Мой враг, мой любимый

– Не вижу никакого янки! – как ни в чем не бывало отозвался командир и, пришпорив скакуна, скрылся из виду.

За ним двинулись и все остальные. Только Поттер на минуту остановился, чтобы переброситься парой слов с Дэниелом.

– Предупреди янки, которого здесь якобы нет, что мы вернемся минут через пять, чтобы похоронить убитых. И если он к тому времени не уберется, ему несдобровать!

– Он уберется, – пообещал Дэниел.

Поттер улыбнулся и поскакал прочь.

Снова воцарилась напряженная тишина. И вдруг раздался чей-то радостный вопль, а потом завопили все сразу, радуясь неожиданному и счастливому избавлению.

– Черт побери! – воскликнул Дэниел. – Мы победили!

– Слава всемогущему Иисусу! – отозвалась Джейни. Кирнан, что-то бессвязно залепетав, пыталась обнять всех разом – Джесса, Дэниела, детей, преданных Джейни и Тайна. И вдруг ей стало дурно.

Свет в ее глазах померк, и она начала медленно сползать на дорогу.

– Джесс… – только и успела прошептать женщина.

Он успел подхватить ее на руки. Борясь с темнотой, застилавшей ей глаза, Кирнан попыталась улыбнуться.

– Почему, черт возьми, ты ничего не сказала? – сердито обрушился на нее Джесс.

– Чего не сказала? – слабым голосом поинтересовалась она.

– Что рожаешь, вот что!

– Не может быть! У тебя и без меня хлопот хватает…

– Хватает или не хватает, факт остается фактом – ты рожаешь. И если мы не поторопимся, наш ребенок родится прямо на дороге!

– Нет! – Кирнан попыталась открыть глаза. – Я хочу, чтобы он родился в Камерон-холле!

Тут тьма обрушилась на нее с новой силой, и женщина потеряла сознание.

Глава 24

Проснулась Кирнан от собственного крика. У нее ломило спину и крутило живот. Все тело словно опоясало железным обручем. Боль была такой нестерпимой, что у нее не было сил с ней бороться.

– Все в порядке, Кирнан, не волнуйся. Возьми меня за руку. Сейчас все пройдет.

Она услышала ласковый, чуть хрипловатый голос Джесса и ощутила его пожатие. Заметив, что она проснулась, он положил ей на лоб влажную салфетку.

«Мы дома», – поняла Кирнан.

Они все же добрались до Камерон-холла.

Теперь это ее дом. Она – жена Джесса, и их ребенок родится здесь, в Камерон-холле. Осмотревшись, женщина поняла, что лежит на широкой кровати в спальне Джесса. За окном виднелся сад и лужайка. Если бы она могла пошевелиться, то, наверное, увидела бы и спуск к реке.

Стоило Джессу заговорить с ней, как боль и в самом деле отступила.

– Долго я была без сознания? – слабым голосом спросила Кирнан.

Она еле шевелила губами – во рту все спеклось. Только сейчас ей стало ясно, что ее переодели. Теперь на ней был не дорожный плащ, а мягкая хлопковая рубашка с вышитыми рукавами и сборчатым лифом. Присмотревшись, Кирнан узнала в ней свою собственную. Странно, в Монтемарте этой рубашки не было, а значит, она не могла взять ее с собой. Очевидно, ее принесли из дома.

Кирнан чуть привстала и судорожно схватила мужа за руку.

– Что с моим отцом, Джесс? Ты его видел? Как он себя чувствует?

Камерон ласково погладил ее по руке и попытался успокоить:

– Послушай, Кирнан…

– Джесс! – вскричала она, встревоженная тем, что он не ответил на ее вопросы, но тут силы оставили ее, и она снова повалилась в постель.

– Кирнан, ты вот-вот родишь. Не трать силы попусту – они тебе еще пригодятся.

– Джесс, что с моим отцом? – не отступалась она. Вместо ответа Камерон распахнул дверь и позвал:

– Джон!

Кирнан чуть ли не подскочила от неожиданности.

– Он здесь?! Разве он может ходить?

– То есть как это «может ходить»? – раздался насмешливый голос Джона Маккея, а в следующий момент он уже очутился у постели дочери. – Если бы ты знала, милая, как я рад, что ты очнулась! Я так тревожился за тебя…

Он присел на краешек кровати и взял ее за руку. С тревогой вглядываясь в родное лицо, Кирнан заметила, что он немного похудел и побледнел, но глаза его по-прежнему сияют, на губах играет обычная лукавая улыбка, а пожатие такое же крепкое, как раньше.

– Папа! Ты здоров! Но ведь Криста писала, что ты болен…

– Я и был болен. Спасибо Кристе – она просто ангел. Видно, у них это в роду – врачевать. Я метался в жару несколько дней подряд, и все это время она не отходила от меня ни на шаг и терпеливо сносила все мои капризы. Я уже шел на поправку, когда вдруг появился этот юный джентльмен, Джейкоб. Примчался как молния на лошади Джесса. От него-то я и узнал о твоей нелегкой судьбе!

Кирнан стыдливо опустила глаза. Сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, которую отец отчитывает за плохое поведение.

– Я уже кинулся было за ружьем, но тут выяснилось, что этот молодчик все же поступил, как честный человек.

– Джон! – притворно запротестовал Джесс, подходя поближе. – Вы прекрасно знаете, что я давно бы так сделал, если бы ваша дочь дала мне такую возможность.

– Что верно, то верно, – хмыкнул Джон Маккей и с любовью взглянул на дочь. – Могла хотя бы написать мне! – не удержался он от упрека.

– Мне не хотелось тебя огорчать, – отозвалась Кирнан. – Но, узнав о твоей болезни, я тут же поспешила домой!

Джон усмехнулся:

– Да, доченька, домой ты приехала. И могла бы давным-давно довериться собственному отцу. Я ведь никогда не сердился на тебя, Кирнан. Вспомни!

– Ах, папа, как я тебя люблю!