Сердце лета

– Это потому, что мы приближаемся к водоему, плюс в лесу всегда прохладнее, он же в тени и…

– Милена, я знаю, как широки твои познания. Я просто поделилась тем, что мне холодно!

Я хихикнула.

– Ничего, сейчас костер разведем и полегчает. – Подбодрила я Аню, сжав её плечи.

Около восьми вечера я попросила Аню пройти мимо моего дома на левой стороне, дабы выведать, вернулся ли дед. Бабушка сразу заприметила блондинистую макушку моей подруги, прячущуюся за крупным тополем, и подозвала к себе, чтобы передать мне послание.

– Анюта, привет. Вот, передай Аглае кофту и скажи, что дедушка вернется не раньше завтрашнего вечера. Он звонил полчаса назад.

Я запрыгала от радости по полю. Затем мы предупредили прабабушку, чтобы она оставила ключ под фигурой керамической лягушки, украшавшей сад. И сейчас, блуждая по лесу, я наслаждалась мимолетной свободой.

– Наконец-то! – Провозгласил Вова, который присоединился к нам вечером. – Так, давайте, ищите ветки.

Мы разделились и принялись отламывать сухие ветви и подбирать опавшие. Я с ужасом обнаружила нескольких пауков и перебегала с места на место, чтобы не встретиться с этими тварями вновь. Зачем вообще создавать существо с восемью глазами? Какой смысл? Чтобы людям было чего бояться?

Через пятнадцать минут у нас выстроился деревянный домик из ветвей. Вова вытащил газету, просунул внутрь и поджег зажигалкой. Уже через пару минут вспыхнуло пламя. Мы расселись на толстые, расставленные по кругу бревна. Всего их было четыре, но мы заняли два, я устроилась между Вовой и Аней.

– Ну что, прыгать будете? – С усмешкой спросил Вова.

– Я так устала, что если прыгну, то упаду ничком и больше не встану… – Протянула, зевая, Милена.

– Расскажите нам о ведьме! – Вдруг попросил Андрей. – Вы же к ней ездили, когда Анька ногу подвернула?

– Да. Рассказывать, собственно, нечего. – Пожала плечами Милена.

– Вообще-то… – Подала голос я, на меня тут же все обернулись. – Кое-что есть. Прасковья гадала нам на кофейной гуще. Я не буду пересказывать то, что она наплела, но… помните, она сказала, что мы скоро побеспокоим Петра Ивановича? Мол, потревожим его дух?

Говоря это вслух, я покрылась мурашками. Эта мысль крутилась в моей голове с того самого злополучного падения кровати с трупом.

– И? – Сдвинула брови Милена.

Пламя костра отражалось на лицах ребят, треск дерева и уханье сов нарушали мертвую тишину леса. Я вздохнула и продолжила.

– Когда мы были в том доме на Сорокиной горе, я рассматривала фотографии, и там же был наградный лист, где…

– Ах! – Вскрикнула Аня так, что мы все разом подпрыгнули. – Извините. Я вспомнила! Ведь там было написано «Петр Иванович»!

Даже глаза невозмутимой Милены расширились, Вова с Андреем скептически фыркнули.

– Совпадение. – Отмахнулся Андрей.

– Удивительное совпадение. Ведь почти в каждом втором доме можно обнаружить в постели труп Петра Ивановича. – Хмыкнула я.

– Жуть… – Аня съежилась.

– Эта бабка запудрила вам мозги.

– Прошло три дня с тех пор, как мы его «потревожили», ничего мистического с нами не происходило. – Сказала Милена.

Как по заказу, подул резкий и сильный ветер, почти полностью потушивший наш костер. Мы прижались друг другу и зажмурили глаза. Когда ветер стих, меня окутало дурное предчувствие.

– Так, у меня есть ещё одна газета, а ты, Дрон, сгоняй за ветками. – Велел Вовка.

Хоть лицо Андрея тяжело было разглядеть во тьме, судя по тому, как долго он переступал с ноги на ногу, не желая от нас отдаляться, было ясно – он тоже почувствовал неладное.

– Гайка, зачем ты об этом сказала, я теперь не усну. – Прошептала мне на ухо Аня, прижавшаяся ко мне спиной.

– Хорошо, что домой я пойду с Андреем. – Высказалась Милена.

Мы с Аней вытаращили глаза.

– Советую вам промолчать.

Мы так и поступили, но аккуратно переглянулись.

– А-а-а! – Закричал Андрей.

Мы так быстро вскочили, что чуть не споткнулись о бревно, и не свалились прямиком в костер.

– Андрей! Что там?! – Позвали мы.

– Все нормально. Оказывается, веткой за капюшон зацепился…

Мы прыснули от смеха, и атмосфера тут же разрядилась. Костер был восстановлен, и мы продолжили разговор.Пока Милена рассказывала о том, что мечтает поступить на экономический в Высшую школу экономики, я засмотрелась на искры, испускаемые костром. Они быстро бежали в небо, и также быстро растворялись во тьме. Обняв себя за плечи, я уловила аромат мужских духов, и опустила глаза – точно, на мне ведь футболка Алика!

Почему-то мысль о том, что ткань когда-то касалась его тела, а теперь покрывала мое, заставила меня покраснеть. Будто в этом было что-то личное, интимное. Когда тебе по жизни не хватает мужского внимания, даже такие незначительные вещи согревают сердце, и объяснить этот эффект невозможно.

– Глаш, ку-ку! – Хлопнула меня по руке Аня.

– А, что? – Очухалась я.

– Говорю, мне домой пора, не то мама распереживается. – Улыбнулась Аня, собирая длинные волосы в хвост.

– Да, пойдемте, баба Люся наверняка уже все молитвы перечитала. – Буркнула я.

Мы потушили костер из водных пистолетов, затем разделились на две группы: Аня с Вовой пойдут на левую сторону, я, Милена и Андрей – на правую.

Ане с Вовой идти минут десять от силы, а вот нам не меньше двадцати. Возле костра ночной холод не ощущался совсем, и теперь я натянула рукава на ладони и стучала зубами. Милена с Андреем шли впереди, у них обоих ноги были длиннее моих, оттого я постоянно отставала. Озираясь во тьме, я везде подмечала жуткие тени, и только потом узнавала в них удачно соприкоснувшиеся ветви деревьев. Я старалась отогнать мысли о мертвом теле Петра Ивановича и словах ведьмы, но любой шорох и шелест воспринимались мною, как явление призрака.

Я так часто оглядывалась назад, что сильно отдалилась от друзей. Андрей уже обнимал Милену на прощание перед заброшенным поездом. Только я собралась добежать до них, как они помахали мне рукой, и Милена исчезла за забором, а Андрей повернул в сторону дома. Супер. Надо было их предупредить, что мне до смерти страшно. Стоит прийти домой, так прабабушка и в ночи расскажет мне об «утопленнике» Пушкина, и я вовсе не усну.

Впервые деревня казалась мне тихой, точно гробница. Никаких привычных птичьих напевов, коровьих мычаний, блеяния овец, ругани соседей. Никаких русско-народных песен в исполнении опьяневших жителей. Только мои шаги и сбитое дыхание.

Передо мной возник столб, передающий электричество, и мое воображение тут же нарисовало полупрозрачный образ давно умершей малышки, которая просто хотела сыграть в прятки, но у грозы были свои планы. Встряхнув головой, я уткнула взгляд в землю и принялась напевать про себя мотив песни «Apologize» группы OneRepublic.