Чувствующий интеллект. Часть II: Интеллект и логос

Чувствующий интеллект. Часть II: Интеллект и логос
Хавьер Субири

Bibliotheca Ignatiana
«Интеллект и логос» – вторая часть трилогии испанского философа Хавьера Субири «Чувствующий интеллект».

Со времен Парменида философия пыталась разрешить проблему отношения между интеллектом и реальностью в пункте, составляющем главную тему этого тома: в «логосе», классическим выражением которого является «суждение». Субири решительно противостоит этой традиции, ведущей, по его мнению, к формально-логицистскому пониманию того, каким образом человек постигает реальность. Сам Субири отстаивает первенство чувствующего постижения перед логосом. Как было показано в первом томе трилогии (X. Субири, Интеллект и реальность. Изд-во ИФТИ, 2006), первичное постижение реального актуализирует вещи, поскольку они «реальны». Логос же представляет собой последующий («позднейший») модус постижения, позволяющий выразить то, чем эти реальные вещи являются «в реальности». Развитию этой центральной идеи посвящена вторая часть трилогии.

Хавьер Субири

Чувствующий интеллект. Часть II: Интеллект и логос

© Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2008.

© Fundacion Xavier Zubiri (Madrid). Труды и переводы трудов Хавьера Субири.

© Г.В. Вдовина, перевод, 2008.

Глава первая

Введение

В первой части этой книги мы исследовали, что такое постижение и каков первичный и радикальный модус постижения. Эта проблема в трилогии «Чувствующий интеллект» была сформулирована в заглавии первой части: «Интеллект и реальность». Но постижение принимает также два позднейших модуса. Эта тема будет рассмотрена во второй и третьей частях книги.

Приступая к нашему исследованию, будет не лишним напомнить некоторые важные идеи, которые уже были изложены в первой части и, как я надеюсь, помогут правильно понять часть вторую.

Прежде всего, постижение не есть акт сознания, не есть акт осознания, потому что для того, чтобы нечто могло быть осознано, оно должно быть уже предъявлено в постижении. Такой акт восприятия чего-либо, акт предъявления и есть то, что мы назвали схватыванием. Акт схватывания есть радикальный акт постижения.

Что представляет собою это схватывание? Любое постижение есть акт схватывания, но не любой акт схватывания есть постижение. Чувственное восприятие – тоже схватывание. Эти два вида схватывания могут относиться к одному и тому же объекту – например, к цвету, камню, и т. д. Поэтому самый прямой путь к пониманию того, что же такое умное схватывание, состоит в исследовании модусов схватывания термина, общего обоим его видам.

В восприятии этого общего термина – например, цвета – схватывание обладает собственной радикальной характеристикой: характеристикой чувствующего схватывания. Чувствующее схватывание – это схватывание во впечатлении. Впечатление – не только аффекция того, кто схватывает: в этой аффекции впечатление предъявляет нам нечто иное, нежели сам схватывающий и его аффекция. В этом ином присутствуют три конститутивных момента: содержание, модус бытия в качестве иного (то, что я назвал формальностью инаковости) и сила воздействия. Для нашей проблемы самое существенное состоит в моменте формальности. Схваченное пребывает в схватывании сообразно своей формальности: я назвал это актуальностью. Актуальность – это не предъявленность, а пребывание в предъявленности. Поэтому она составляет физический момент схваченного.

Так вот, эта актуальность, это пребывание, или бытие предъявленным, может иметь два модуса. Актуальность может быть предъявленной просто как знак ответной реакции: такую актуальность я назвал актуальностью по типу раздражимости. Это – формальность раздражимости. Так, свойства схваченного – например, его световая или звуковая интенсивность – являются определяющими моментами ответной реакции. Схваченное, как таковое, обладает актуальностью, но только как частью самой ответной реакции. Таково чистое ощущение у животных.

Но есть и другие схватывания: в них свойства почувствованного во впечатлении суть свойства, которые формально схватываются как принадлежащие схваченному в собственном смысле. Интенсивность цвета или звука есть момент, схваченный как собственная характеристика цвета или звука. Я назвал это формальностью реальности. Реальность есть модус бытия «в собственном смысле», внутри самого схватывания. «В собственном смысле» означает, что этот модус принадлежит схваченному, то есть предшествует самому схватыванию (prius). Так как модус пребывания в схватывании есть модус пребывания во впечатлении, оказывается, что схватывание есть акт впечатления реальности. При схватывании его содержание актуализируется во впечатлении, но вне всякой связи с ответной реакцией. Я назвал это чистой актуальностью: схваченное предъявлено, и только предъявлено. Так вот, эти три момента (впечатление, «в собственном смысле», чистая актуальность) вместе составляют то, что я называю быть самим по себе. Это и есть формальность реальности: модус инаковости, который заключается в «самом по себе». Речь идет о реальности не в смысле чего-то, что находится «вне» впечатления, а в смысле формальности, присутствующей «в» самом схватывании. Как таковая, эта формальность составляет физический момент схваченного.

Такое схватывание чего-либо в формальности реальности есть именно чувствующее умопостижение, или, если угодно, умное чувствование. Схватывать реальное как реальное: в этом и состоит формальный характер постижения. Быть впечатлением – формальное свойство чувствования. Поэтому впечатление реальности представляет собой единый акт, конституированный двумя моментами: впечатлением (чувствованием) и реальностью (постижением). Такое схватывание тоже будет чувствованием, но не чистым ощущением, как у животных, а чувствованием умным: чувствованием, в котором реальность чувствуется как реальность. Человек обладает этим человеческим чувствованием, которого нет у животного, и вдобавок, применительно к некоторым зонам реальности, обладает чистым ощущением по типу раздражимости, то есть животным чувствованием. Животное чувствование, несомненно, есть чувствование, «принадлежащее человеку», но не «человеческое» чувствование. В человеческом чувствовании чувствование уже есть модус постижения, а постижение уже есть модус чувствования реальности. Стало быть, чувствование и постижение – не два акта, будь они последовательными, совпадающими или частичными, а два структурных момента одного и того же акта. Эта единая структура представляет собой чувствующий интеллект: формальное структурное единство, чей единственный акт есть чистая актуализация реального во впечатлении.

Поскольку формальность реальности в собственном смысле принадлежит схваченному, у нее обнаруживаются две стороны: одна обращена к самому схваченному, другая – к чувствующему интеллекту. Благодаря первому аспекту мы погружаемся и проникаем в само реальное; благодаря второму аспекту, наоборот, погружаемся в само постижение. Второй аспект для нас теперь особенно важен, хотя эти две стороны не существуют и не могут существовать независимо друг от друга.

Формальность реальности, именно как реальности, открыта, не замкнута: одно и то же впечатление реальности вмещает в себя самые разные содержания. Эта открытость есть трансцендентальность, которая представляет собой не предельно универсальное понятие, а физическую общность реальности, и поэтому – момент общения. В силу этой открытости любая вещь «сама по себе» реальна только в соответствии другим вещам: любая реальная вещь открывает, исходя из себя самой, поле реальности. Речь идет не о внешнем отношении между вещами, а о формально конститутивном моменте открытости каждой реальной вещи, поскольку она реальна. Стало быть, каждая реальная вещь заключает в себе два момента: первый – момент, так сказать, индивидуальный: ее собственную инаковость; второй – момент открывания поля, полевой момент. Таковы два момента единой реальности: все реальное реально в своей индивидуальности и в поле, и всегда схватывается в этих двух моментах.

Итак, вот что такое постижение: это чистая актуализация реального в чувствующем постижении.

Постижению присущи разные модусы, то есть разные способы его актуализации, как постижения, в чувствующем интеллекте. Эти модусы, как было сказано в первой части книги, определяются соответственным характером самой реальности, модусами ее актуализации.

Прежде всего, имеется первичный и радикальный модус: то, что я назвал первичным схватыванием реальности. Эта первичность заключается в двух чертах. Прежде всего, все схваченное актуализируется прямо, непосредственно и унитарно (несмотря на возможную сложность его содержания – например, когда речь идет о некоем ландшафте). Это означает схватывать реальное в самом себе, как таковом. Актуализированная таким образом реальность заключает в себе два момента – индивидуальный и полевой; но они схватываются нераздельно, как моменты самой реальной вещи. Я называю это компактным схватыванием реальности. Но первичному схватыванию присуща и вторая черта: в нем реальное не только компактно схватывается в себе самом, как таковом, но и схватывается «только» в себе самом, как таковом. Этим «только» определяется модальный характер первичного схватывания реальности.

Имеются, однако, и позднейшие модализации этого первичного схватывания. В самом деле, реальное может быть схвачено не только как нечто имеющее полевой характер, но и как нечто, что открывает поле и поэтому включено в него. В таком случае реальное схватывается не просто как полевое, но и полевым способом — как пребывающее внутри того поля, которое этим реальным было определено. Теперь полевой момент, который в первичном схватывании актуализировался компактно, вместе с индивидуальным моментом, как бы приобретает автономность перед лицом индивидуального момента. Отныне поле есть не просто компактный момент реальной вещи, а область реальности: область, дающая место многим реальным вещам. И тогда каждая реальная вещь должна постигаться в этой области не просто в самой себе, как таковой, но и в соответствии прочим реальностям поля: тогда мы постигаем не только то, что вещь реальна, но и то, что эта реальная вещь есть в реальности. Это «в реальности» представляет собой позднейшую модализацию постижения вещи как реальной.

Так вот, актуализация вещи (уже постигнутой как реальная) внутри области реальности других вещей и есть то постижение, которое мы называем логосом. Логос – это постижение того, чем реальная вещь является в реальности, то есть в соответствии другим реальным вещам. Логос есть модус чувствующего постижения. Мы называем его модусом постижения прежде всего потому, что он представляет собой чистую актуализацию реального в чувствующем интеллекте; и этот модус есть «ре-актуализация». Как таковой, логос является моментом интеллекта. Но реальная вещь реактуализируется в движении, которое приводит ее к другим вещам и совершается ради этих вещей: только таким образом реальная вещь пребывает реактуализированной. С точки зрения этого момента, логос есть движение впечатления, то есть момент чувствования. Именно в нем ре-актуализируется то, чем реальная вещь является в реальности. Отсюда следует, что логос – это чувствующее постижение: чувствующий логос. Чувствующий логос есть постижение в поле, модализация впечатления реальности. Постигнуть то, чем нечто является в реальности, означает восстановить единство индивидуального и полевого моментов реального.

Важно отметить, что речь идет не о процессе, а о структуре. Когда я постигаю то, чем нечто является в реальности, после того как постигну это нечто как реальное, то «после» вовсе не означает здесь, что я «принимаюсь постигать» то, что же эта вещь представляет собой в реальности. Интеллект не «принимается» доискиваться, чем нечто является в реальности, но уже помещен в это дело самой реальностью, единством ее индивидуального и полевого аспектов. Будучи схвачена как реальная, реальность сама определяет постижение самой себя «в» единстве индивидуального и полевого моментов. Это не акт, идущий от меня, а модус актуализации, идущий от самой реальности, поскольку она формально есть почувствованная реальность. Почувствованный характер реального: вот что с необходимостью определяет нашу озабоченность тем, что же та или иная вещь есть в реальности.

Разумеется, реальное соответствует не только другим реальным вещам в поле; оно соответствует «заодно» и другим реальным вещам как реальным, то есть как вещам в мире. Мир – это соответственное единство всего реального, поскольку оно реально. Однако о мире и его соответствии полю мы будем говорить в третьей части нашей книги. Эта, вторая, часть посвящена чувствующему интеллекту как логосу и называется: Интеллект и логос.

Наше исследование разбивается на три раздела:

Раздел первый. Постижение вещей в поле реальности.

Раздел второй. Формальная структура чувствующего логоса I: логос как движение, как динамичная структура.

Раздел третий. Формальная структура чувствующего логоса II: логос как постижение в среде.

Раздел первый

Постижение вещей в поле реальности

Чтобы исследовать постижение вещей в поле реальности, мы должны начать с концептуализации этого поля. Всякая реальная вещь заключает в своей формальности реальности два момента: момент индивидуальной реальности и момент реальности в поле. Поскольку дело обстоит именно так, поле есть измерение реальной вещи. Этот полевой момент можно рассматривать разными способами. Поле есть нечто детерминированное каждой реальной вещью, и эта детерминация имеет две стороны. Одна, наиболее очевидная, заключается в том, что поле определяется самой реальной вещью; другая – в том, что поле есть нечто определяемое каждой реальной вещью, что оно дает место всем почувствованным реальным вещам. В первом аспекте реальность есть нечто открытое в самой себе, во втором аспекте она есть нечто объемлющее все вещи: область реальности. Если сравнить поле со светом, то реальную вещь мы прежде всего уподобили бы источнику света: она светоносна, и это делает ее светящейся. Но одно дело – видеть, что вещь светится, и другое дело – видеть, что все прочие вещи, включая сам источник света, освещены тем светом, который испускает эта реальная вещь. Свет лампады, как таковой, есть мета, детерминированная этой светящейся вещью. Но если мы будем рассматривать свет как нечто такое, что освещает реальные вещи, тогда этот свет будет уже не просто метой всякой вещи, а областью, объемлющей все вещи, которые входят в освещенное пространство, включая сам источник света. Действительно, одно дело – видеть, как светоносная вещь испускает свет, и другое – видеть, как она освещает, как ее свет распространяется на все прочие вещи. В таком сравнении свет – это поле. Поскольку поле детерминировано каждой вещью, постольку, воспринимая вещь, я в первичном схватывании воспринимаю ее в моменте не только индивидуальной, но и полевой формальности: как со стороны ее светоносности, так и со стороны производимого ею освещения области реальности. Таково компактное единство обоих аспектов.

Если допустить, что это так, то мы, схватывая вещи в поле реальности, можем, в свою очередь, схватывать их двумя способами. Во-первых, как вещи, включенные в поле: таково постижение вещей как полевых. Но мы можем схватывать вещи и со стороны поля, в которое они включены: таково полевое постижение вещей. Схватывать вещь как принадлежащую к полю свойственно первичному схватыванию реальности. Схватывать вещь полевым способом свойственно логосу.

Исходя из этого, мы рассмотрим нашу проблему в два этапа:

1) Поле реальности.

2) Реальное, постигнутое полевым способом.

Таковы будут, соответственно, темы двух следующих глав.

Глава вторая

Поле реальности

Поле – это, в первую очередь и прежде всего, момент формальности реальности каждой реальной вещи. Поэтому восприятие поля совершается в первичном схватывании реальности. Поле не есть нечто чуждое логосу, но оно не составляет момент логоса первичным образом. Оно действительно есть момент логоса, но момент вторичный, то есть производный от непосредственного схватывания. Очень важно подчеркнуть этот пункт. Все, что мы могли бы сказать о поле, уже дано в первичном схватывании реальности всякой реальной вещи; поэтому нынешнее исследование надлежало бы включить в первую часть книги. Тем не менее, я решил отнести его ко второй части, потому что именно здесь поле выполняет свою важнейшую функцию.

Мы исследуем поле в три следующих этапа:

§ 1. Общие характеристики поля реальных вещей.

§ 2. Строгое понятие поля.

§ 3. Внутренняя структура самого поля.

§ 1. Общие характеристики поля реальных вещей

Для описания поля наш язык располагает, вообще говоря, только терминами, взятыми из области зрительного восприятия; поэтому может сложиться впечатление, будто поле – это исключительно зрительное поле. Но такое впечатление – лишь следствие ограниченности языка. Например, существуют и такие вещи, как музыка, звучащая фоном, или затоптанные следы на земле, и т. д.; существует поле перемещения как вещей, так и моего собственного тела. Итак, если взять проблему во всей ее широте, скажем, что поле – это единство всех вещей, поскольку все они пребывают в нем, и поскольку поле их объемлет. Даже если мы используем визуальный язык, обозначаемое им гораздо шире, чем визуальное. Итак, речь идет о поле как области реальности.

Поле обладает весьма развитой внутренней структурой. Прежде всего, в нем имеется одна или несколько прямо схватываемых вещей: они составляют первый план поля. Если этот первый план сводится до одной-единственной вещи, такая вещь принимает характер центра поля. По отношению к этому первому плану остальные вещи образуют сферу доминирования всего прочего. И эти прочие вещи определенным образом соотносятся с первым планом. Во-первых, некоторые из них составляют фон, на котором схватываются вещи первого плана. Это измерение называется выделением: вещи первого плана выделяются на фоне прочих. Во-вторых, есть и другие вещи, которые не составляют даже фона, а просто суть нечто такое, что находится на периферии поля. Благодаря этому прочие вещи поля принимают измерение близости или удаленности. Строго говоря, периферия представляет собой не линию, а изменчивую зону. По мере распространения периферийных вещей вширь они удаляются все более, пока постепенно не затеряются из виду. Поэтому периферия – это зона неопределенного: либо в силу того, что она не определена в себе самой, либо в силу того, что, даже будучи определенной, она может остаться незамеченной для меня. Первый план, фон и периферия: таково, если можно так выразиться, тройное измерение поля. Разумеется, эти структуры не являются фиксированными. Например, я могу изменить первый план, и в результате будут автоматически изменяться фон и периферия.