Слухи

– Матильду несколько месяцев не видел, – продолжила она.

– Сочувствую. Вероятно, вам трудно, когда он так далеко. У него не получается взять отпуск?

– Хотел бы – взял бы! – бросила Грейс.

– Мне очень жаль. Я и не догадывалась, что все настолько серьезно.

Грейс пожала плечами и опустила голову.

– А что вы там делаете? – Она показала на актовый зал.

– В пятницу вечер открытых дверей, я помогаю с подготовкой. Вот, собрались, чтобы сориентироваться, что нужно сделать.

– Ты молодец!

– Мне это нравится, – улыбнулась я.

– Слушай, а приезжай ко мне вечером в пятницу в гости? – предложила Грейс. – Поболтаем, пообщаемся. Я могу приготовить ужин, откроем бутылку вина…

Я вспомнила о своих планах на пятницу. Каждый год после вечера открытых дверей мы с Нэнси, Кейтлин и Рейчел оправляемся в «Джованни» есть пиццу. Нэнси наверняка уже заказала столик; это прекрасная возможность посидеть за бокалом вина и рассказать, как у кого прошло лето, и чтобы дети не крутились рядом.

Грейс радостно улыбнулась:

– Давно хочу с тобой пообщаться, а то мы все никак не соберемся.

– Ну хорошо, давай, почему бы и нет, – сдержанно произнесла я.

– Отлично! – Грейс подалась вперед и дружески сжала мне руку. – Ты и я, как в прежние времена! Я буду очень ждать.

Я смотрела ей вслед, зная, что не пойду в гости к ней. Бен мне часто повторял, что неумение отказывать людям мне только вредит.

Я могла предложить другой день. Даже пригласить Грейс с нами в пиццерию. Но я ничего этого не сделала. Я разрывалась между долгом и желанием, терзаясь угрызениями совести за то, что подвожу старую подругу, и раздражаясь, что сама поставила себя в такое положение.

Вечером я позвонила Грейс и солгала, будто Бен уезжает и мне придется остаться дома, поэтому наша встреча откладывается. Потом написала подругам сообщение с просьбой не озвучивать наши планы насчет пиццы, впервые за долгое время снова чувствуя себя школьницей.

– Не представляю, что произойдет, если она узнает правду, – призналась я Салли. – Я должна была к ней съездить, ведь Грейс в Клируотере не с кем общаться, а я выбрала других своих подруг.

– Вы словно изводите себя за это решение, Анна. Может, лучше попытаться понять, почему вы поступили именно так? Почему вы не пригласили Грейс пойти с вами?

– Да, на первый взгляд это было проще всего, – отозвалась я.

– Но это не так?

Я покачала головой. В компании Грейс часто заводила разговор о прошлом, о школьных каникулах и поездках на природу и шутила, что у ее мамы были две дочери. Через неделю Нэнси заявила, что этот неиссякаемый поток сознания ее уже достал.

– Вы с ней очень разные, – сказала она мне. – Неужели ты не понимаешь?

Действительно, я заметила, что у нас с Грейс не осталось ничего общего. Теперь Нэнси знает меня лучше других и недоумевает, почему я цепляюсь за дружбу двадцатилетней давности.

– Ты ей ничего не должна, – убеждала она.

Словно прочитав мои мысли, Салли произнесла:

– Спустя столько лет ваши отношения сильно изменились. Вероятно, вы обе заново ищете место в жизни друг друга?

– Да, наверное. Сейчас жизнь иная, и мы другие.

В детстве у Грейс было все, о чем я могла только мечтать. Речь даже не о вещах, а о ее семье, домашнем укладе. Ей нечего было желать, а я постоянно стремилась к большему. Хотела быть как она… но больше не хочу.

– Сейчас у меня есть все, – сказала я. – А у Грейс, по-моему, нет.

– Анна, как вы считаете, может, в глубине души вам не хочется, чтобы вам напоминали о прошлом? – спросила Салли. Она отложила в сторону синюю в горошек тетрадь, которая всегда лежит открытой у нее на коленях, и, будто нахмурившись, стянула обруч с волос и тут же надела снова. – А общение с Грейс служит ненужным напоминанием?

Я взяла куртку с подлокотника и скомкала ее, водя пальцами по мягкому хлопку.

– Пожалуй, вы правы. Я не намерена погружаться в прошлое.

– Этому есть какая-то причина? Я бы хотела побольше узнать о вашей семье, об отсутствии матери в вашей жизни.

– Никаких причин нет, – ответила я. Пусть это неправда, но моя мать здесь ни при чем.

– Тогда расскажите о Бене, прежде чем мы закончим сегодня, а то я о нем почти ничего не знаю.

Я улыбнулась при упоминании имени мужа.

– А что вы хотите узнать?

– Все, что вы пожелаете мне рассказать.

– Бен – прекрасный человек, у нас крепкий брак. Отношения ровные, мы не ссоримся и не спорим.

Салли молчала, и я продолжила:

– Бен рос совсем в иных условиях – его родители до сих пор вместе, и есть сестра, которую он очень любит. В общем, степфордская семья, – улыбнулась я. – Но я всегда мечтала об образцовом доме, мне с ними комфортно, спокойно… Кому-то это покажется скучным, но…

– Отчего же, в комфортных отношениях много преимуществ, особенно когда все остальное лишает душевного равновесия. Если Бен дает вам стабильность, это хорошо. Вы говорили ему о своих чувствах после потери отца? – спросила Салли.

Я покачала головой.

– Думаю, он меня не поймет, – призналась я и чуть не физически ощутила ее удивление при таком крутом повороте в описании идеального брака. – Моя подруга Нэнси считает, что у меня бесконфликтный брак, – добавила я. – Это потому, что мы с Беном неконфликтные. Мы… – я поводила рукой вдоль воображаемой горизонтальной линии, – плывем по течению.

– Вы считаете, что поговорить с ним нельзя?

– Это трудно объяснить. Мы просто… я просто… Я пока не заводила этот разговор.

Я не уточнила, что и не хочу, но проблема заключалась как раз в этом, а причины моего нежелания я пока не могу объяснить Салли.

– Вы сказали Бену, что сегодня едете ко мне?