Мой Рон

– Она же абсолютно неприличная.

Слишком быстро тема набрала оборот. А ведь в начале еще жила надежда на более медленную раскачку. Футболку сложно назвать неприличной несмотря на то, что на её спине два рисованных кота задрали хвосты…

– Я, наверное, поем в комнате.

Хейли встала со стула, взяла свою тарелку, и сделала шаг в сторону двери.

– Хейли, постой, – окликнула тётя Элла. В голосе прозвучало раскаяние. – Ну, прости. Я не хотела тебя расстраивать. Вернись, пожалуйста.

Хейли нехотя развернулась. Тётя Элла никогда не была авторитарной. Если она и пыталась кем-то командовать, то это всегда скатывалось в просьбы и извинения. И не ясно, какому из вариантов тяжелее противостоять. Хейли подошла назад к столу и молча опустилась на стул.

– Просто мне очень нравится Майрон, продолжила женщина. – Брент хорошо о нём говорил, а я склонна верить Бренту. Он хороший мальчик.

– Они братья. Конечно, они будут друг друга хвалить.

– И тем не менее. Майрон очень закрытый и серьезный, но это не делает его плохим.

– Хорошим тоже не делает, – Хейли ткнулась взглядом в тарелку.

Тётка тяжело вздохнула.

– Как знаешь.

Хейли тихо вздохнула. Кажется, тему удалось свернуть. Она не любила таких людей, как Мэнсон. Никогда. Невозможно понять, что у человека на уме, и от этого рядом с ним становится не по себе. Ей нравились такие, как Бенджамин. Бен. Светлый, улыбчивый, веселый. Ему не жалко похвалить причёску малознакомой девчонки из другого конца оупен-спейса. Не жалко сделать лишнюю чашку кофе для коллеги, потому что по пути и можно донести до стола.

Вряд ли Майрон Мэнсон делал кому-то кофе хоть раз в жизни.

Таким, как он, кофе носят на серебряном подносе.

– Какие у тебя планы? Ты сделала Майрону список?

Чёрт! Хейли звякнула вилкой о тарелку.

– Забыла.

– Хе-е-ейли, – укоризненно протянула тётка. – Ну так же нельзя!

Да, пожалуй, это уже слишком. Так действительно нельзя. Странно, что он сам не позвонил и не напомнил. Хейли подскочила со стула и рванулась вон из кухни, громко стуча пятками по полу. Нужно срочно что-то написать. Хоть что-то! Вбежав в комнату, она стала рыскать в поисках мобильника. Тот быстро нашёлся на кровати, рядом с подушкой. Хейли схватила его, лихорадочно махнула пальцем по экрану и застыла.

Что писать? Она так и не нашла никаких мероприятий. Искала до ночи, но не обнаружила ничего, что могло бы дестабилизировать непробиваемое спокойствие мужчины. Хейли оторвала взгляд от телефона, беспомощно осмотрела комнату. Зацепилась за своё отражение в висящем на стене зеркале. Всё тот же расшатанный пучок на макушке, очередная футболка с принтом, очередная клетчатая рубашка. Джинсы с дырками на коленях пришлось бросить в стирку, поэтому их заменили другие, голубые, грубые, с посадкой на самой талии.

Идея пришла в голову совсем внезапно. Хейли хищно улыбнулась своему отражению. Снова опустила взгляд и уставилась в экран.

14.40 Х.Темпл: «Мне нужен шоппинг»

Отправив сообщение, она принялась ждать. Казалось, что ответа не последует. В душе начала расцветать надежда, что Мэнсон успел забыть о своей зверушке для выгула.

14.42 М.Мэнсон: «И что?»

Нет. Не забыл. Жаль.

14.42 Х.Темпл: «Я же не могу ходить по торговому центру одна. Меня обязательно нужно сопровождать»

14.43 М.Мэнсон: «Когда ты хочешь поехать?»

Хейли отчетливо представила тяжелый вздох. Она будто услышала его рядом с собой.

14.44 Х.Темпл: «В любое время, Майрон. В любое время»

***

– Нет, ты всё-таки чудовище.

– Не драматизируй.

– Хорошо, что у нас ничего не вышло. Ты ужасный человек.

Майрон изломил губы в ухмылке.

– У нас вышло, Рита. Крепкий союз, основанный на твоём подчинении мне.

– Козёл, – припечатала девушка.

В наушнике наступила тишина. Очевидно, Амрита бросила трубку, но Рон не стал это проверять. Не сбавляя скорости, он продолжил бег на беговой дорожке. Хмурый день не располагал к настоящей пробежке, пришлось включить в телевизоре «National Geographic» и бежать на месте, глядя на шотландские горы с овцами и коровами. Кроссовки отбивали стройный ритм по «убегающей» дорожке. Первые пять минут лежащий на диване Кот с интересом охотника следил за мелькающими ногами, но ему быстро надоело, и он отвернулся к бегуну серым пушистым задом.

Мобильник снова зазвонил. Майрон знал, что Рита еще не закончила. Он поднял руку и нажал на кнопку наушника.

– Что-то забыла?

В ухо прилетело громкое цоканье.

– Я знаю, в чём дело! Это всё твой идиот-брат! Он снова во что-то вляпался? Поэтому ты не можешь уехать сам?

А вот это замечание уже цепляло. Рон бессознательно сжал челюсть.

– Не думаю, что ты можешь называть моего брата идиотом, Амрита.

– Прости, – тут же прилетел ответ. Прозвучало достаточно покаянно. – Но почему я?

Он устало воздел взгляд к потолку и снова вернул его к телевизору: там хайлендские коровы щипали траву.

– Потому что ты лучшая, – проговорил Майрон. – Мы ведь уже это обсуждали. Другие не справятся, у них недостаточно квалификации в отличие от тебя. Так что перестань ныть, – он замолчал, посмотрел на наручные часы: пора заканчивать бегать по Шотландии. – Успокойся, Амрита. До Бирмингема два часа на машине или полтора на поезде. Ты можешь даже не снимать отель, а ездить домой каждый вечер.

– Спасибо за совет, – рявкнула индианка, и снова отключилась.

Этот спор вёлся не первый день. Амрита старательно пыталась увильнуть от приказа, подсовывая Майрону других сотрудников, но обстоятельства были сильнее её нежелания покидать Лондон. Откуда такая нелюбовь к периферии, Майрон не знал и знать не хотел.

Счетчик на панели тренажера обновился, пошла пятая миля. Майрон ткнул пальцем в кнопку, и индикатор скорости стал снижаться. Бег превратился в шаг. Рон упер руки в бока, задышал глубоко и медленно. Телефон на панели издал тихий писк. Рита решила добить его сообщением? За восемь лет почти-совместной-жизни она так и не усвоила, что Майрона не трогают истерические вспышки.