Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. КНИГА 1. Наложница генерала, приносящего мир, часть 2

При этом, искусство боя юноши было несравненным. Трудно было поверить, что он не видит того, что видела Бай Юй. Долго ли он еще собирается получать пинки от генерала? В противоположность однообразным действиям Сян Юя, его молодой соперник выглядел намного более гибким и изобретательным.

Бай Юй от возбуждения стиснула стебли бамбука обеими руками и еще сильнее прижалась глазом к дырке в плетеном заборе.

В это время на площадке мечник наконец поймал момент, когда тигр покинул логово в горах*[81]: приняв грудью толчок ладонью от Сян Юя, он, вместо того чтобы отскочить, повернулся боком, уменьшив силу удара, и, не замахиваясь, коротким плоским движением направил меч ему в живот!

Меч не воткнулся в живот генералу.

Генерал держал лезвие своего гэ у горла противника.

Сян Юй тоже ждал этого момента!

Оба мужчины тяжело дышали и жгли друг друга взглядами.

(Сян Юй, довольный собой:) – Хе-хе.

(Юноша:) – … (опускает меч)

(Сян Юй:) – … (убирает копье от его горла)

(Юноша:) – Хе-хе… (мгновенно направляет лезвие под ребра генералу)

––

*[80] ?? ша-и – желание, намерение убивать (состояние ярости, которое можно ощутить физически исходящим от человека)

*[81] ???? "заставить тигра покинуть его горное логово" – т.е. дождаться, когда противник потеряет бдительность

* фотографию леди Дай можно увидеть в нашей группе "Ханьфу и история"

https://vk.com/wall-210866362_1522 (https://vk.com/wall-210866362_1522)

––

? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?

ГЛАВА 28. У дочки Бай совсем нет стыда

Сян Юй наподдал противнику коленом в бок, так что лезвие меча ушло в сторону и разрезало рубашку.

Юноша отпрыгнул.

Бой продолжался.

Теперь Сян Юй чаще нападал на противника, чертя круги и делая выпады своим гэ, которое на самом деле было скорее не копьем, а топором с заточенным клювом на конце. Юноша перемахивал через гэ или нырял под него, упрямо пытаясь достать генерала, пока копье было на отлете. Однако, каждый раз стоило ему приблизиться, Сян Юй использовал свободную руку, чтобы отбить запястье или локоть соперника, испортив ему атаку, не обращая внимания на мелкие раны и на то, что рукав его рубашки был уже пропитан кровью.

Толкнув юношу, Сян Юй отступил на несколько шагов, так что оказался почти вплотную к Бай Юй.

Бай Юй вся сжалась от испуга и спрятала голову в плечи.

Прямо у нее над головой слышалось шумное дыхание мужчин, забор затрясся, потом раздался звук удара кулаком в челюсть. Младший мужчина хрипло выругался. И наступила тишина.

… …

Тишина.

Уйдут они когда-нибудь?

Чего вы дальше не деретесь?

Бай Юй осторожно подняла голову.

Сян Юй молча смотрел на нее сверху, с той стороны забора, который доходил ему до середины груди.

Его широкая тень накрывала ее, как ночь, полная кошмаров.

– Господин, – сказала Бай Юй.

Она уже стояла на коленях, поэтому дальше она просто замолчала и не шевелилась. Ей хотелось поклониться и уткнуться лбом в землю, как страус, чтобы не видеть господина, но прямо перед ней был забор.

– Бай Юй, – бесцветным голосом сказал Сян Юй.

В его голосе не было ни гнева, ни удивления, ни вопроса.

Это просто была констатация факта.

С клена упал пожелтевший лист и начал плавно кружиться в воздухе, постепенно опускаясь на землю.

– Почему ты здесь? – отсутствующе произнес он, сам понимая бесполезность разговора.

– Эмм… я думала, что началась война, – ответила Бай Юй. – И хотела посмотреть.

Когда она услышала саму себя, она в душе заплакала горькими слезами.

Ей даже стало немного жалко Сян Юя.

– Бай Юй, в усадьбе две сотни человек. Почему никто из них не подумал, что началась война? – спросил Сян Юй.

– Гм.. Потому что я все время начеку? – робко предположила Бай Юй.

Сян Юй потер ладонью висок.

В его глазах отразилась безнадежность бытия.

Одна минута разговора с дочкой Бай утомила его больше, чем два часа вооруженного боя с сотней солдат!

– Иди, – сказал он. – Поздоровайся с братом.

Дочка Бай, забыв подняться с колен, глупо разинула рот и уставилась на младшего мужчину, который вышел в проем бамбуковой ограды и стоял, прислонившись к боковому столбу. Она его разглядывала, словно он был небывалым чудом.