Отложенная свадьба

Он был по-прежнему одет и не отпускал ее.

– Мне пора идти, – пробормотала она.

– Мы еще не закончили. И тебе незачем извиняться. Ты хоть представляешь, до чего ты очаровательна?

Грубоватые слова были произнесены тихо, но настолько искренне, что ее душа ушла в пятки.

Он погладил рукой ее ключицу, и Элли задрожала.

– Я хочу уложить тебя в постель, Элисон. Как ты к этому относишься?

– Я… тоже хочу тебя.

– Отлично. – Он одарил ее дьявольской ухмылкой, полной цинизма и желания, и отпустил ее запястья.

Она скрестила руки на груди, наконец осознавая, что стоит перед ним только в спортивных штанах.

Когда Доминик подхватил ее на руки и понес в спальню, она обняла его за шею. В роскошной комнате была широкая кровать и много антиквариата. Он закрыл дверь, поэтому единственным источником освещения в комнате был свет из ванной комнаты и эркера с видом на двор. В сумраке беспокойство Элли немного утихло, и Доминик уложил ее на кровать.

Ее сердце забилось чаще, когда он расстегнул рубашку и снял ее.

Лунный свет отражался на его загорелой коже, подчеркивая крепкие мышцы. Он был великолепен: рослый, мускулистый, поджарый и мощный. Темные волоски обрамляли его плоские коричневые соски и, проходя по центру живота, скрывались в брюках.

Элли затаила дыхание, у нее пересохло в горле, когда он расстегнул пуговицу на брюках, снял их, а потом стянул с себя трусы-боксеры.

Элли не понимала, как ей удалось не потерять сознание, когда он забрался в кровать и потребовал, чтобы она сняла свои спортивные штаны. Как только она подчинилась, он опустился на нее и ладонью коснулся ее обнаженного бедра. Из ее горла вырвался хриплый крик, когда он принялся ласкать подушечками пальцев ее тело.

– Тебе нравится?

Она не знала, как ответить на этот вопрос. Ни один мужчина никогда не видел ее обнаженной, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к ней.

– Можно мне тоже приласкать тебя? – спросила она.

– Да, – выдохнул он у ее шеи.

Она провела рукой по его груди, чувствуя, как дрожат его мускулы. Он содрогнулся всем телом, когда она обхватила пальцами его возбужденный член. Они продолжали ласкать друг друга, чувствуя, как растет их желание.

Наконец Доминик надел презерватив и обхватил руками ее бедра.

– Я не могу больше ждать, – пробормотал он и глубоко вошел в нее.

Раздирающая боль обожгла Элли, и она едва не расплакалась. Доминик выругался и отстранился от нее.

Она прикусила губу, чтобы не кричать от боли. Сильное удовольствие сменилось шоком и дискомфортом, но гораздо хуже оказалось выражение искреннего ужаса на лице Доминика.

Она пошевелилась, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям и вернуть желание. Он вздрогнул и простонал.

– Не двигайся. Я не хочу снова сделать тебе больно.

– Мне не больно.

– Не ври, – сказал он, ужас в его взгляде сменился удивлением и чем-то похожим на вину. – Я у тебя первый. Разве это не так?

Ей хотелось солгать, чтобы ему не было совестно. Но как она могла отрицать очевидное?

– Да, но это не имеет значения, – пробормотала она, хотя на самом деле это было не так. До того момента, как он вошел в нее, она летала от удовольствия. – Продолжай.

Она обняла его за плечи. Боль утихла и сменилась вожделением.

– Черт побери, Элисон, ты не знаешь, о чем меня просишь! Я не уверен, что буду нежным.

У нее сжалось сердце от его грубоватого и честного признания.

– Не нужно со мной нежничать, Доминик. Относись ко мне как к женщине.

«Как к своей женщине».

Элли отмахнулась от этой глупой и романтической мысли. Она не солгала, когда сказала ему, что девственность не имеет для нее большого значения. Ей двадцать пять лет. Она слишком долго ждала.

– Я сильная, – прибавила она, потому что он по-прежнему не двигался, и запустила пальцы в его волосы. – И я хочу тебя.

Он тихо выругался, коснулся рукой ее щеки и провел большим пальцем по ее губам.

– Я уступаю тебе, моя красавица, – пробормотал он, и его взгляд стал темным и напряженным. Он вышел из Элли, а потом медленно и осторожно погрузился в нее снова. Она ахнула и вздрогнула от восхитительно приятных ощущений.

Он двигался сначала медленно, затем постепенно ускорился. Волны удовольствия накрывали Элли с каждым новым толчком его бедер. Она прижималась к нему, как к спасительной соломинке в шторме разрушительного наслаждения. Она больше не могла думать, не могла разобраться в звуках и образах вокруг нее, потому что погрузилась в мир ощущений и чувств.

Элли смутно осознавала свои всхлипывания, ее пальцы вцепились в его волосы, когда она закричала от удовлетворения. Доминик рухнул на нее, и она обняла его, измученная и пресыщенная.

Она погладила шелковистые пряди на его затылке, влажные от пота, и попыталась не поддаваться изнуряющим эмоциям, угрожающим поглотить ее.

Это просто секс.

Ничего больше.

Но ей не удастся полностью игнорировать прерывистое биение своего сердца и понимание того, что спустя двенадцать лет все ее глупые подростковые фантазии наконец осуществились. И ожидание того стоило.

Глава 4

Доминик приказал себе дышать, с трудом понимая, что только что произошло. Изящное и тонкое соблазнение превратилось в нечто необузданное и неистовое.

Он решил заняться с Элли любовью, как только увидел желание в ее глазах. Она красивая, обаятельная, и она хотела его. Кроме того, она могла решить все его проблемы.

Разыскивая аптечку, он воспользовался временем и обдумал заманчивые возможности, которые открывались перед ним с появлением Элисон Джонс в его жизни сегодня вечером.

Ему нужна жена, и она идеально подходит для этой роли.

Она волновала его, чего никогда не удавалось Мире, и он мог предложить ей дом и финансовую помощь. Элли неизвестна журналистам и никак не связана со скандалами. А это еще один важный аргумент в ее пользу. Будет несложно создать новую пиар-историю о том, как у них закрутился бурный роман, который закончится свадьбой. Миры не было в стране больше месяца, а Доминик и Элисон знакомы с детства, и они снова встретились, когда она в качестве курьера приехала к нему домой.