Мой Рон

Очередной реплики бородач ждать не стал. Его массивная фигура развернулась и скрылась в темноте подсобки, как бы ненавязчиво намекая, что разговор окончен. Хейли не стала задерживаться. Снова попятилась назад и выступила на свет улицы.

«Открытый микрофон», значит… Возможно, это какой-то знак. Она приехала за впечатлениями, значит пора их получать. Уже давно Хейли не выступала на публике. Времена её эпизодического участия в мелких рок-группах давно прошли, их место занял унылый серый оупен-спейс, компьютер, и наушник с микрофоном, надетый на голову. А еще безответная влюблённость, из-за которой Хейли тошнило от самой себя.

Пришло время снова ощутить какой-то драйв. Набраться тех самых ярких впечатлений.

Прогулка затянулась. Вместо обещанных двух часов Хейли ходила по улицам все четыре. Она всё-таки свернула в сеть переулков и ожидаемо запуталась в них. Но выходить не торопилась. Могла включить онлайн-карты, однако ей понравилось бесцельное блуждание по кирпичным лабиринтам. Во время таких прогулок можно найти много интересных мест, которые не значатся ни в одном путеводителе.

Тётушка позвонила восемь раз. Просто чтобы узнать, как дела. На восьмом звонке Хейли пообещала, что больше не станет снимать трубку и вообще отключит телефон, и только тогда тётя Элла перестала проявлять опеку. Хейли успела посидеть в нескольких кафе, зайти в секонд-хенд, купить себе футболку с надписью «Все любят котиков», и надеть её прямо в магазине. И тогда она повернула в сторону дома.

Вечер еще и не думал наступать, но солнце заволокло тучами. Когда до Клифтон-Райз оставалось всего около трёхсот футов, с неба начал накрапывать дождь. Тёплые, прогретые капли упали на голову и плечи. Хейли посчитала, что не стоит раскрывать зонт, и вместо этого припустила вперед со всех ног. Рваные на коленях джинсы затрещали, увеличивая размер задуманных дырок, дождь стремительно набирал обороты, и всего через несколько секунд футболка с котами прилипла к телу. Зонт при этом безразлично покачивался на запястье.

Хейли долетела до дома, с силой распахнула чёрную дверь, и вбежала в темноту. С грохотом поднялась по ступенькам. Мокрая одежда неприятно холодила, желание содрать её с тела с каждым шагом становилось всё больше. На втором этаже Хейли быстро прошла мимо соседской квартиры и размашисто вошла в нужную.

Бросив пакет с покупками, зонт, и ненужные очки на полку у входа, она схватилась за край футболки и потянула вверх, собираясь выбраться из липкой ткани. До слуха донёсся тихий разговор откуда-то из глубины квартиры. Хейли замерла, футболка так и осталась задрана до груди. Тётя что-то сказала и деликатно рассмеялась, в ответ ей зазвучал мужской низкий голос. Знакомый.

Пальцы разжались, ткань майки мокрой тряпкой нехотя съехала вниз, закрывая живот. Хейли сделала шаг в сторону кухни. Хотелось бы двигаться тише, но мокрая подошва кед мерзко скрипнула на полу.

– Хейли? – прозвучал неуверенный оклик.

Секретная операция провалена…

– Да, – отозвалась Хейли, сделала еще несколько шагов, и свернула в маленькую кухню. – Это я.

Тётя стояла рядом с квадратным столом, замерев с маленьким фарфоровым чайником в руках. Напротив неё, забросив ногу на ногу и зажав в пальцах маленькую чашечку, сидел мужчина. Снова в брюках и рубашке, выглядящей так, будто её только что накрахмалил камердинер. Чёрные волосы уложены назад, лицо выбрито, но щетина уже наметила себе путь на подбородке и скулах.

От мокрой футболки с котиками стало еще холоднее. В памяти Хейли тут же всплыл вчерашний эпизод прощания. Ужасный. Она вспылила, и позже ей даже стало стыдно.

– Наконец-то ты пришла! – воскликнула тётя Элла. Чайник осторожно опустился на стол. – Мы ждём тебя уже полчаса, я начала беспокоиться!

Мужской профиль развернулся к Хейли. Чёрные глаза насквозь пронзили взглядом. Где его машина? Или она так спешила вбежать в укрытие, что не заметила серебристую ауди?

– Привет, Хейли, – заговорил Майрон Мэнсон. Спокойно и бесстрастно. – Ты действительно запретила тёте тебе звонить?

Почему в его исполнении это звучит, как идиотская детская выходка? И что он вообще здесь забыл?

– Э-э… – протянула Хейли. – Да. Запретила. Со мной всё в порядке, я просто гуляла.

Острый чёрный взгляд прошёл по её фигуре сверху вниз, не упуская из виду вообще ничего. Наверняка, она выглядела ужасно глупо, стоя перед мистером Совершенство в мокрой одежде, с растрёпанными волосами и потёкшей тушью.

– Очевидно, не всё в порядке, – констатировал Мэнсон.

Чёрт…

– Ты же брала зонтик, – заметила тётушка.

– Я была уже близко, – вяло улыбнулась Хейли. – Решила, что добегу.

Густые тёмные брови Майрона Мэнсона немного изломились, но сам он промолчал. Отвернулся, отпил чай из маленькой чашечки, и отставил её на блюдце. Если и существовал способ заставить Хейли почувствовать себя еще большей дурой, то это был он.

Она привалилась к дверному косяку, и скрестила руки на груди. Чтобы как-то скрыть смущение.

– Ты так и не прислала мне расписание, – снова заговорил мужчина.

Теперь брови вскинула Хейли. О чём он?

– Какое расписание?

– То, о котором я говорил вчера. – профиль с ровным носом снова повернулся анфас. – Я просил прислать мне примерный список мест и дней, в которое ты хочешь их посетить.

Тётя, которая всё это время продолжала стоять, молча опустилась на стул, и уткнулась взглядом в свой чай.

А он упрямый… Мэнсон, не чай. Наверное, таким и нужно быть, чтобы носить «ролекс» и ездить на предпоследней модели «ауди». Но в данном случае его упрямство начинало утомлять.

– Майрон, – Хейли сделала шаг в кухню, взяла со стола чайник и перевернула над еще одной сервизной чашечкой: чай полился из носика. – Я извиняюсь за то, что хлопнула дверью, это было некрасиво. Но я говорила серьезно, мне не нужно сопровождение, и я не стану отрывать вас от работы.

– Рад, что ты сожалеешь, – в низком голосе чуть заметно проявилось снисхождение. – Тем не менее я всё-таки собираюсь оторваться от работы, поэтому хочу увидеть список того, что ты запланировала. Желательно сегодня вечером.

Чайник в руках Хейли дрогнул. Но она нашла в себе выдержку, чтобы долить чай до краёв и отставить чайник в сторону. «Рад, что ты сожалеешь»? Серьёзно? Вместо встречного извинения он говорит: «Рад, что ты сожалеешь»? По телу прошла волна гнева. Интересно, этому человеку хоть раз опрокидывали горячий чай на голову?

– Соглашайся, Хейли, – неуверенно встряла тётя Элла. – Я думаю, тебе понравится гулять с Майроном. Он такой интересный человек!

– Тё-ётя…

Хейли взяла чашку и молча отошла в дальний угол кухни. Привалилась спиной к столешнице. Массовый сговор налицо. Началось всё, конечно же, с мамы. Это она промыла мозги всем, до кого смогла дотянуться, а уже дальше пошла цепная реакция.

Черноволосый мужчина, ни на кого не глядя, пригубил чай, снова отставил чашечку и развернул к себе запястье с «ролексом». Без интереса посмотрел на циферблат. А всё-таки сколько ему лет? Сколько лет есть в запасе у Хейли, прежде чем стать такой же высокомерной, циничной задницей?

– Еще чаю, Майрон? – тётя с любопытством посмотрела на мужчину через стёкла очков.

– Мне нужно ехать, – сообщил Мэнсон. Сбросил одну ногу с другой и поднялся. – Буду ждать список.

Он направился к выходу. Хейли булькнула в чашку и громко закашлялась.

– Но я не соглашалась! – сквозь набежавшие слёзы выдавила она.

Однако человек в костюме уже скрылся из кухни. Хейли швырнула чашку в раковину и пустилась вслед за Мэнсоном.

– Я не соглашалась!

Он взялся за дверную ручку, обернулся. Его плечи едва заметно шевельнулись от короткого вздоха.

– Хейли, – в этом имени отразилось всё, что он думает о сложившейся ситуации. – Мне правда некогда с тобой спорить. Давай мы как-то пропустим этот этап и перейдём к тому, как ты высылаешь мне список, хорошо?

Подступившая злость перекрыла доступ кислорода к лёгким. Наступила короткая пауза. Мужчина всего секунду подождал ответа, потом развернулся и вышел вон, тихо прикрыв за собой дверь и оставив в воздухе приятный тонкий запах парфюма. Хейли осталась стоять в коридоре и смотреть на опустевший проём. Невероятно. Просто невероятно. Непрошибаемый, бронированный танк!

Как-то незаметно бледной тенью рядом возникла тётя, её тонкая рука неуверенно легла на плечо Хейли, глаза за стёклами очков с мольбой уставились в её лицо.

– Ты же напишешь ему список, правда, милая? – тихо спросила женщина.