Опасная близость

– Хорошо, тогда назови хоть одну причину, почему не хочешь возвращаться домой.

– Домой? – переспросила Иона. Гнев как-то сразу улегся.

– Именно. Домой. Возвращайся. Дай мне еще один шанс.

– Не могу… – покачала головой Иона и снова попыталась отстраниться. Слезы застилали глаза и мешали говорить. И не спрашивай почему. Просто я не должна…

– Почему не должна? – выговорил Зейн сдавленным голосом. – Если из-за отца, то мы вместе поедем к нему, и…

– Дело не в этом. Понимаешь, я полюбила тебя, – едва слышно прошептала Иона. Ну вот, не хотелось говорить, а пришлось.

К ее удивлению, Зейн рассмеялся:

– И только-то?

Иона резко вырвалась из его рук. Теперь по щекам катились слезы.

– Не смей надо мной смеяться. Мои чувства – это не пустой звук. – Иона прижала руку к груди, первый раз в жизни осознав, что это правда. – С моими чувствами тоже нужно считаться, не собираюсь всю жизнь подстраиваться под других. – Иона громко всхлипнула. – Поэтому не собираюсь продолжать наш роман, иначе, когда все закончится, мне будет только больнее.

– Ну-ну, хватит. – Зейн прижал почти не сопротивляющуюся Иону к себе. – Не плачь. Я знаю, что твои чувства – не пустой звук.

Он погладил Иону по щеке. Синие глаза светились теплом и пониманием.

– Неправда, – ответила она, вздрагивая от рыданий. – Ты сам меня обвинил, что лезу не в свое дело. Что не должна была разговаривать с Тесс, спрашивать про тебя и Нейта. Ты меня близко к себе не подпускаешь, ничего не рассказываешь…

– Прости, вел себя как полный придурок. Просто боялся, что ты про меня узнаешь одну вещь… Но сейчас узнал, что ошибался и на самом деле это неправда.

– Это что, имеет отношение к твоему отцу? – тихо спросила Иона.

– Да. – Зейн приблизился к кровати и сел. Пружины матраса жалобно заскрипели. – Знаешь, в чем ирония? В детстве вбил себе в голову, будто отец – замечательный человек, чуть ли не герой. Тогда мама не хотела о нем говорить, а не я. Но я знал, кто он. Достаточно было посмотреть на фотографии в Сан-Ревелль. Тут бы кто угодно догадался. Все сразу вставало на свои места. Почему маме дали работу в этом доме, почему старый хозяин время от времени заходил узнать, как у меня дела…

– Ты про деда?

Зейн напряженно кивнул.

– Но в тот день, перед тем как я… – Зейн нервно сглотнул, – увидел его с ней… он говорил со мной. Был жаркий день, а мама запретила ходить в большой дом, потому что хозяева готовились принимать гостей, и я не должен был путаться под ногами. А он приехал пораньше и припарковался как раз рядом с площадкой, где я катался на скейтборде. – Зейн скованно пожал плечами. – Отец оглядел меня с ног до головы и спросил: «Ты сын Марии?» Я кивнул. Ни слова выговорить не мог. Решил – вот он, момент, которого я так долго ждал. Сейчас он объявит, что он мой отец, и, может, даже на машине покатает. – Зейн печально улыбнулся. – Автомобиль у него был крутой – красный «феррари» со стилизованными шинами с белой боковиной.

Сев на кровать рядом с Зейном, Иона положила руку ему на колено, искренне сопереживая наивному маленькому мальчику.

– Значит, ты уже тогда любил машины?

Зейн положил свою руку на ее и кивнул.

– Хочешь знать, что он еще сказал? Это были последние слова, которые я услышал от отца.

Иона была не уверена, что желает услышать ответ, но все же прошептала:

– Что?

Зейн мрачно рассмеялся:

– Кинул мне ключи от машины и велел: «Скажи Мано, пусть на мойку отгонит. Завтра с утра уезжаю».

– Зейн… – Иона коснулась пальцами его щеки, потом поцеловала, испытывая щемящую нежность не только к нему, но и к тому мальчику. – Зейн, он был ужасный человек, но это не значит, что ты тоже…

Зейн повернулся и приложил палец к ее губам:

– Знаю. Послушался твоего совета и поговорил с Марией. – Он взял Иону за руку и продолжил: – Рассказал, что видел, и… – Зейн на секунду замолчал, устремив взгляд в потолок. – Ты была права. Тот эпизод на кухне ничего не значит.

И все-таки не понимаю – как ты вообще мог такое подумать?

– Просто та сцена в детстве произвела на меня глубокое впечатление. А когда сам начал заниматься сексом, узнал, что в такие моменты человека захлестывает страсть. – Зейн опустил голову и печально вздохнул. И я решил, что обязательно научусь держать себя в руках, чтобы не стать таким, как отец. – Неожиданно Зейн улыбнулся. – Но потом появилась ты и перевернула мою жизнь с ног на голову. Чувства к тебе я, как ни старался, сдержать не мог.

Ионе хотелось ему верить, наслаждаться любовью и вниманием. Но, к сожалению, она знала правду.

– Ничего я не переворачивала. Для тебя я очередная женщина в беде.

– Что? – озадаченно рассмеялся Зейн. – Иона, ты вообще о чем?

Иона отодвинулась, стараясь не смотреть на его сногсшибательную улыбку и обаятельные ямочки. Иначе ее тянуло к Зейну еще сильнее. Тем тяжелее осознавать, что он никогда не ответит ей взаимностью.

– Неужели сам не понимаешь? Думаешь, почему я тебе понравилась? Почему ты заботился обо мне, все для меня делал – включая секс? Почему пригласил к тебе переехать?

– Извини, не понимаю.

Иона обхватила себя руками. Она чувствовала себя беззащитной под его пристальным взглядом.

– Такой уж ты человек, Зейн, – стремишься спасать женщин. И все потому, что когда-то не смог спасти маму. – Недоумевающий взгляд Зейна причинял невыносимую боль. – А я просто оказалась очередной девушкой, попавшей в беду. Вот и все.

Зейн покачал головой с озадаченным видом. Иона обреченно застыла. Наконец он произнес:

– В жизни ничего глупее не слышал.

– Это правда! – возмутилась Иона. – Ну, сам подумай, сопоставь факты…

– Бред.

Вдруг Зейн опрокинул ее на кровать.

– Пусти! – воскликнула Иона, пытаясь вырваться.

Но Зейн попросту сел на нее верхом.

– А теперь послушай меня внимательно, – твердо произнес он, игнорируя сопротивление. Я же тебя выслушал. Теперь моя очередь говорить. – В голосе Зейна звучала такая грусть, что Иона невольно притихла. – В одном ты права. Я очень уважаю женщин и стремлюсь их защищать. Да, возможно, именно из-за того, что произошло с мамой, я испытываю такой гнев, когда вижу, что кто-то причиняет вред женщине. И не важно, кто она такая и что с ней случилось – старушка ли, у которой украл сумку уличный грабитель, или несовершеннолетняя проститутка, которую избивает сутенер. Как говорится, всегда спешу на помощь к тем, кому она требуется. Но ты – совсем другое дело.

Голос Зейна был холоден как лед, но в глазах читалась бесконечная нежность.

– Потому что мое стремление прийти на выручку, спасти – ничто в сравнении с чувствами, которые я испытываю к тебе.