Мой Рон

– Не язви. Меня вёл навигатор, я здесь впервые, – спокойно проговорил Мэнсон.

Хейли скрестила руки на груди и позволила себе хмыкнуть.

– И зачем мне такой гид, который не знает местность?

– Я должен следить, чтобы тебя не украли и не сдали на органы, – он снова бросил взгляд в сторону невзрачного дома. – И сейчас убеждаюсь, что одна ты точно заблудилась бы.

Хейли ошарашено уставилась в серьёзное лицо.

Чёрт!

Твою мать!

Вот этого она не ожидала. Когда она спустя часы поисков нашла в сети самую обшарпанную галерею из возможных, то очень обрадовалась. План был прост: протащить Майрона Мэнсона по таким местам, чтобы он сам отказался от данного обещания. Однако Хейли никак не могла подумать, что эффект будет обратным.

Чёрт!

– Я умею пользоваться картами, – попробовала возразить она.

– Я наслышан, – последовал короткий ответ.

Мэнсон отвернулся, схватился за ручку, толкнул дверь и вышел из салона. Хейли не шевелилась. Её захлестнула волна немой ярости. Почему она не поехала в какой-нибудь приморский город? Почему не юг Франции, или Брайтон на худой конец? Почему из всех мест мира она рванула в Лондон? К родне? Зачем к родне, господи?

Мужчина тем временем обошёл капот, и уже собирался открыть пассажирскую дверь, но Хейли вовремя опомнилась: рванула на себя ручку и вылетела вон. Еще чуть-чуть, и дверь ударила бы мужчину куда-то в район торса. Надо было толкать сильнее. Чтоб ударила.

Она, не оборачиваясь, прошагала ко входу в дом, остановилась напротив прибитой к кирпичу металлической таблички. «Арко-Холл. Галерея». Никакой ошибки нет.

– Какую выставку мы идем смотреть? – раздался из-за плеча приятный голос.

Еще одна идея, которая казалась хорошей. Но это уже не точно. Хейли размашисто шагнула к двери и потянула её на себя.

– Абстракционизм, – пробормотала она.

– Тебе нравится абстракционизм? – в нейтральном голосе как будто мелькнуло удивление.

Нет.

– Обожаю!

В глаза ударил белый свет флуоресцентных ламп. После серости улицы освещение показалось особенно ярким. Хейли остановилась. Прищурилась и осмотрелась. Они попали в царство белого цвета. Белые стены, белый пол, белый потолок… Коридор уходил неожиданно далеко вглубь, в каждой стене имелось по широкому арочному проёму, ведущему, очевидно, в залы. Снаружи дом казался маленьким, но это был обман зрения.

Тишина вокруг напоминала ту, какая бывает в только что построенном, но еще не «заселенном» офисном здании. Хейли нервно переступила с ноги на ногу. Она не продумала, что будет делать дальше, а импровизировать расхотелось еще в машине.

– Здесь должен быть какой-то смотритель, – спокойно проговорил Майрон Мэнсон. Хейли успела о нём забыть. Совсем ненадолго. – Я поищу.

Он уверенно выступил вперед. Плечо в белой рубашке почти незаметно задело футболку Хейли, оставляя за собой тончайший шлейф приятного парфюма. Хейли глубоко втянула воздух. Почему от самодовольных придурков всегда так хорошо пахнет? Это же какое-то клише! Придурки должны отталкивать от себя, а не выглядеть и пахнуть, как прекрасные принцы.

Мэнсон сделал несколько шагов по белоснежному коридору, но вдруг обернулся.

– Выставка платная?

Ну по крайней мере на этот вопрос ответить не сложно.

– Нет, – Хейли уверенно мотнула головой. – Вход свободный.

Он чуть заметно кивнул. Развернулся, чтобы идти дальше, но эхо шагов откуда-то из глубин здания заставило их обоих замереть. Шаги приближались довольно быстро. Мэнсон спрятал руки в карманы брюк и стал ждать неподвижной статуей. Через несколько секунд в коридор вылетел маленький худой парнишка в очках и с пучком на самой макушке головы.

– Прошу прощения, что не встретил вас! – надломленный фальцет разрезал тишину «новостройки». – Не сразу заметил! Здравствуйте!

Как он мог заметить? Хейли еще раз осмотрелась. Глаза привыкли к белому, и в одном из углов под потолком стало заметно стёклышко видеокамеры.

– Проходите, прошу, – тараторил мальчик с причёской, похожей на завязку мешка для мусора. – У нас два зала, в обоих сейчас выставляется абстракционизм, начало нулевых, – он невзначай взял Мэнсона под руку и повёл к одному из арочных проходов. – Прекрасные работы. Художники малоизвестны, но это временное явление. Картины потрясающие! Могут соперничать с именитыми полотнами…

Хейли продолжала стоять в дверях и наблюдать, как Мэнсона уводят прочь, а он ошарашено смотрел на чужую руку на своём локте. Ошарашеность выражалась в лёгком поднятии бровей. Но вот он будто опомнился, нахмурился и обернулся. Чёрные глаза впились взглядом в голубые.

– Пойдём, Хейли, – позвал мужчина.

И она пошла. Оправила футболку с котами, взялась за ремешок сумки, и пошла. Между идеально белых стен. Как в психушке. Но оказалось, то был только «подступ» к психушке. Настоящее сумасшествие открылось, когда Хейли затормозила на пороге зала, все стены которого пестрели холстами с невнятными пятнами и полосами…

– Вам провести экскурсию? – снова врезался в уши фальцет. Смотритель поправил очки на носу. Смотрел он исключительно на Майрона. – Или вы хотите побыть наедине с со своей дамой?

Ну что за идиот! Хейли быстро вступила в помещение.

– Я не его…

– Экскурсия была бы кстати, – перебил её серьёзный мужчина, и метнул прищуренный угольный взгляд. – Ты же не против хорошего рассказа о картинах?

Что на это ответить? Сама притащила его сюда – самой теперь расхлёбывать.

– Конечно! – Хейли расправила плечи, преодолела оставшееся расстояние и остановилась рядом с мужчинами. – Будет интересно послушать о… – она запнулась. Что в таких местах обычно рассказывают? – О создании картин. Очень интересно.

Смотритель широко улыбнулся, радуясь такому вниманию. Ну хоть кому-то здесь нравилось всё происходящее…

Майрону было жутко любопытно, до каких пор Хейли Темпл сможет изображать искренний интерес к выставке. И до каких пор она будет считать его, Рона, узколобым доверчивым идиотом. По его наблюдениям, её заблуждение не спешило развеяться. А вот интерес таял на глазах.

Он наблюдал, как девушка ходила за парнишкой в очках и с глупой причёской. Как она кивала с умным видом и поддакивала в нужных (что удивительно) местах. Но позиции стала терять быстро. Она просчиталась с абстракционизмом, он её победил. И Майрон её тоже победил. Хейли Темпл не могла знать, что он положительно относится к искусству, и к абстракции в том числе. Рон хорошо переносил выставку, его почти не нервировал надломленный фальцет смотрителя. Некоторые полотна даже понравились. Одно из них неплохо смотрелось бы дома, в гостиной. Так что для Майрона поездка всё-таки имела смысл.

А вот девчонка отчаянно скучала. Зачем было так утруждаться досадить малознакомому человеку, а не пойти в интересное для неё место и попытаться хорошо провести время? Да нет же, вместо этого мисс Хейли Темпл устроила ребяческую выходку, от которой сама же и страдала.

Майрон не припоминал, чтобы когда-нибудь был таким же безголовым, как не помнил и того, чтобы его окружали пустышки. Казалось, Рон с детства был серьезным и целеустремленным. И женщины ему попадались только такие.

Мальчику-смотрителю хватило полчаса, чтобы провести осмотр. Он очень старался растянуть показ на больший срок, бросал на Майрона меланхоличные взгляды, однако в галерее просто не было столько картин, чтобы ходить по ней дольше.

Когда они вышли из белого коридора в глухой переулок, перед глазами Майрона плясали цветные пятна. Всё-таки он бы рад, что визит окончен. С неба капал мелкий противный дождь, Хейли поёжилась, сняла с локтя подростковую джинсовку и надела прямо поверху переброшенной через плечо сумки. Нарисованные на спине задницы котов с поднятыми кверху хвостами скрылись из виду.

Майрон нашел в кармане брелок, и не вынимая его, нажал на кнопку. Ауди подмигнула. Рон стремительно прошёл к двери, открыл её и влез на сиденье. Если стоять под моросью дольше, его гладкие на вид волосы превратятся в пружины от старого матраса.

Пассажирская дверь открылась. В салон ввалилась девушка, запахнула на себе куртку и скрестила руки на груди. Повернулась к Майрону курносым профилем. Короткая прядь волос выпала из пучка на макушке и закрыла один глаз, но Хейли не стала её убирать.