйти из дома. Мешки под глазами, истощенные руки и сухие губы – два живых трупа влачили свое существование, продолжая обманывать себя и всех вокруг.

– Ты что, вообще не ешь? На хоть сэндвич мой укуси, – сказал Кире помощник режиссера.