Чужая жена. Ты станешь моей

– В офис, – ответил я, ослабляя галстук.

В салоне всё ещё сладко и волнительно пахло Олей, поэтому я не мог нормально дышать. Открыл окно, жадно глотая сырой, холодный воздух.

Скольких бессонных ночей мне стоила эта встреча? Скольким женщинам я сделал больно, потому что они не Ольга? Сколько раз я клялся себе забыть эту дрянь?

Я рассмеялся, как истинный безумец и мне захотелось самому себе дать в морду, чтобы привести себя в чувство. Соберись, тряпка! Осталось совсем чуть-чуть. Завтра эта избалованная стерва будет вертеться на моём члене, умоляя меня от помощи!

Я думал, этот день никогда не наступит, но её ублюдочный муженёк, наконец-то сдох. Да, чёрт побери, я желал ему смерти! И мне нихрена за это не стыдно, и кары небесной за свои нечистые помыслы я не боюсь. Бондаренко жил, как мразь, и умер, как конченный урод. Туда ему и дорога!

Какой же нужно быть дурой, чтобы выйти замуж за такого ушлёпка? Я глаз не спускал с Бондаренко с тех пор, как он забрал у меня Олю.

Карточные долги, измены, наркотики.

Чем больше я узнавал о его омерзительном поведении, тем сильнее мне хотелось убить его. Ещё бы немного, и я бы не выдержал. Приехал бы и забил его до смерти собственными руками!

К счастью, бог милостив и всё видит. А быть может, Антона черти утащили? Вот было бы здорово!

Я жалею всё же, что не встрял раньше и позволил этому говнюку столько времени издеваться над Олей и тратить её последние деньги. Она бы всё равно меня не послушала. Она никогда никого не слушала, тем более меня, поэтому я просто с тоской наблюдал за тем, как её брак и финансы летят в пизду.

Было уже, что я позволил себе сунуть нос в дела Оли, когда пытался отговорить её от свадьбы. Это закончилось тем, что она вытерла об меня ноги. Ничем, короче…

В то время я уезжал по делам в Японию, а Оля отдыхала в Италии. Отдыхала… Эта мажорка и дня не проработала, не ударила пальцем о палец, чтобы что-то получить. Всё, что её интересовало – это её аккаунт в инсте.

В Италии она и подцепила Бондаренко. Точнее, это он её подцепил. Впился, как пиявка, пустил пыль в глаза, имея за душой только долги.

Чем он её взял? Чего такого Оля нашла в Антоне, чего не было во мне? Этот вопрос я задавал себе каждый божий день с того момента, как потерял её.

Не хером он её привлёк – это точно. В ночь перед свадьбой Оля продолжала оставаться девственницей. Это открытие потрясло меня до глубины души, учитывая то, что её бестолковая мамаша была конченой шлюхой и воспитывала Олю в тех же традициях, поощряя фривольное поведение дочери.

Мы крепко повздорили с Олей в тот вечер. Я вышел из себя, наорал на неё, разнёс ей полквартиры, пытаясь образумить. Она, как обычно, обозвала меня бесчувственным говном, злобно смеялась мне в лицо, считая, что я завидую её счастью.

В какой-то момент нервы сдали и у неё. Она бросилась на меня, ослеплённая бешенством, а уже через несколько минут, стонала от удовольствия, распластанная подо мной. Я окончательно утратил контроль над собой, потому что никогда не мог держать равновесие, если она была рядом.

Тогда я подумал о ней очень плохо, подумал, что она недалеко ушла от матери, раз накануне свадьбы, елозит своей киской по другому мужику. С каким же злорадством я вогнал в неё член! И как же я охуел, когда понял, что первый у неё!

Мы всю ночь прокувыркались в постели, меняя позы, упиваясь друг другом. Я без устали брал неопытную, неиспорченную похотью и развратом девушку, и чувствовал неимоверное счастье от того, что она удостоила меня такой чести стать её первым мужчиной. Какой же она была нежной и отзывчивой со мной. Только тогда я и видел её настоящей, впервые обнажившей передо мной не только тело, но и душу, когда она шептала:

– Демид… Демидушка…

Будто и не было между нами долгих лет противостояния и борьбы, будто бы она меня тоже любит. Потом Оля уснула обессиленная, залюбленная мною до потери сознания, а я смотрел на её ангельски красивое лицо и размышлял о том, что утром признаюсь ей в любви и сделаю предложение, присвою её навсегда.

Утро обернулось настоящим адом. Я не успел даже рта раскрыть. И, слава богу, что эта змея не дала мне вывернуть перед ней свои чувства.

– Ты такой придурок, Демид, – хохотала Оля мне в лицо. – Думал, если трахнешь меня, я передумаю выходить за Антона? Сколько же в тебе самолюбия?

– Я сейчас пойду и расскажу твоему женишку, чем ты занималась ночью, сука! – в бешенстве пригрозил я.

– Он тебе не поверит, болван! Антоша любит меня. Впрочем, тебе этого не понять! У тебя же нет сердца! Давай, проваливай! Мне ещё отмываться после тебя полдня! Не хочу, чтобы от меня воняло псиной в такой чудесный день!

Её победоносный взгляд разбил переполненное любовью сердце! В нём было столько презрения и отвращения, что у меня перед глазами всё поплыло от боли, которую Оля мне причинила. Отчаяние вывернуло меня наизнанку. Эта дрянная девчонка просто убила меня своим поступком и гадкими словами. Я размечтался о том, что поймал красивую, редкую птичку, а она всего лишь насрала на меня. Прямо в самую душу.

– Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь и что делаешь?

– Само собой, Барсов! Хватит считать меня глупенькой девочкой, а себя всемогущим пупом земли. Ты получил моё тело, но меня ты не получишь никогда. Повторяй это каждый день, чтобы не забыть. Да уйди ты уже! Смотреть на тебя не могу!

И я ушёл, как побитая собака, поджав хвост. Долго зализывал раны, но они кровоточат по сей день.

Слова Оли я вспоминал, как она наказывала, каждый день. Да разве такое можно забыть, сука?

Завтра.

Девятнадцать тридцать.

Я больше не буду нежным с ней и добрым тоже. Оля погрязнет в моей тотальной власти, как мотылёк, упавший в сахарный сироп. Я буду играться с этой гадюкой, пока мне не опротивет, пока я не напьюсь из этого кубка возмездия допьяна.

6. Ольга

Придя домой, я велела прислуге разжечь камин и никого не пускать в дом. Никаких посетителей или гостей. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Меня просто нет. Пошли все к чёрту, особенно Демид Барсов!

Приняв горячую ванну, я наконец согрелась. На меня накатила сонливость и усталость, но напряжение не отпускало. Я думала о том, что мои свёкр и свекровь наверняка обиделись из-за того, что я не пришла на поминки. Да что там обиделись, оскорбились на всю оставшуюся жизнь. Они имеют на это полное право. Лучше бы мне было появиться на поминках, но теперь чего уж. Я уже пожалела о своём поступке, боясь признать, что предпочла провести не самый приятный час своей жизни в компании ненавистного мне мужчины, вместо того, чтобы почтить память усопшего мужа.

Родители Антона всегда меня недолюбливали, считая капризной и своевольной, ведь не такую жену они искали своему единственному, обожаемому сыну. Характер у моего мужа был тоже не сахар, но кого это волновало, кроме меня? Он был центром вселенной, знаменитостью. А я просто избалованной богатенькой сучкой, которая вцепилась в известного актёра, чтобы набрать побольше подписчиков в инстаграм. Не таким уж и популярным актёром был Антон Бондаренко, каким его считали мать с отцом, но для них он был смыслом жизни, конечно, все его успехи преувеличивались в сто раз. Жаль, что косяки его никто, кроме меня не брал в расчёт. Это, наверное, потому, что не из кармана родителей оплачивались долги Антона, а из моего.

Когда я рассказала свекрови, что её сынок наркоман, она отматерила меня последними словами, обвинив меня во лжи. Ей казалось, что я настолько стрёмная жена, что пытаюсь очернить своего супруга, лишь бы на его фоне выглядеть замечательно. В тот день я узнала, что моя свекровь никакая не леди, потому что срётся со снохой, как базарная хабалка. Да и видок у неё был такой же.

Я не любила Антона, а он не любил меня. Мы квиты.

Ему нужны были только мои деньги. Всего лишь сраные деньги. Когда я узнала о долгах мужа, то пришла в отчаяние, но нужно было держать лицо перед журналистами и светской тусовкой, поэтому мы оплатили долги Антона из семейного бюджета, который стал общим.

Я поняла, что мой муж ненадёжный мужчина и глупый человек, поэтому детей я от него не хотела. Стоило мне оправиться от финансового удара, как следом я узнала об изменах Антона. Их было множество, а он даже не пытался отрицать эту мерзость, втирая мне о том, что не может и не должен принадлежать только лишь мне одной.

После этого я перестала заниматься с ним сексом. Этот мужчина казался мне таким же грязным, как общественный туалет. Да и физически я его не хотела.

В постели Антон вёл себя эгоистично. Я ни разу не кончила с ним. Он мог просто снять с меня трусы и вогнать в меня свой член насухую. Сомнительное удовольствие. По его мнению, я всегда должна была быть влажной для него и готовой трахаться без перерыва. Наверняка его шлюхи именно такими и были, либо его самомнение было раздуто до небес.

Муж обвинял меня в том, что я бесчувственное бревно, холодная, как рыба, а я вспоминала ту единственную ночь, проведённую с другим мужчиной, и понимала, что так, как с Демидом, у меня не будет ни с кем. Потому что я текла от него, как сука, стоило ему на меня просто взглянуть, потому что он трахал меня качественно, заботясь не только о своём собственном удовольствии, потому что он настоящий мужчина, а не жалкое его подобие.

Одевшись в тёплый спортивный костюм, я устроилась возле камина с бокалом вина в руках. Я нечасто выпивала, просто не умела пить. Когда ко мне в рот попадала хоть каля спиртного, я начинала говорить о людях всё, что я о них думаю, а это всегда были не слишком приятные вещи. Даже на праздниках я избегала алкоголь, понимая, что рискую поссориться со всем миром за один вечер. Лишь в одиночестве я могла позволить себе бокал-другой вина или шампанского.

Дома было так тихо и, вместе с тем, так страшно…

До сих пор не верилось, что Антона больше нет. Мне казалось, что он просто на съёмках или у какой-нибудь бабы, что натрахается и приедет домой, спросит, как у меня дела, больше из вежливости, конечно.

Этого больше никогда не будет.

Мои мысли невольно вернулись к Демиду Барсову. Какого хрена ему от меня понадобилось? Что именно он намерен обсудить? Наверняка он просто ищет повод, чтобы добить меня своим холодным безразличием и оскорблениями?

Допив вино, я поставила пустой бокал на пол, легла на диван и закрыла глаза, в надежде расслабиться или даже уснуть. То ли вино на меня так подействовало, то ли длительное отсутствие секса, но я внезапно почувствовала руки и губы Демида на своём теле. Как наяву его большой, толстый, вздыбленный, член туго вошёл в моё лоно, и меня прострелило судорогой желания. Я ощутила, как становится мокро и горячо между ног, как неприятно липнут намокшие трусы и судорожно вздохнула.