Отложенная свадьба

Как случилось, что Доминик Легран стал ее доктором в собственном доме за миллиард фунтов и в интимной обстановке своего кабинета?

Она не стыдилась своей реакции на него. Они оба взрослые люди, а Доминик всегда очаровывал ее. Забота о матери и попытки заработать на еду и крышу над головой не оставляли Элли времени на свидания с парнями, пока она училась в школе. А после смерти матери попытки воплотить свою мечту стать модельером и разбогатеть не сильно увеличили ее шансы у мужчин. Фактически, несмотря на несколько неудачных свиданий, она оставалась девственницей. Это объясняет, почему она так бурно отреагировала на такого привлекательного мужчину, как Доминик Легран.

Она украдкой наблюдала, как он раскладывает бинт и пачку антисептических салфеток на прикроватном столике.

Когда он наклонился и обхватил ее пятку ладонью, рубашка на его плечах натянулась.

Она вздрогнула, когда его мозолистые пальцы сжали ее лодыжку.

– Тебе больно? – спросил он и уставился на нее в упор шоколадно-карими глазами.

– Нет, просто я… удивлена.

«Просто ко мне никто раньше не прикасался. Откуда мне было знать, что у меня такие чувствительные лодыжки?»

– Ладно. – Он нахмурился, но, похоже, принял ее объяснение за чистую монету. – Скажи, если будет больно.

Он заворчал, увидев рану. Это была сильная царапина в том месте, где педаль вонзилась в кожу. Она немного кровоточила, и вокруг раны были синяки.

– Как тебя угораздило? – Он вытер рану антисептической салфеткой.

– Я оказалась на пути твоей невесты, когда она уходила, – сказала Элли.

Он сжал пальцами ее пятку.

– Это сделала Мира? – в ярости спросил он.

Она кивнула, сожалея, что проболталась.

И вспомнила, как много лет назад Пьер ударил Доминика по лицу, а она попыталась его защитить.

– Некоторые люди заслуживают боли, малышка.

Слова отца Доминика все еще не давали ей покоя.

Никто не заслуживал боли, и меньше всего Доминик, который тогда казался ей растерянным мальчиком, ревностно охраняющим секреты, которыми он отказывался делиться.

А вдруг он также пострадал из-за недавно расторгнутой помолвки? И теперь злится, скрывая боль?

– Мне очень жаль, – сказала она. – Я не хотела тебя расстраивать.

– О каком расстройстве ты говоришь? – вспылил он и недоверчиво посмотрел на нее. – Чем ты могла меня расстроить?

– Я не хотела напоминать тебе о твоей помолвке. Я уверена, ты ужасно расстроился из-за расставания со своей невестой.

– Элисон, – немного снисходительно произнес он. – Во-первых, ты меня не расстроила. Она сама все испортила. Из-за нее ты поранилась…

– Я уверена, она не нарочно, – сказала Элли, радуясь, что он о ней беспокоится.

– В этом я сомневаюсь, зная Миру и ее эгоистичный, капризный характер, – ответил он. – Во-вторых, расставание с ней меня не огорчило. Помолвка была ошибкой, а брак был бы еще более крупным промахом.

– Ты ведь любил ее? – Она почувствовала себя дурой, когда он сильнее растянул губы в печальной улыбке.

– Зачем мне ее любить? – спросил он.

– Ты же… собирался жениться на ней? Разве это не очевидно?

Он поднял голову и внимательно посмотрел на Элли.

– Я вижу, ты по-прежнему такой же романтик, каким была в десять лет, – произнес он с нескрываемой снисходительностью.

– В то лето мне было тринадцать, – возразила она.

– Неужели? – Он насмехался над ней. – Ты была такая взрослая?

Она поерзала на месте, чувствуя себя крайне неудобно. Он быстро раскусил ее браваду и понял, что она осталась такой же неопытной девушкой, которая боготворила его много лет назад. Но она уже не подросток, ей двадцать пять лет. И пусть у нее нет опыта отношений с мужчинами, она достаточно взрослая, чтобы это исправить.

– Если я и была романтиком тогда, то сейчас точно не романтик.

– Тогда почему ты решила, что я был влюблен в Миру? – спросил он так, словно это была самая нелепая идея на свете.

– Наверное, потому, что ты планировал провести с ней остаток своей жизни.

– Это не был бы брак по любви, – сказал он сбивающим с толку прагматичным тоном, наклонил голову и продолжил обрабатывать ее рану. – Мне нужна жена, чтобы заключить важную деловую сделку, а Мира отвечала всем моим требованиям. По крайней мере, я так думал. Но даже если бы я вовремя не понял, что ошибаюсь, наш брак продлился бы всего несколько месяцев.

– Ты женился бы временно? – спросила она, потрясенная его цинизмом.

– Я не настолько глуп, чтобы приковать себя к женщине на всю оставшуюся жизнь.

– Понятно, – сказала она, не понимая ничего.

Доминик всегда был осторожным и недоверчивым, даже в шестнадцать лет. Но всегда ли он был таким разочарованным?

Элли вдруг вспомнила, как застала его сидящим в одном из окруженных стенами садов замка. Он курил после того, как отец грубо обозвал его за обедом по-французски.

– Ты не должен курить. Папа рассердится.

– Скажи ему об этом, если хочешь, Котенок Элли. Ему все равно…

Доминик забинтовал ей ногу и провел большими пальцами по ее голени. Она задрожала от его осторожной ласки.

– Все готово. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – сказала она и покраснела от его усмешки.

– Отлично, – тихо произнес он, схватился за подлокотники кресла, заключая Элли в ловушку, и поднялся. Ее душа ушла в пятки, когда он протянул ей руку. – Давай попробуем пройтись?

Он повел ее по комнате.