Дневник Бриджит Джонс

Я явно выставила себя не в лучшем свете, продемонстрировав неумение открывать капот.

– Ты в маме ничего странного не заметила? – смущенным и напряженным голосом обратился он ко мне, возясь с масляным щупом и протирая его тряпочкой. Проделывал он все это не то чтобы с беззаботным видом – если оценивать с фрейдистских позиций. Но фрейдистка ли я – вот вопрос.

– Помимо ярко-оранжевого цвета кожи? – спросила я.

– Да… я имею в виду ее обычные… э-э… черты.

– Ну, она как-то уж очень разошлась по поводу голубых…

– Нет, это ерунда. Просто викарий сегодня явился в новом одеянии, и она из-за этого завелась. Правду сказать, вырядился он немного экстравагантно. Только что вернулся из поездки в Рим с аббатом из Дамфриса. С головы до пят в ярко-розовом. Нет, не заметила ли ты в маме чего-то ей не свойственного?

Я стала соображать.

– Да нет, если честно. Разве что уж очень пышет самоуверенностью.

– Хм-м, – он не стал больше расспрашивать. – Ладно. Езжай, пока не стемнело. Передавай привет Джуд. Как у нее дела?

Папа захлопнул капот с видом человека, довольного завершенной работой, но грохнул им с такой силой, что я испугалась, не сломал ли он себе руку.

Надеялась, что в понедельник с Дэниелом все разрешится, однако на работе его не было. И вчера тоже. Я хожу будто не на работу, а на вечеринку, где должен появиться парень, которого планирую закадрить. Начинаю беспокоиться, что проявляю недостаточно взрослости и серьезности (как же карьерный рост?), опускаясь до уровня школьной дискотеки. В конце концов удалось выведать у Перпетуи, что Дэниел уехал в Нью-Йорк. И он-то наверняка закадрил крутую стройную американскую девицу по имени Вайнона, которая ходит с пистолетом, не натягивает юбку обратно в самый ответственный момент и вообще являет собой полную мою противоположность.

Вдобавок ко всему сегодня мне предстоит ужин в кругу «остепенившихся». Его устраивают Магда и Джереми. Такие сборища – всегда удар по моей гордости, хотя я не хочу сказать, будто не рада приглашению. Магду и Джереми я оч. люблю. Иногда остаюсь у них дома ночевать, поражаясь накрахмаленным простыням и рядам банок с разными сортами макарон на кухне, и представляю, что они мои родители. Но когда рядом с ними их женатые друзья, я чувствую себя озлобленной старой девой.

23.45. Кошмар. Четыре семейные пары, я и брат Джереми (и думать нечего: красные не только подтяжки, но и рожа; девушек называет «зайками»).

– Ну, – прогудел Космо, наполняя мой бокал, – как на любовном фронте?

Только не это. Сговорились они все, что ли? Может быть, все «остепенившиеся» общаются только с другими «остепенившимися» и не знают, как разговаривать с остальным человечеством? Или они сознательно тиранят таких, как я, чтобы мы знали свое место? Или же с сексом у них полный швах и они думают: вот другие-то живут! – и надеются получить тайное удовольствие, услышав о наших бурных оргиях?

– Да, Бриджит, почему ты никак не выйдешь замуж? – прогундосила Финни-Винни (так мы зовем Фиону, жену Космо – друга Джереми), с трудом скрывая ехидство за маской озабоченности и поглаживая свой беременный живот.

«Потому что не хочу стать такой, как ты, нудная выпендрежная жирная корова!» – вот что надо было мне ответить. Или: «Да потому, что, если бы мне пришлось готовить Космо ужин и хотя бы раз лечь с ним в постель, я бы повесилась на первом же суку!» Или: «Потому что тело у меня покрыто рыбьей чешуей – под одеждой не видно!» Но ничего этого я не сказала: как ни странно, мне не хотелось ее задеть. Так что я только глупо улыбнулась, будто извиняясь, и тут вылез один из гостей по имени Алекс:

– Когда женщина достигает определенного возраста…

– Да-да… Выясняется, что все достойные кандидаты уже разобраны, – закончил его мысль Космо, похлопав себя по толстому брюху, так что брыли затряслись.

За столом Магда усадила меня между Космо и Джеремиевым братцем-занудой (этакий бутерброд с привкусом инцеста).

– Давай-ка, старушка, не теряй времени и рожай ребенка, – заявил Космо, вливая себе в пасть добрых пол-литра французского вина. – Часики-то тикают.

К этому времени я и сама выпила добрых пол-литра французского вина.

– Что-то не припомню, сейчас разводом заканчивается каждый третий брак или каждый второй? – проронила я, безуспешно пытаясь съязвить.

– Я серьезно, старушка, – продолжал он, не обращая на меня внимания. – Загляни в любую контору: везде полно одиноких женщин за тридцать. И в прекрасной форме. А парня найти не могут.

– Ну, у меня-то с этим трудностей нет, – бросила я, поведя в воздухе сигаретой.

– Ого! Ну-ка, рассказывай, – оживилась Финни-Винни.

– И кто же он? – вопросил Космо.

– Предаешься плотским утехам, Бридж? – присоединился Джереми. Все повернулись и уставились на меня. Рты раскрыты. Чуть слюни не текут.

– Да не ваше это дело! – вскинулась я.

– Так у нее никого нет! – ликующе гаркнул Космо.

– Ой, господи, одиннадцать часов! – взвизгнула Винни. – У нас же няня ждет!

Тут они все повскакивали со своих мест и стали собираться домой.

– Как ты? Не сердись на них, – сочувственно шепнула мне Магда, прекрасно понимая, каково мне пришлось.

– Подбросить не требуется? – поинтересовался брат Джереми, подкрепив свое предложение отрыжкой.

– Да нет, я еще в ночной клуб еду! – звонко ответила я и поспешила выбежать на улицу. – Спасибо за отличный вечер!

Я села в такси и разрыдалась.

Полночь. Ха-ха. Только что поговорила с Шерон.

– Тебе нужно было сказать им: «Я не замужем, потому что я – штучный экземпляр, самодовольные, узколобые идиоты! – громко вещала Шерон. – И потому что есть разные жизненные пути! Каждое четвертое домашнее хозяйство состоит сейчас из одного человека! В королевской семье почти все одиноки! Исследования показывают, что молодые мужчины в нашей стране абсолютно непригодны к браку! В результате мы имеем целое поколение таких женщин, как я, они обладают финансовой независимостью, прекрасно проводят время и не мечтают стирать ничьи носки! И счастье наше было бы совсем безоблачным, если бы такие, как вы, из зависти не пытались пудрить нам мозги!»

– Штучный экземпляр! – радостно вскричала я. – Штучный экземпляр!

Воскресенье, 5 февраля

От Дэниела по-прежнему ни слуху ни духу. Не могу смириться с мыслью, что впереди целый выходной день и все в мире, кроме меня, сейчас в постели, хихикают и занимаются сексом. И что самое худшее, до неизбежного унижения под названием День святого Валентина остается немногим больше недели. Никто мне открыток не пришлет, сто процентов. Подумываю, не стоит ли активно пофлиртовать с кем-нибудь потенциально способным прислать мне «валентинку», но потом решаю, что это недостойно, и отказываюсь от этой мысли. Придется встретить день позора с открытым забралом.

Так. Придумала. Съезжу-ка я снова к родителям, что-то беспокоюсь из-за папы. Появится повод почувствовать себя добрым ангелом.

14.00. Последнюю опору вышибли у меня из-под ног. Великодушное предложение любящей дочери приехать к дорогим родителям с незапланированным визитом было встречено без энтузиазма. Голос папы в трубке звучал странно.

– Э-э… Не знаю, доченька. Подожди секунду.

Перед глазами у меня все поплыло. Одно из заблуждений молодых людей (ну да, я говорю «молодых») состоит в том, что, как только ты сообщишь родителям, что хочешь к ним приехать, они бросят все свои дела и с распростертыми объятиями кинутся тебя встречать. Папа снова взял трубку.

– Послушай, Бриджит, у нас с мамой небольшие трудности. Мы тебе на днях позвоним, хорошо?

Трудности? Какие еще трудности? Попытки добиться от папы объяснений ни к чему не привели. Что происходит? Неужели весь мир страдает от проблем в личной жизни? Бедный папочка. А я, вдобавок ко всему, стану теперь еще и несчастной жертвой распада семьи?

Понедельник, 6 февраля

56 кг (жир совершенно испарился – загадка), алкоголь: 1 порц. (оч. хор.), сигареты: 9 (оч. хор.), калории: 1800 (хор.).

Сегодня Дэниел возвращается на работу. Я должна быть исполнена гордости и достоинства, не забывать, что я самодостаточная женщина и для ощущения своей полноценности мужчины мне не нужны, в особенности он. Сообщений ему посылать не буду и вообще перестану его замечать.