Опасная близость

– Даже говорить о нем не хочу.

– Знаю, – вздохнула Мария. – Но тебе не кажется, что уже давно пора?

– Нет. Не могу.

– Почему?

От неожиданности Зейн ответил правду:

– Потому что я все знаю! Знаю, что он тебя изнасиловал. И не хочу лишний раз об этом слышать.

Так что спасибо, мне отлично известно, при каких обстоятельствах я появился на свет.

– Что?.. – Мария разом побелела как полотно. – Откуда ты знаешь?..

– Когда он пришел в коттедж, я все видел. Он снова хотел сделать то же самое. А еще я слышал, что он сказал.

– Ах, Зейн, – мама крепко сжала его руку в своих, – я не знала, что ты там был, иначе сразу бы все объяснила. Почему же ты ничего не сказал?..

– Не мог. Просто не мог, и все. – Зейн отстранился, снова сгорая от бессильного гнева, горечи и отвращения к самому себе. И наконец отважился задать вопрос, который мучил его долгие годы: – Как ты можешь меня любить после этого?

– Прекрати. – Мария встала и, прижав его к себе, принялась успокаивающе гладить по голове.

Зейн ощутил такой родной и знакомый аромат магнолии.

– А теперь послушай, что я тебе скажу.

Постепенно нервная дрожь улеглась. Его успокоил твердый голос матери.

– Да, он меня изнасиловал, но все не так просто, как ты думаешь. Я была молода и глупа, а он – красивый, образованный мужчина… Вот я и влюбилась, хоть он был и женат. Заметила, что тоже ему нравлюсь, и принялась кокетничать, всячески поощряла его знаки внимания. Но когда он пришел ко мне в комнату, испугалась. Попросила уйти, но он не послушал.

Мария взяла лицо Зейна в ладони.

– Нет, я не считаю, будто сама во всем виновата. Он оказался безжалостным, эгоистичным, жестоким человеком и воспользовался моей наивностью. Но хотя в тот момент я испытывала к нему лютую ненависть, да и потом тоже, в конце концов смогла простить его. И знаешь почему?

Зейн покачал головой. Слушать Марию было невыносимо.

– Потому что у меня появился ты.

Зейн снова отпрянул.

– Не надо меня успокаивать. Я больше не ребенок и прекрасно понимаю, что сломал тебе жизнь.

– Зейн! – Глаза Марии были полны боли, и ему невольно стало стыдно. – Не говори так. Не смей! Это неправда! – Мария положила руки ему на плечи. – Наоборот, ты лучшее, что у меня есть. – Мария заговорила громче: – Это было первое, что я подумала, когда впервые увидела тебя после длившихся целые сутки родов. И то же самое подумала, когда в восемь лет ты подрался и тебе сломали зуб. Пришлось отдать стоматологу триста долларов. – Мария чуть встряхнула Зейна, будто надеясь, что таким образом сумеет лучше донести смысл своих слов. – И когда ты начал встречаться с первой девушкой, этой паршивкой Мэри-Лу, которая якобы в шутку называла тебя мексикашкой.

– Ты знала про Мэри-Лу? – выдавил готовый провалиться сквозь землю от стыда Зейн.

Мария лишь отмахнулась.

– Даже когда ты избил Нейта только за то, что он объявил себя твоим братом, я думала только о том, как люблю тебя.

По щеке Марии скатилась одинокая слеза, и Зейн пристыженно опустил голову, удивляясь, как многолетние стыд и гнев мгновенно уступили перед сметающей все на своем пути силой материнской любви.

И сейчас я восхищаюсь и горжусь тобой, – прошептала Мария. – Горжусь, что у меня такой взрослый, сильный, красивый сын, который всегда старается поступить как лучше, но не умеет отличать лучшее от худшего.

Мария погладила Зейна по щеке.

– Согласна, в обстоятельствах твоего появления на свет приятного мало. Но ты ни в чем не виноват. Мы оба не виноваты. И если этот человек твой отец, это не значит, что ты будешь поступать, как он. Нейт же совсем другой. И Брендон тоже. Подумай над этим, Зейн. Из-за каких-то глупых предубеждений отталкиваешь и брата, и племянника. Может, и детей заводить не будешь, чтобы в их жилах не текла его кровь? Неужели сам не понимаешь, как это нелепо?

Зейн тяжело вздохнул.

Иона права. Давно надо было поговорить с мамой. Это избавило бы его от стольких лет невыносимых страданий.

– Да, умеешь речи произносить, – наконец выговорил он.

– Если бы знала, что ты все слышал, произнесла бы эту речь еще двадцать лет назад, – ответила Мария, еще раз погладив Зейна по щеке и вернувшись на свой стул.

Зейн робко улыбнулся:

– Теперь жалею, что раньше не рассказал.

– Да, но такой уж вы, мужчины, народ. – Мария рассмеялась, но вдруг снова посерьезнела. – А теперь рассказывай, что случилось с Ионой.

Зейн тут же перестал улыбаться.

– Сразу поняла: это не простое увлечение, – прибавила Мария. – Ты глаз с нее не сводил.

Зейн пожал плечами. Что и говорить, тема была неудобная.

– Нечего рассказывать. – Попробуй поделись такими подробностями с матерью… – Сначала встречались… А неделю назад Иона переехала ко мне…

Ну, и что теперь сказать? Что влюбился в нее? Зейн и сам толком не знал, что испытывает к Ионе.

– И?.. Что дальше? – поторопила Мария.

– Все было хорошо. Даже замечательно.

И это чистая правда. Никогда раньше Зейн так не спешил домой по вечерам. А по утрам приходилось буквально заставлять себя ехать на работу. И дело было не только в сексе. Зейну нравилась веселая болтовня Ионы, ее кулинарные таланты, разноцветные пятна краски на одежде… А еще доброта, сострадание и то, как быстро и легко Иона поладила с Печенькой. Как густо она краснела, когда Зейн ее поддразнивал, и как задорно и игриво поддразнивала его в ответ. Как же хорошо им было, и в спальне, и за ее пределами. Нет, «хорошо» – слишком слабое слово.

Но потом… – начал Зейн и, заметив любопытство в глазах мамы, смущенно умолк.

Ну уж нет, не стоит рассказывать матери про секс на столе, да еще и без презерватива. Одной пощечины за вечер вполне достаточно.

– В общем, она уехала.

– Хм… – Мария откусила кусочек печенья и задумчиво поглядела на сына. – И ты хочешь ее вернуть?

– Да. Хочу.