Дневник Бриджит Джонс

– …и у него-то работа закончилась, а у меня как шла, так и идет. То же самое я чувствовала, когда вы были маленькими и начинались выходные. Живешь лишь один раз. Я решила все поменять и в оставшиеся мне годы для разнообразия позаботиться о себе, а не о нем.

Я пошла к кассе расплатиться, снова и снова обдумывая ее слова и пытаясь, как феминистка, принять ее позицию. И тут мой взгляд привлек высокий представительный мужчина: волосы с проседью, кожаная куртка, в руке небольшая элегантная сумка. Он заглянул в кафе, постучал по часам и выразительно поднял брови. Я обернулась и увидела, что мама беззвучно произносит: «Секунду», – и с извиняющимся видом кивает в мою сторону.

Я не стала ей ничего говорить, просто попрощалась, но потом потихоньку вернулась и проследила за ней, чтобы убедиться в обоснованности своих догадок. Вскоре я обнаружила ее в парфюмерном отделе, в компании давешнего джентльмена. Она хватала с полок все духи подряд, прыскала ими на запястье и подносила руку к его носу, после чего заливалась кокетливым смехом.

Дома на автоответчике меня ждало сообщение от Джейми. Я сразу ему перезвонила и обо всем поведала.

– Ну ты даешь, Бридж, – он захлебывался от хохота. – Ты так одержима сексом, что, если бы увидела, как мама принимает облатку в церкви, решила бы, что она берет в рот член викария. Кстати, как насчет «валентинок»? Получила на этот раз что-нибудь?

– Да, представь себе, – злобно буркнула я. И тут он снова расхохотался, а потом сообщил, что ему пора, так как они с Беккой идут в парк заниматься тайцзи.

Воскресенье, 19 февраля

56,6 кг (оч. хор., но исключительно из-за нервов), алкоголь: 2 порц. (ну в воскресенье-то – святое дело), сигареты: 7, калории: 2100.

Позвонила маме. Рассказала, как застукала ее вчера после обеда под ручку с престарелым хлыщом.

– А, это ты о Джулиане, судя по всему, – прощебетала она.

Этими словами она выдала себя мгновенно. Упоминая о своих друзьях, мои родители никогда не называют их просто по имени. Они говорят «Юна Олконбери», «Одри Коулз», «Брайан Эндерби». «Доченька, помнишь Дэвида Рикеттса? Муж Антеи Рикеттс, она еще состоит в обществе «Спасательная шлюпка». С их стороны это своеобразное признание того факта, что, хотя мне сорок минут предстоит слушать про Брайана и Мейвис Эндерби, точно роднее их у меня с детства никого нет, я понятия не имею, кто они такие.

Мне сразу стало ясно, что Джулиан имеет мало отношения к «Спасательной шлюпке», да и жена, состоящая в каких-нибудь «шлюпках», у него тоже вряд ли обнаружится. Также мне стало ясно, что познакомилась мама с ним в Португалии, еще до разлада с папой, и что, скорее всего, никакой он не Джулиан, а Жулиу. И, чего уж там, этот самый Жулиу и есть причина этого самого разлада.

Я не стала скрывать своих подозрений. Мама начала все отрицать. Она даже выдала экспромтом довольно гладкую басню: дескать, «Джулиан» случайно толкнул ее в «Маркс энд Спенсер», когда она только что купила французское керамическое блюдо, оно разбилось, и он пригласил ее на чашечку кофе, с чего и началась их крепкая, но чисто платоническая дружба, в которой они заверяют друг друга исключительно в кафетериях универмагов.

Не могу понять, почему, когда кто-то кого-то бросает ради нового романа, ему кажется правильным делать вид, что никакого романа нет? Неужели тому, кого бросили и кто каждый вечер рыдает при виде стакана для зубных щеток, будет легче от осознания, что он просто надоел своей второй половине, а Омар Шариф в кожаном пиджаке появился на горизонте две недели спустя по чистой случайности? Точно так же в оправдание какого-нибудь поступка многие предпочитают наврать с три короба, даже если правда куда безболезненнее лжи.

Как-то раз мой друг Саймон вынужден был отменить свидание с девушкой – а девушка эта ему страшно нравилась, – потому что на носу у него вскочил огромный прыщ и, кроме того, он был одет в древний пиджак фасона семидесятых (он сдал все вещи в прачечную и надеялся забрать их в обед, но они оказались не готовы).

И вот ему взбрело в голову наплести девушке, что к нему неожиданно приехала сестра и он должен провести вечер с ней, а потом, уж совсем непонятно зачем, добавил, что к завтрашнему дню ему необходимо просмотреть несколько видеозаписей по работе. Девушка возразила ему, что, по его собственным словам, ни братьев, ни сестер у него не имеется, и предложила провести вечер у нее: он посмотрит записи, пока она приготовит ужин. Но подходящих пленок у Саймона под рукой не нашлось, поэтому ему пришлось наворотить еще невесть какой ерунды. Печальным итогом стало то, что девушка дала ему отставку, полностью уверенная, что в день их второго свидания он умудрился завести роман с другой, а Саймон с прыщом на носу и в древнем пиджаке весь вечер долбился башкой об стену.

Я попыталась сказать маме, что не верю ни единому ее слову, но, похоже, страсть так затуманила ей мозг, что она совершенно утратила чувство реальности.

– Доченька, ты стала такой недоверчивой, такой подозрительной! Жулиу (ага! попалась!) просто мой добрый приятель. Мне ведь нужно личное пространство.

Вдруг выяснилось, что ради предоставления маме этого самого пространства папа переезжает в бывший домик олконбериевской бабушки, в дальнем конце их сада.

Вторник, 21 февраля

Оч. устала. Папа звонил несколько раз за ночь, просто поговорить.

Среда, 22 февраля

57 кг, алкоголь: 2 порц., сигареты: 19, жир: 8 единиц (на удивление отвратительная концепция: никогда раньше не знала, что можно в единицах подсчитывать жир на попе и бедрах. Завтра надо вернуться к подсчету калорий.)

Том оказался абсолютно прав. Я так переживала из-за родителей и так устала отвечать на звонки своего несчастного папы, что почти совсем не обращала внимания на Дэниела. И в итоге – о чудо! – он от меня просто не отстает. Сегодня, правда, я дала маху. Выйдя из офиса, чтобы купить сэндвич, я села в лифт и столкнулась там с Дэниелом в компании Саймона-маркетинга. Они обсуждали, как вчера какая-то команда проиграла из-за того, что вратарь пустил «бабочку» между ног.

– Ты видела, Бриджит? – обратился ко мне Дэниел.

– Конечно, – соврала я, соображая, что бы такое умное сказать. – Да уж, отвлекаться на бабочек, когда в тебя мяч летит… Его за такое сразу на скамейку надо и больше на поле не выпускать. С другой стороны, клуб тоже недосмотрел: должен же кто-то отвечать за то, чтобы на поле не было насекомых?

Саймон посмотрел на меня как на сумасшедшую, Дэниел тоже вылупился, а потом зашелся в приступе хохота. Его крючило от смеха, пока им не пришла пора выходить, и, прежде чем двери между нами закрылись, он прошептал мне: «Я тебя обожаю». Хм.

Четверг, 23 февраля

56,6 кг (ну почему мне не удается всегда держаться на этой отметке? почему я все время пытаюсь ползти вверх, как уровень преступности?), алкоголь: 2 порц., сигареты: 17 (предсексовое волнение – можно понять), калории: 775 (отчаянная попытка к завтрашнему дотянуть до 54 кг).

22.00. Процесс обмена сообщениями приобрел такую интенсивность, что терпеть больше стало невозможно. В шесть вечера я решительно натянула пальто и вышла из офиса, но этажом ниже в лифт вошел Дэниел. И вот мы одни, он и я, в замкнутом стальном пространстве, и нас неотвратимо бросает друг к другу.

Тут лифт остановился, и мы, тяжело дыша, расцепились. Появился Саймон-маркетинг. Его толстое тело было облачено в кошмарный бежевый плащ.

– Бриджит, – проронил он с усмешкой (я в это время машинально поправляла юбку), – вид у тебя такой, будто ты только что пустила «бабочку».

Когда я покинула здание, сзади подскочил Дэниел и пригласил меня завтра на ужин. Ур-ра!

Полночь. Сил не осталось никаких. Все-таки это ненормально, готовиться к свиданию как к собеседованию при приеме на работу. Боюсь, чрезмерно эрудированный мозг Дэниела рискует стать помехой в наших отношениях, если все обернется серьезно. Может, стоило влюбиться в кого-нибудь молодого и безмозглого? Он бы мне готовил, стирал белье и соглашался со всем, что я скажу. Придя с работы, я чего только не переделала: до темноты в глазах занималась аэробикой, семь минут терла тело жесткой щеткой, прибралась в квартире, навела порядок в холодильнике, выщипала брови, просмотрела газеты и «Путеводитель по миру секса», загрузила белье в стиральную машину и собственноручно произвела восковую эпиляцию ног, так как записываться к косметологу было уже поздно. Кончилось дело тем, что, стоя на карачках на полотенце, я отдирала от голени намертво прилипшую восковую полоску, одновременно смотря по телевизору аналитическую новостную программу, чтобы при необходимости выдать оригинальное мнение по какому-нибудь вопросу. Теперь у меня ломит спину, голова раскалывается, а ноги похожи на вареных раков, покрытых кусками воска.

Я должна понравиться Дэниелу такой, какая есть, – скажут мудрые люди. Но я дитя эпохи «Космополитен», и психика моя надломлена образами супермоделей и сотнями журнальных тестов. Я знаю, что ни личностно, ни физически не буду на уровне, если не прилагать усилий. Все, больше не могу. Отменю к черту это свидание и вечер проведу дома в старой заляпанной кофте в компании тарелки с пончиками.

Суббота, 25 февраля

55,3 кг (чудо: секс – действительно лучший вид физической нагрузки!), алкоголь: 0, сигареты: 0, калории: 200 (наконец-то я открыла лучшую диету: нужно просто заменять еду сексом).

18.00. Счастье. Весь день брожу по дому в состоянии, которое не могу назвать иначе как опьянением от секса. Слоняюсь туда-сюда, бессмысленно хватаю в руки то одно, то другое, блаженно улыбаюсь. Все прошло чудесно. Единственные минусы: 1) как только все закончилось, Дэниел сказал: «Блин, забыл машину в мастерскую отвезти», и 2) когда я встала и пошла в ванную, у меня к голени прилипли колготки, и он это заметил.

Но вот розовые облачка начинают рассеиваться, и я чувствую беспокойство. Что же теперь? Мы ни о чем не договорились. Придется снова ждать от него телефонного звонка. Почему так получилось, что после первой ночи положение осталось столь же мучительно неясным, как и раньше? У меня ощущение, будто я только что сдала экзамен и теперь в коридоре жду результатов.

23.00. Господи. Почему Дэниел не позвонил? Мы встречаемся, или как? Почему моя мама легче легкого перепархивает от одних отношений к другим, а я не могу толком завязать самый обычный служебный роман? Может, их поколение просто лучше это умеет? Может, они просто не носятся со своими комплексами? Может, они просто никогда не брали в руки книги с советами психологов?

Воскресенье, 26 февраля

57 кг, алкоголь: 5 порц. (топлю горе), сигареты: 23 (выкуриваю горе), калории: 3856 (растворяю горе в жире).

Просыпаюсь. Одна. Неожиданно ловлю себя на том, что представляю свою маму в постели с Жулиу. Шок от образа родительского (точнее, полуродительского) секса. Ярость за папу. Эгоистичная и радостная догадка, что впереди у меня еще минимум тридцать лет свободной сексуальной жизни (не обошлось без глубоких размышлений о Джоанне Ламли и Сьюзан Сарандон). Но главное – острое чувство зависти и злости из-за того, что в воскресное утро я снова одна в постели, тогда как моя шестидесятилетняя мамаша сейчас уже, наверно, во второй раз собирается… Нет. Нет. Господи. Только не эти мысли.

Март

Треволнения ко дню старения

Суббота, 4 марта

57 кг (и зачем, спрашивается, сидеть на диете весь февраль, если в начале марта приходишь к тем же результатам, что были в начале февраля? Больше никаких взвешиваний и подсчетов калорий – к черту, смысла нет).

Мама неузнаваема. Сегодня утром я сидела на диване в пижаме и, сгорбившись, печально красила лаком ногти на ногах. По телевизору показывали какие-то лошадиные морды. Тут в квартиру ворвалась она.

– Дочуша, я оставлю их у тебя на пару часов, ладно? – прощебетала она, сбрасывая на пол с полсотни ярких пакетов и направляясь в ванную.

Через несколько минут, ощутив вялое любопытство, я протопала вслед за ней посмотреть, чем она там занимается. Мама сидела перед зеркалом в дорогой комбинации кофейного цвета и, приоткрыв рот, красила ресницы (необходимость при нанесении туши открывать рот – великая загадка природы, которую науке еще только предстоит раскрыть).