Вечная мечта

– И чем я провинился?

– Для меня Вы нарушитель дисциплины. В остальном будут разбираться.

– А если я не хочу идти с Вами?

– Хватайте этого выскочку! – с презрением произнёс полицейский.

В тот же миг двое других служителей закона грубо схватили Либера сзади. Они резко скрутили его, больно выворачивая руки. Лицо Либера перекосилось от боли, но он не издал ни звука. Зафиксировав руки наручниками, полицейские схватили преступника и швырнули его в машину. С завязанными сзади руками арестант ехал в фургоне без окон и не мог видеть куда его везут. Дорога оказалась не близкой, а значит, решил Либер, везут его не в местное отделение, а в полицейский участок уровня D, что не предвещало ничего хорошего. Наконец, транспорт остановился. Через пару минут открылись двери фургона. Свет ослепил Либера, всё это время сидевшего в полной темноте. Его силой выволокли из фургона. Арестованный попытался встать на ноги, но в тот же миг почувствовал как его что-то больно ущипнуло в затылок и потерял сознание.

Неизвестно сколько времени Либер находился в отключке. Очнулся он лежащим на холодном бетонном полу в кромешной темноте. Наручники были сняты, но остались кровавые следы от них. Либер слегка помассировал свои запястья, но боль заставила его прекратить это занятие. Жутко воняло застоявшейся мочой, от чего пленник невольно поморщился. Ещё у него жутко болела голова. Либер попытался встать, но только он успел подняться на четвереньки, как закружилась голова, и на него напал приступ тошноты. Издав сдавленный еле слышный крик, бедолага замертво распластался на полу. Пролежав некоторое время неподвижно, он решил исследовать помещение. Пленник ползал по камере, ощупывая всё вокруг. С одной стороны он нащупал массивную металлическую дверь. Либер пополз дальше вдоль стены. У стены противоположной двери с одного угла стоял унитаз, а с другого умывальник. Ни один лучик света не проникал в эту темницу, Либер чувствовал себя слепым. Он предпринял ещё одну попытку встать на ноги. На этот раз хоть и с большим трудом, но ему удалось это сделать. Снова закружилась голова, и он понял, что на сей раз не получится сдержать очередной приступ тошноты. Узник упал на колени перед унитазом и стал блевать, испытывая болезненные ощущения в груди. Казалось, содержимое желудка пыталось вырваться наружу вместе с самим желудком. Когда рвотные массы перестали подступать к горлу, он снова поднялся на ноги и подошёл к умывальнику. Из крана текла ледяная вода, но сейчас этого было более чем достаточно. Пленник умылся и напился воды. Вода имела неприятный привкус хлорки и ржавчины, но деваться было некуда. Совершенно обессиленный он прислонился к стене и тихонько сполз на пол. Из-за нестерпимой головной боли он не мог ни о чём думать. Обхватив больную голову обеими руками, он уставился в темноту.

Либер проснулся от холода. Голова уже почти не болела, но всё его тело колотило от холода. Пленник встал во весь рост. В этот раз не было ни головокружения, ни тошноты. Чтобы хоть немного согреться он стал ходить по камере и растирать руками своё тело. Камера оказалась довольно тесной, и в длину, и в ширину она не превышала и двух метров. Высота тоже оказалась не более двух метров, за что Либер прозвал свою темницу чёрным кубом. Кроме умывальника и унитаза в камере больше ничего не оказалось. В желудке ныло, очень хотелось есть и лишь тошнотворный запах мочи сбивал аппетит. Либер ходил по своей камере, он уже прекрасно в ней ориентировался и без света. Ему казалось, что он научился видеть в темноте. Узник попытался построить логическую цепочку и рассчитать сколько времени прошло с момента его ареста. Но у него не получилось даже примерно определить. После тщетных попыток он бросил эту затею. Либер не понимал что происходит, и это непонимание больше всего сводило с ума. Он бродил по камере, потом садился на пол, потом вставал и снова бродил… Чтобы притупить чувство голода он часто пил воду. Потеряв всякую надежду, пленник «чёрного куба» забился в угол и попытался заснуть. Неизвестно сколько времени он так просидел, пару раз ему даже удавалось вздремнуть. После безуспешных попыток поспать он встал и снова начал бродить по камере. Происходящее уже начинало раздражать. Шаги его становились всё быстрее, злость нарастала, пока нервы окончательно не сдали.

– Что здесь происходит? Я что сдохнуть здесь должен? – взревел он как дикий зверь.

Какая-то необузданная злость и ярость пробудилась в нём. Он бросился к двери и стал колотить её изо всех сил. Узник кричал, ревел как раненный зверь, но никто его не слышал. От ударов по металлической двери болели руки, он чувствовал что разбил их в кровь. Озверев окончательно, он стал бешено пинать дверь и несколько раз с разбегу пытался вынести её, но лишь вывихнул плечо. Истерзав себя окончательно, совсем обессиленный он упал на пол и истерично заплакал. Либер не просто плакал, он судорожно рыдал и не мог остановиться, как будто в этот момент он чувствовал всю Вселенскую скорбь и боль.

Либер проснулся. Он по-прежнему лежал на полу в своём чёрном кубе. Всё его тело болело, а желудок сводило от голода. Узник попытался рассмотреть свои окровавленные руки, но видел лишь бесконечную темноту. Он обречённо опустил руки, слеза отчаяния скатилась с его глаз и покатилась по щеке. Губы Либера расползлись в неестественной сумасшедшей улыбке. Он приготовился встретить свою смерть, он был готов к этому и погрузился в мир своих грёз. Тьма окутала тело и сознание, но только не светлые его мечты.

Яркий свет ослепил мечтателя. Свет пробивался даже сквозь закрытые веки. «Кажется, я умер» – подумал Либер.

– Приведите его чувство! – приказал чей-то холодный мерзкий голос.

В тот же миг Либера схватили за ноги и куда-то поволокли словно мешок. Его окатили ледяной водой. Вода попала в нос и рот от чего арестант чуть не захлебнулся. Он закашлял, выплёвывая воду. Теперь уже Либер понял, что ещё жив, но пока не понял радоваться ли этому. Резкий запах нашатырного спирта у него под носом окончательно вывел из забытья. Туман перед газами потихоньку рассеивался. В комнате, где он сейчас находился, был очень тусклый свет, но даже он резал привыкшие к темноте глаза. Чьи-то сильные руки схватили его, и тотчас с него слетела вся одежда.

– Одевайся! – услышал он грубый повелительный голос.

Перед ним стояли двое полицейских, один из них протягивал ему аккуратно сложенный комбинезон тёмно-синего цвета. Либер взял комбинезон и начал неторопливо одеваться.

– Пошевеливайся! – торопил его тот же голос, – Это тоже тебе!

Два ботинка полетели в сторону арестованного. Один ботинок попал ему в лоб, что вызвало весёлый смех у его надзирателей. Либеру была неприятна и даже противна ситуация в которой оказался, и он поспешил одеться, чтобы не забавлять долго бесцеремонных задир. Несмотря на то что комбинезон был сшит из довольно грубого материала, он оказался достаточно удобным и тёплым. Полицейские схватили Либера под руки и вывели в коридор. Там свет был ярче, от чего у пленника прослезились глаза. В конце коридора его завели в небольшую комнату. К счастью здесь свет оказался очень тусклым. Полицейские бросили заключённого на стул, через секунду Либер услышал, как захлопнулась дверь. Он оглядел комнату, в ней никого не было. Перед ним стоял небольшой металлический столик, а с другой стороны стола такой же металлический стул, как и тот, на котором он сидел. Так он просидел минут десять. Послышались шаги в коридоре, открылась дверь, и в комнату вошёл высокий мужчина в офицерском мундире. Из-за полумрака, царившего в комнате, Либер не мог разглядеть лица вошедшего. Мужчина уверенным шагом подошёл ко второму стулу, бросил на стол папку толщиной сантиметров в 10-12, затем поудобнее устроился на стуле. Через секунду комнату залил яркий белый свет. Комната освещалась таким образом, что свет бил прямо по заключённому, а офицер как бы оставался в тени. Это заставило Либера зажмуриться и опустить голову.

– Гражданин Мегаполиса №33, идентификационный номер Е16180339887, – строгим холодным голосом начал офицер.

Либер узнал этот голос, это он приказал привести его в чувство. Монотонным голосом офицер произносил каждое слово и каждую цифру, читая содержимое папки:

– Имя, данное родителями – Либер. Проживает: уровень Е сектор 3. Место работы: завод по изготовлению микрочипов. Должность: оператор станка. Не женат, детей не имеет. И так далее и тому подобное. Тут подробное досье на тебя. Думаю, нет смысла продолжать, – офицер резко закрыл папку, от неожиданного громкого хлопка Либер невольно вздрогнул.

– Кто Вы? – выдавил из себя Либер и сразу подумал о том, насколько же глупым оказался его вопрос.

– Я следователь, – ничуть не смутился офицер.

– Это вы меня за прогулы так? – Либер попытался поднять голову и посмотреть на своего обидчика, но так и не смог разглядеть лица.

– За систематическое нарушение дисциплины, – всё так же хладнокровно продолжал следователь, – Однажды ты уже привлекался к следствию. Это было во времена твоего студенчества, за употребление марихуаны. Тогда ты легко отделался лишь отчислением, сославшись на то, что тебя угостили на студенческой вечеринке…

Либера знобило, периодически он вздрагивал. Следователь достал из ящика стола термос и кружку и налил в неё горячую жидкость.

– Пей! Согреешься, – офицер поставил дымящуюся кружку перед заключённым и так же монотонно продолжил свой рассказ, – Ты был отчислен из университета, до сих пор не обзавёлся семьёй, часто опаздываешь и периодически прогуливаешь работу, дерзишь начальству…

Следователь вопросительно глядел на арестанта, словно ожидая от него какого-то ответа. Либер потянулся к кружке. Дрожащими руками он схватил её и отхлебнул горячей жидкости. Это оказалась обыкновенная горячая вода, но как она согревала! Либер делал глоток за глотком, обжигая кипятком губы и язык. Он чувствовал, как тепло разбегается по его телу. Офицер молча наблюдал за происходящим. Опустошив кружку, Либер поставил её на стол. Зрение тоже потихоньку возвращалось, по крайней мере, сейчас, прищурившись, он мог разглядеть силуэт следователя.

– Чего Вы от меня хотите? – Либер чувствовал как к нему постепенно возвращается ясность мышления.

– Ты склонен идти против системы. От тебя мы хотим только одного, беспрекословного подчинения.

Последние слова офицера вызвали улыбку на лице замученного узника.

– Что-то смешным показалось? – раздражённо спросил следователь.

– Нет, гражданин следователь.

Либер старался казаться серьёзным, но не мог собрать улыбку, она предательски расползалась по лицу. Однако, увесистая пощёчина заставила улыбку мгновенно исчезнуть. Офицер поправил мундир и сел на своё место.

– Продолжим? – опять без эмоций стал говорить следователь.

– Да, – обречённо согласился Либер.

– Послушай, щенок, – даже оскорбления выходили из него как-то невозмутимо, от чего казались ещё более обидными и мерзкими, – Советую тебе не тратить попусту моё время. Вот вопросы, ответы на которые меня интересуют. Во-первых, где ты покупаешь марихуану? Во-вторых, кто этот мальчик, с которым ты встречался два дня подряд и что ты делал в кафе «21» в рабочее время? И третий, но далеко не последний вопрос. Где твои смарт-часы?

– А с чего Вы взяли, что я покупаю марихуану?

– Мы взяли у тебя анализ крови. Ещё вопросы есть?

– Есть. Сколько я просидел в этой чёртовой камере?

– Двое суток. И будешь очень скучать по ней, если не захочешь мне помогать.

– Часы я потерял.

– Предварительно сбросив их к исходным настройкам?

– А Вам не приходило в голову, что сброс мог сделать человек, нашедший их?

– Возможно, – следователь посмотрел на свои часы, – Значит так. Мне нужно отлучиться. У тебя будет несколько часов, чтобы всё хорошенько обдумать. И ещё кое-что. Есть основания обвинить тебя в инакомыслии. Если не хочешь говорить с агентами, рекомендую договориться со мной.

Следователь выключил, наконец, этот белый ослепляющий свет и только теперь Либер разглядел на его лице густую аккуратно подстриженную бородку. Но долго рассматривать следователя не получилось, в комнату вошли двое полицейских.

– Уведите его в камеру и накормите, – приказал следователь.

Либера сопроводили в его чёрный куб, но на этот раз там был свет. Чуть позже ему принесли два контейнера с холодной тюремной баландой и кружку горячего чая. Это был, безусловно, далеко не мамин ужин, но есть можно. Вот только противная вонь мочи, которой камера, казалось, пропиталась насквозь, лишала удовольствия от употребления пищи. Бедный пленник с трудом съел всё, что ему принесли, стараясь при этом не дышать. Только сейчас он, наконец, почувствовал себя окончательно согревшимся. От ощущения тепла и приятной тяжести в желудке, Либер задремал. Разбудил его металлический щелчок отпирающейся двери.

– Выходи! – сурово произнёс здоровенный конвоир.

Едва Либер успел подняться с пола, как тут же здоровяк схватил его за шкирку и потащил в кабинет для допросов. Конвоир ростом был больше двух метров и обладал недюжинной силой. Заключённый еле успевал переставлять ноги пока шёл по коридору. Верзила усадил его на стул.

– Жди! – так же сурово пробасил полицейский и ушёл.