– Что случилось? – спросила она.
Сильные руки обхватили ее талию и заключили в объятия.
– Не бери в голову.
Зейн прижал ее к себе и зарылся лицом в волосы. Но Иона чувствовала, как от него волнами расходится напряжение.
Но тут почувствовала его эрекцию, и все тревоги заглушило желание. Иона прильнула к Зейну. Да, лучше держаться привычного курса. Секс – это проще всего. Никаких сомнений, сложных решений…
Зейн гладил ее спину, а Иона слушала ровное биение его сердца.
– Чем так вкусно пахнет? – спросил он, взяв ее лицо в ладони. – Впрочем, не важно. Все равно есть пока не хочу. Единственное, чего хочу, – тебя.
– Ничего страшного, – произнесла Иона. Да, поскорее отвлечься от непростых вопросов – вот то, что нужно. – Лазанью можно и разогреть.
Зейн рассмеялся, а потом они слились в поцелуе. Иона забыла обо всем, кроме его прикосновений, вкуса, запаха…
Руки Зейна стиснули ее ягодицы, затем расстегнули пуговицу на шортах и нырнули внутрь. Иона мгновенно ощутила прилив возбуждения.
– Подожди, Зейн, – вдруг выговорила она дрожащим голосом, сдерживая его руку. Казалось бы, секс – простое, безобидное занятие. Но почему сейчас ей так не кажется?
– Почему? – удивился Зейн. – Ты разве не…
– Да, но… – Иона отвела глаза, гадая, что бы сказать. Ее застали врасплох, она должна взять неожиданно пробудившиеся чувства под контроль. И тут Иона заметила, как Печенька наблюдает за ними большими печальными глазами.
– Ну, не при ПЧ же, – шутливо произнесла она. – Давай потом, в спальне.
– Печенька – собака, а не ребенок, – резковатым тоном произнес Зейн, но послушно убрал руку. Потом открыл дверь и прищелкнул пальцами. – ПЧ, гулять!
Бросив на хозяина обиженный взгляд, Печенька нехотя удалилась. Зейн захлопнул за ней дверь.
– Ну что, проблема решена?
– Да, только…
Прежде чем Иона успела придумать новую отговорку, Зейн снова приник губами к ее губам. Обхватил за талию и усадил на стол. Стащил шорты и трусики, отшвырнул в сторону. Сидеть на мраморе было холодно. Иона успела только потрясенно ахнуть, когда Зейн забросил ее ноги себе на плечи. Потом наклонился и начал ласкать языком – жадно, порывисто. Против воли Иона почувствовала, что поддается.
Пыталась абстрагироваться от этих ощущений, но оргазм не заставил себя ждать. Иона вскрикнула от острого наслаждения.
Зейн вскинул голову и поспешно расстегнул брюки. Иона обняла его за шею, и он сразу вошел в нее. Зейн двигался быстро и резко, и Иону снова неожиданно для себя захлестнуло возбуждение. Зейн не сбавлял напора, пока Иона снова не достигла оргазма – одновременно с ним. Оба исступленно вскрикнули, и Зейн в изнеможении опустил голову ей на плечо.
Дрожащими руками Иона рассеянно теребила мокрые от пота волосы Зейна, пытаясь осознать, что это было. Сердце колотилось с сумасшедшей скоростью. У Ионы было такое впечатление, будто они не занимались сексом, а дрались.
Между тем Зейн отошел от нее, застегнул брюки и, выругавшись, отошел в сторону. Потрясенная, дрожащая, Иона так и осталась сидеть на столе. Потом машинально оделась.
Зейн стоял возле кухонного окна, опершись на раковину и склонив голову. Плечи и спина были напряжены. Рубашка выбивалась из-под брюк.
– Прости, – прошептал Зейн.
В голосе его звучали непонятные для Ионы, но очень сильные чувства.
Зейн поднял голову, когда Иона приблизилась к нему, но в глаза смотреть не решался. В сгущающихся сумерках его профиль вырисовывался особенно четко. Зейн казался усталым как никогда.
– Я ничем не лучше его, – пробормотал он едва слышным шепотом, точно разговаривал сам с собой.
– За что ты просишь прощения? – спросила Иона.
Запустив пальцы в волосы, Зейн повернулся к ней:
– Вел себя как животное! Накинулся на тебя…
– Если бы мне что-то не понравилось, я бы не стала молчать и терпеть, – ответила Иона. В голосе Зейна звучал такой стыд, что она совсем растерялась. – Сказала бы, чтобы ты прекратил.
– А ты уверена, что я бы остановился?
– Конечно, я же тебя знаю, – ответила Иона. Такого вопроса она не ожидала. – Ты не из тех, кто способен на такое.
Зейн покачал головой:
– Это только лишний раз доказывает, как мало ты меня знаешь.
Иона положила руку Зейну на плечо и сквозь ткань рубашки почувствовала, как напряжены его мышцы.
– Зейн, что ты несешь? Да, сегодня у нас получилось погрубее, чем обычно. Но все происходило по взаимному согласию, и мы оба получали удовольствие. – Иона гладила его плечи, ощущая пальцами дрожь. – Тебе не за что просить прощения. Я получила два потрясающих оргазма. И ты тоже. Чего еще желать?
Зейн издал мрачный смешок, но успокаиваться не спешил.
– Кого ты имел в виду? – спросила Иона, подозревая, что знает ответ. – Ну, когда сказал, что ты не лучше его.
Наконец Зейн посмотрел ей в глаза, и в этом взгляде Иона увидела столько боли, что у нее сжалось сердце.
– Отца. Он изнасиловал мою мать. – Зейн выпрямился и, сунув руки в карманы, сжал кулаки. – А после этого родился я.
Иона была потрясена до глубины души, а когда услышала, сколько в голосе Зейна ненависти и презрения к себе, почувствовала острое сострадание. Так вот почему Зейн старался себя контролировать и сдерживать? Неужели чувствовал себя в ответе за то, в чем не было его вины?
– Как ты узнал? Мама сказала?
Зейн некоторое время смотрел на нее невидящим взглядом, потом нахмурился:
– Нет, конечно. Ни разу не говорил с ней об отце. – Голос Зейна дрогнул. – Зачем? Чтобы причинить еще больше боли?
Но даже короткой встречи Ионе хватило, чтобы понять: Мария Монтойя любит сына и не хочет, чтобы он вот так страдал.
– Тогда откуда ты знаешь про изнасилование?
– Когда мне было двенадцать, он пришел в коттедж для прислуги в доме деда, – с горечью проговорил Зейн, – пытался сделать это снова.
– Господи…